2 сентября 2024 г. исполнилось 42 года со дня смерти иеромонаха Серафима (Роуза). В этот день портал Православие.Ru представляет небольшую подборку его изречений, касающихся вопросов как церковной, так и общественной и духовной жизни.
Будущий иеромонах Серафим (в миру Юджин (Евгений) Роуз) родился в 1934 году в американской протестантской семье. В студенческие годы он разочаровался в протестантизме и начал духовные поиски. Юноша изучал китайскую философию, буддизм, причём старался с каждой религией познакомиться, пользуясь текстами на языке оригинала.
Знакомство со святоотеческим наследием, а также посещение православного храма помогло Юджину найти Истину. Он всем сердцем принял Православие, стал духовным чадом святителя Иоанна (Максимовича), начал заниматься миссионерской и просветительской деятельностью. В 1970 году принял постриг с именем Серафим, поселившись в горном скиту близ калифорнийского городка Платина.
Одним из главных дел своей жизни отец Серафим видел проповедь христианства здесь и сейчас. Именно поэтому многие его творения посвящены насущным вопросам современной жизни. В своих суждениях отец Серафим предпочитал руководствоваться исключительно Преданием Церкви, творениями святых отцов.
Иеромонах Серафим (Роуз) скончался 2 сентября 1982 года, но его проповеднические труды до сих пор приносят плод не только на его родине – в Америке, но и по всему миру.
Когда я вошёл в православный храм, со мной случилось нечто, чего я никогда не испытывал раньше ни в буддистском, ни в каком другом восточном храме. Что-то в моем сердце сказало: ты дома, поиски окончены.
Атеизм, горящий ненавистью к якобы несправедливому и немилосердному Богу, – это реальная попытка бороться против истинного Бога, чьи пути неисповедимы даже для самих верующих людей. Подобная борьба не раз приводила к тому поражающему душу представлению о Боге, Которого на самом деле и ищет атеист. Именно в таких душах действует Христос. Антихрист же обретается не только в душах великих отрицателей, но и в душах тех мелких поддакивателей, у которых только на устах имя Христа.
У меня был разговор со случайным попутчиком в поезде (на самом-то деле, ничего чисто случайного не бывает), сообщившим мне, что он изучает русский язык. Этот американский юноша прошел в своих религиозных поисках целый ряд группировок и сект и не обнаружил ничего, кроме подделки и лицемерия. Вдруг он узнал, что в России люди страдают за веру. «Где страдания, – решил он, – там, наверное, и есть настоящая религия, а не фальшивка, как тут у нас в Америке». И вот, он взялся учить русский, чтобы отправиться в Россию и найти настоящих христиан. Можете себе представить, как поразили меня, священника Русской Зарубежной Церкви, его слова! Ведь он не имел понятия о Православии, ни разу не видел православной службы, не слышал православной проповеди. Мы долго говорили с ним о религии, и я убедился, что он был прав: не что иное как страдание способно дать начало подлинной вере, в то время как благополучие порождает фальшь.
Каждый, кто алчет Истины, в конце концов приходит к Господу нашему Иисусу Христу, либо отвергая, либо принимая Его.
Мы все принадлежим к одной национальности – к православной христианской расе.
Мы во всем должны видеть что-либо полезное для нашего спасения. Если вы так можете видеть, то вы можете быть спасены.
Характерной чертой духа времени, отличной от прошлого, является атмосфера Микки-Мауса. Серьезность – вот что отсутствует в духе времени. И это отсутствие серьезности вошло в привычку и в быт: расслабься, относись ко всему легко, важного ничего не происходит; что бы ни случилось, не принимай близко к сердцу.
Прекрасны пути восточных религий, но лишь христианство способно отверзать нам Небеса.
Нынешнее поколение окончательно потеряло голову, и я «виноват» лишь в том, что моя голова на месте.
За две тысячи лет люди ничему не научились, разве что более изощрённому фарисейству.
Если хотя бы на один день мы прекращаем прием слов Священного Писания и святых отцов, – это означает, что мир начинает преобладать в нас. Если мы проживем без них один день, мир внедряется в нас; два дня – он захватывает нас еще больше.
Приди Христос в мир сегодняшний, знаете, что бы с Ним сделали? Посадили бы вместе с Его святыми в сумасшедший дом. Мир распял бы Христа точно так же, как и две тысячи лет назад.
Всякий, в силу того что он человек, должен выбирать между Богом и самостью. По сути, выбор уже сделан, ибо все мы суть то, что мы выбрали. Этим мы обнаруживаем, какое из царств нам ближе: Царство Божие или царство самости.
Мир иной будоражит душу, нарушает мнимый покой, мешает человеку просто жить в мире сем «как положено».
