В конце трудных и спасительных дней Святой Четыредесятницы, перед тем как вступить на путь Страстной седмицы, Православная Церковь вспоминает об удивительном событии — воскрешении праведного Лазаря. Оно является прообразом воскрешения всех умерших людей и напоминанием о том, что всех нас поднимет на Страшный суд зов ангельской трубы — так же, как поднял Лазаря из смертного праха громкий голос Спасителя. В этом году мы отмечаем Лазареву субботу 16 апреля.
Лазарь, Марфа, Мария… Брат и две сестры — дети Симона, фарисея из Вифании, жители небольшого селения близ Иерусалима. Чем ближе становятся дни спасительных страданий Господа, тем чаще встречаются эти имена в богослужении Церкви. Эти люди не просто были со Спасителем — они были его друзьями, в которых Он нуждался как истинный Человек и в минуты недолговечной славы, и в минуты смертной скорби. Лазарь был другом Господа — вот и всё, что нам известно о жизни этого человека до того, как он стал главным героем самого славного и страшного чуда, совершенного Христом.
Тяжелая болезнь с летальным исходом застала Лазаря в тот момент, когда Христос был далеко — за Иорданом. Марфа и Мария послали к Спасителю гонцов, но Господь, конечно, и без этого знал, что происходит в доме его друзей. Тем не менее Он еще два дня медлил и не отправлялся в Вифанию, а затем сказал апостолам: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его (Ин. 11, 11) — и тут же отправился в путь.
Когда ад торгуется
Сестры Лазаря встретили Господа со смешанным чувством скорби и надежды. Да, иудеи знали, что Христос в принципе может воскресить человека. Уже проснулись от смертного сна сын Наинской вдовы и маленькая девочка — дочь Иаира. Однако смерть совсем недолго держала в плену этих людей, а Лазарь… Уже четыре дня прошло с тех пор, как он перестал дышать, его тело было обвито погребальными пеленами и положено в пещере. Согласно верованиям иудеев, душа окончательно покидала мертвое тело на третий день, и этот рубеж был пройден. В жарком климате Иудеи тела разлагались быстро, и никому уже не пришло бы в голову отодвинуть тяжелый камень и взглянуть на то безобразное и смердящее, что некогда было любимым братом… Но именно этого, придя к пещере, где погребли Лазаря, пожелал Господь.
Вот как описывает то, что произошло дальше, святитель Амфилохий Иконийский: «Только Господь возгласил: Лазарь, иди вон! (Ин. 11, 43), и тотчас тело исполнилось жизнью, волосы вновь произросли, пропорции тела пришли в надлежащее соотношение, жилы снова наполнились чистой кровью. Ад, пораженный в самые недра, отпустил Лазаря».
В песнопениях богослужения Лазаревой субботы ад предстает как живое существо — чудовище, которое впервые почувствовало, что его всевластию нанесен существенный урон. Ад как бы торгуется со Спасителем, предлагая вернуть одного Лазаря, но оставить в своей власти всех остальных, и даже «торопит» своего пленника, боясь, как бы Христос не вернул из уз смертных всех людей. Святые отцы единодушны в том, что если бы Господь не назвал Лазаря по имени, то в этот момент весь ад преждевременно опустел бы, потому что все умершие воскресли бы.
Однако главная и сокрушительная победа над смертью еще впереди…
Слезы Спасителя
Евангельское повествование о воскрешении Лазаря поражает удивительными подробностями о человечности Иисуса Христа. Как и всякий человек, столкнувшийся с утратой близкого, Он переживает сильнейшее потрясение: когда увидел ее (Марию) плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился (Ин. 11, 33).
Не сотворивший смерти, Он своей скорбью и слезами свидетельствует о том, что смерть чужда Его миропорядку, что быть ее не должно. Он знает, что смерть скоро будет побеждена, и горе Марфы и Марии превратится в ослепительную радость, — и все равно не может сдержать слез, потому что Божественное всеведение не отменяет человеческого сострадания.
