Когда Ирод послал воинов отсечь голову святому Иоанну Предтече, то, как сказано в Евангелии, «опечалился», поскольку знал, «что он муж праведный и святой, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его» (Мк. 6:20). Даже этому жестокому правителю было ясно, что человек этот является особо близким к Богу.
«Друг Христов» – наверное, это словосочетание точнее всего отображает связь великого Пророка с Провозвещенным им Спасителем. В каком бы смысле мы не посмотрели – особая близость Предтечи с Господом сразу же бросается в глаза. К Иоанну на Иордан пришел Христос креститься, ему Он доверил возложить на Себя руку во исполнение Закона, его Мессия назвал «Ангелом Своим» и «большим из рожденных женами» (Мф. 11:10-11). Сам Ирод, услышав о делах Спасителя, говорил в страхе: «Это Иоанн Креститель воскрес из мертвых» (Мк. 6:14).
Однако есть в истории святого Иоанна Предтечи нечто для нас не совсем понятное. Мы знаем, что верных друзей всегда стараются беречь, их ценят, готовы многое отдать, чтоб быть с ними рядом, не терять их. А в отношениях Спасителя и Предтечи эта близость и особая дружба выглядят несколько иначе. Если присмотреться к евангельскому повествованию, то можно заметить, как Господь и святой Иоанн все время словно соблюдают некоторую дистанцию. Порой кажется даже, что между ними не было полного понимания: на Иордане «Иоанн удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (Мф. 3:14). Когда Иисус с учениками Своими пришел «в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил», то «Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима» (Ин. 3:22-23), не соединяясь со Спасителем. Кажется, будто они жили в параллельных мирах, которые лишь изредка соприкасались. Более того, когда Господь услышал о заключении Предтечи, то не поспешил на помощь другу, не поддержал его, но «удалился в Галилею» (Мф.4:12). Эту непонятную отдаленность Спасителя и Его Предтечи замечали даже их ученики, иногда противопоставляя их и соперничая между собою, как об этом повествует евангелист Матфей: «Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» (Мф. 9:14). И в другом месте уже евангелист Иоанн Богослов передает обращенную к Иоанну речь его учеников: «Равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему» (Ин. 3:26). Наконец, сам Предтеча поражает нас, когда, «призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Лк. 7:19).
Эта видимая сторона отношений Спасителя и Предтечи кажется еще более удивительной, если вспомнить исполненное искреннейшей любви ко Господу признание святого Иоанна: «не я Христос, но я послан пред Ним. Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась» (Ин. 3:28-29). В этих словах сказано многое. Оказывается, настоящий друг не тот, кто ищет непременного подтверждения своей дружбы, а тот, кто умеет терпеть, жертвовать даже самыми искренними стремлениями сердца. «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3:30), – вот причина радости Пророка. Оказывается, всю свою жизнь он отдал для того, чтобы его добродетели говорили не о нем, но о Том, Кем он был послан.
Здесь есть два очень важных момента. Во-первых, сам Предтеча, постоянно умаляя свое достоинство, пытается внешне отречься от той близости к Богу, которую видят люди. Он ведь мог, оставаясь в своем служении, стать признанным вождем народа. Стоило ему только подтвердить свое избранничество, свою теснейшую связь с Господом, как его слово приобрело бы неограниченную власть. Но он не делал этого. Его близость к Богу оставалась исключительно внутренним достоянием, он не искал подтверждения этого ни во внешних обстоятельствах, ни в особых отношениях со Спасителем. Он искреннейший друг Христов не потому, что постоянно пребывает рядом с Ним, слушает Его слово и проповедует Евангелие, а потому что во всем принимает Его волю, потому что готов терпеть даже расстояние с Тем, быть рядом с Которым стремился всей искренностью своего сердца. И вот этот подвиг, сокровенный, понятный только для Бога – подвиг настоящего друга. Ведь это так трудно – быть совсем близко к Тому, Кого искренне любишь, Кого так долго ждал, но уважая Его волю, оставаться верным ей и быть на расстоянии, где Он определил тебе находиться.
Второй момент касается Самого Спасителя. Он также всей душой был привержен к Своему верному другу, Он также желал бы с Ним разделять все тяготы земной жизни, однако не ввел его в число ближайших учеников, а как бы целенаправленно держался на расстоянии от него.
В этих обстоятельствах раскрывается удивительный закон жизни с Богом: иногда Господь именно самым близким к Нему доверяет находиться на расстоянии. Оказывается, чем ближе мы к Богу, тем дальше от Себя Он готов нас отпустить, потому что знает, что и под грузом самых трудных обстоятельств, в среде самых далеких от Церкви людей, мы все равно будем исповедовать Его милосердие и человеколюбие. С другой стороны, те, кто действительно переживают близость к Богу, кто непрестанно желают пребывать с Ним в общении, не ищут каких-то внешних подтверждений этой близости. Они готовы терпеть испытания, готовы безропотно принимать даже самые трудные повороты в жизни, исповедуя во всем невидимую десницу человеколюбивого Бога.
Близость к Богу не имеет внешних форм. Порой она выражается даже в кажущейся богооставленности. Но Господь знает силу верного сердца. Оно и в самых неблагоприятных обстоятельствах не будет требовать подтверждения любви Творца, но даже до смерти будет исповедовать веру в то, что наш Бог, Бог благой и милосердный, всегда желает лучшего человеку и не допускает ничему случайному войти в его жизнь.
(85)