Христос пришёл не голодных накормить, а души спасти, как голодных, так и пресыщенных.
Я – христианин, и постараюсь честно жить в своей вере. Христос повелел нам оставить всё имущество и идти за Ним. Я ещё пока далёк от этого. Но постараюсь иметь не больше, чем нужно для жизни.
Истинный кризис не вне, а внутри нас, и выбор таков: принять или отвергнуть Христа. Христос – вот наш кризис. Выберем ли мы Бога, единственно Сущего, или нашу самость, самих себя, которые ничто без Бога? Вот он – единственный выбор, стоящий перед нами. Наш век делает всё, чтобы мы забыли об этом, отказались решать этот вопрос, то есть фактически выбрали бы самость, пустоту, ад.
Те, кто избрал путь христианства, пусть не ожидают ничего, кроме Креста.
Трудно быть христианином, почти невозможно. Но выбор сделать придётся: либо счастье мирское, либо – вечное.
Господи, дай нам смирение любить тех, кого – по самым отменным мирским меркам – надобно ненавидеть. Любить ненавистных и есть первый долг святого. Если заглянуть глубже, то не я ли сам наиболее достоин ненависти?
Бессилие Православия, столь обширно выражаемое и переживаемое сегодня, само по себе, несомненно, является производным духовной слабости, отсутствия серьезности современной жизни.
Нельзя быть христианином вполсилы – тут либо всё, либо ничего.
Тот, кто серьезно читает святых отцов и стремится, в меру своих сил, вести православную духовную жизнь, становится изгоем в наше время; должен сознательно стремиться вести жизнь, совершенно отличную от той, что отражена почти во всех нынешних «православных» книгах и периодических изданиях.
Апокалипсис книгу нужно читать при постоянном духовном окормлении – православным людям, которые ходят в Церковь, молятся каждый день, причащаются, читают Священное Писание (и не только эту книгу Писания) и другую духовную литературу. Если человек в целом ведет жизнь христианскую, и если наше Православное Христианство – это сознательная брань, тогда нас не ошеломит какая-нибудь новая катастрофа, происшедшая в нашей жизни, или ложное истолкование каких-либо образов из этой книги не заставит сойти с ума.
Не должно делать никаких выводов, пока мы не сверились со святыми отцами, не посоветовались со своими священниками и не соотнесли это с собственным христианским опытом. Ни в коем случае не следует думать, что мы поняли, просто потому, что что-то выдумали.
Для всех православных в равной мере земная жизнь есть изгнание, а Небо – желанное отечество.
Монашество яснее всего выражает идеал Церкви. Состояние монашества всегда было и остается надежным индикатором положения дел во всей Церкви.
Православие – это жизнь. Если мы не живем по-православному, мы просто не православные, вне зависимости от того, к какой вере мы формально принадлежим.
Чтобы нам сохраниться как православным христианам, мы должны использовать в наших целях все, что есть в этом мире положительного.
Наше православие открывается не только в наших строго религиозных взглядах, но и во всем, что мы делаем и говорим.
Как можем мы в нашей повседневной жизни питать и поддерживать православное мировоззрение? Быть в постоянном соприкосновении со всем, что Церковь дает нам для нашего просвещения и спасения: церковными службами и святыми таинствами, Священным Писанием, житиями святых, писаниями святых отцов.
Православный христианин должен быть православным постоянно, каждый день, в любой ситуации – или он не православный вообще.
Истинная христианская жизнь, начиная с апостольских времен, была всегда неотделима от того, чтобы делиться ею с другими. Православие именно поэтому-то и живо, что светит другим и не имеет нужды в учреждении «миссионерского отдела».
Сейчас в православную жизнь вкралась некоторая жестокость: «Это еретик, не общайся с ним», «Этот, возможно, православный, но с уверенностью утверждать нельзя», «А вот тот явно шпион». Но даже если иногда нами и пользуются, и мы должны проявлять осторожность, все же мы не можем отказаться от нашей основной позиции любви и доверия. Мир без Христа недоверчив и холоден, но христиане, напротив, должны быть любящими и открытыми, а иначе мы потеряем соль Христову в себе.
Ныне мир придает большое значение сложности, житейскому опыту, «профессионализму». Православие не придает этим качествам никакой цены, они убивают христианскую душу.
Сейчас позже, чем мы думаем. Апокалипсис совершается уже сейчас. И как печально видеть христиан, над головами которых нависает эта немыслимая трагедия и которые думают, что они могут в эти ужасные времена продолжать то, что называется «нормальной жизнью», полностью участвуя в прихотях безумного, самообольщающегося поколения.
(268)