Этот момент в евангельском повествовании стал важным аргументом для богословов, которые отстаивали полноту человечности Воплотившегося Бога. Вот как пишет об этом святитель Иоанн Златоуст: «Для чего евангелист тщательно и не раз замечает, что Он плакал и что Он удерживал скорбь? Для того, чтобы ты знал, что Он истинно облечен был нашим естеством». А преподобный Андрей Критский пишет о том, что Господь тем самым «показал пример, образ и меру, как мы должны плакать об умерших» — не впадая ни в безудержную скорбь, ни в холодное бесчувствие.
Чудо воскрешения Лазаря показывает Господа настолько Человеком, что это даже дало повод некоторым усомниться в Его Божественности. В самом деле, если Он Всеведущий Бог, зачем Ему было спрашивать иудеев: где вы положили его (Ин. 11, 34)? И зачем Ему молиться Отцу Небесному о сотворении чуда? Не значит ли это, что Сам Он не мог бы его сотворить?
В IV веке подобными доводами оправдывали свою ересь аномеи, отрицавшие не только единосущность Отца и Сына, но и само подобие Сына Отцу. Вот как развеивает эти сомнения святитель Иоанн Златоуст: «Ты говоришь, иудей, что Христос не знал этого, если сказал: где вы положили его? Так и Отец не знал в раю, где скрылся Адам, если Он ходил, как бы ища его в раю, и говорил: Адам, где ты? (Быт. 3, 9) <…> Что же скажешь, когда услышишь Бога, говорящего Каину: где Авель, брат твой? (Быт. 4, 9) <…> Если то означает неведение, то и это означает неведение».
По мысли святителя, Господь просит проводить его до пещеры, где покоилось тело Лазаря, для того, чтобы собрать там как можно больше народу, чтобы как можно больше людей стали свидетелями этого чуда.
Для чего же Господь молится? Если внимательно вчитаться в текст Священного Писания, мы увидим, что Господь возносит молитву вовсе не о воскрешении Лазаря. «Когда совершилась молитва, то мертвый не воскрес; а когда Он сказал: Лазарь, иди вон, тогда мертвый воскрес», — такое толкование дает святитель Иоанн Златоуст.
Такой сладкий дар жизни
Что же произошло с Лазарем после его чудесного воскрешения? Священное Писание умалчивает об этом, но Предание Церкви сохранило для нас некоторые подробности его судьбы. Нужно сказать, что Лазарь Четверодневный никому не рассказал о том страшном опыте смерти, который он пережил, не оставил после себя ни записей, ни устных свидетельств.
Но даже молчащий Лазарь был слишком ярким свидетельством всемогущества Христа, поэтому иудеи, распявшие Христа и не поверившие в Его воскресение, возненавидели и Лазаря Четверодневного. Спасаясь от их гнева, праведный Лазарь вместе с другими христианами перебрался на остров Кипр, где был рукоположен во епископа города Китии. Сохранилось предание о том, что там его посетила Сама Пресвятая Богородица и подарила ему омофор, изготовленный собственными руками. На Кипре святой прожил чисто, радостно и богоугодно еще тридцать лет и умер снова, но его кончина была уже совсем иной — христианской. При его погребении было явлено много чудес.
Синаксарий Постной Триоди сохранил для нас одну удивительную и трогательную подробность жизни Лазаря после его чудесного воскрешения: оказывается, после этого чудесного события он не ел ничего, кроме сладкого. И вот как замечательно пишет об этой живой подробности древнего жития современный церковный писатель архимандрит Савва (Мажуко): «Сладкое — символ живого. Дети любят сладкое. Дети слишком живы. Наши сладкие каши, которые мы делаем в поминальные дни, это не просто архаика или туманная мифология. Это исповедание веры в то, что люди на самом деле не умирают. Где сладкое — там живое. Потому что жить — это хорошо! И Лазарь после своего первого воскресения просто радовался жизни».
Газета «Православная вера» № 07 (651)
Источник: http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/drug-gospoden-zhivojj—a-ne-mertvyjj
(40)