Святитель Иоанн воспринимал слово Божие как живое и действенное во все времена человеческой истории. С удивительной естественностью он актуализировал священные книги; отталкиваясь от их сюжетов или содержащихся в них идей и наставлений, он высказывался на злобу дня, по острым проблемам современности, нередко иллюстрируя мысли священных писателей примерами, почерпнутыми из повседневной жизни своего века.
Священномученик Иоанн Восторгов
Заветы жизни св. Иоанна Златоустого
то из православных христиан не слышал имени святого Иоанна Златоустого? Едва ли есть другой из чтимых святых, кого бы Церковь Христова поминала так часто, — почти каждый день во всех своих священных храмах. Ему мы обязаны составлением божественной литургии, чаще всего совершаемой в нашей Церкви; ему мы обязаны многими чудными и доселе трогающими всякое сердце молитвами. Его жизнь навеки полна поучений, как пример: твердой веры, бестрепетного служения долгу, не взирая ни на какие препятствия, беспредельной преданности святой Церкви и сопряженной с великими трудами и подвигами любви к своим ближним. Его многочисленные сочинения – проповеди, наставления, толкования слова Божия, книги, письма и послания, – все это на вечные времена остается непревзойденным образцом глубокомыслия, красноречия, горячности любящего сердца и неисчерпаемого назидания для верующих всех веков, стран и народов.
Такого-то великого из величайших святых прославляем мы сегодня нарочитым праздничным торжеством, по случаю 1500-летия со дня его святой мученической кончины.
Златозарного и златословесного почтим Златоустого Иоанна, всё позлатившего златовидным сиянием учения и мир языком просветив, злата светлейшим и света полнейшим, источающим благодать Божественную. Так прославляет великого святителя песнь церковная. Тысячу пятьсот лет пред его невиданными дарованиями ума и слова и пред подвигом его жизни преклоняется мир христианский, и сколько будет существовать Христова Церковь, она никогда не забудет об этом праведнике, вселенском учителе и светильнике. Из его творений всегда будут черпать мудрость и озарение благочестивые души, его примером будут всегда назидаться ищущие назидания.
И ныне, в день нарочитого праздника в честь угодника Божия, мы не только помянем его благодарною хвалою и усердною к нему молитвою, не только в песнях возвеличим Златоуста, – хотя и наперед знаем, что трудно выразить словами величие его дарований и святости, – но постараемся найти в его жизни себе уроки и наставления, найти примеры для подражания.
Конечно, нельзя подражать его блистательным дарованиям ума, познаний и единственного, воистину неподражаемого красноречия, которое и дало на все века ему одному принадлежащее похвальное именование Златоустого. Это – Божий дар. Но некогда сам Златоуст, восхваляя апостола Павла и дивясь его величию, заметил в назидание слушателям: «Хотя он был и Павел, все же был он человек». Так точно и мы теперь скажем об Иоанне: хотя он был и Златоуст, все же он был человек, и многое человеческое в нем нам близко, доступно и для понимания, и для подражания.
Рожденный в семье богатой и знатной, получивший самое высокое образование по своему времени, с юных лет видевший признание своих блистательных талантов, проживая в столичном городе всего Востока, имея пред собою самую блестящую будущность в мирском служении, святой Иоанн, однако, все свои исключительные дарования, все способности, все силы, все сокровища души своей отдал Богу и посвятил на служение Церкви. Смиренно уклоняясь в молодости от почести епископства, он то состоит чтецом при церкви в родном городе Антиохии, то удаляется в горы и простым монахом-послушником служит пустынным отшельникам, то удаляется в затвор в пещеру, а потом, возвратившись в силе духовной обратно в мир, он долго служит в церкви диаконом, потом простым рядовым священником. Кругом его раздаются восторженные хвалы его мудрости, его неподражаемому красноречию, а он остается все тем же смиренным служителем Церкви Христовой: посещает больных, благотворит бедным, неустанно совершает богослужения, неустанно проповедует, изъясняет Священное Писание, поучает верных. Он радуется радостями пасомых, он скорбит их скорбями. Не раз, слабый здоровьем, он не выдерживал такого неустанного и беспрерывного труда и в изнеможении возлегал на одр болезни, но при первой возможности, еще больной и слабый, он снова становится на дело своего пастырства и учительства. Глубоко верил святой Иоанн и нам завещал, что только служение Церкви несет спасение миру и человечеству, что только углублением и расширением христианских правил веры и благочестия можно благоустроить нашу земную жизнь.
Хочешь ли ты, христианин, пройти через жизнь и оставить по себе след благотворный? Хочешь ли, чтобы твое существование не было пустым и бесплодным? Хочешь ли ты принести благо людям, усилить добро, уменьшить зло? Нигде и ничем ты не можешь достигнуть этого, как в Церкви Божией и служением Церкви. И будешь ли ты рядовой мирянин или влиятельный член церковного общества, будешь ли ты беден или богат, одаренный способностями или самый заурядный человек, — это решительно все равно: в меру сил, в меру возможности и трудись для Церкви Христовой в рядах верных её сынов, ей служи, ей помогай, её учение и заповеди исполняй, блюди всячески её интересы и нужды, и ты всегда будешь испытывать полное душевное удовлетворение, ты принесешь неприметно миру долю пользы, и жизнь проживешь ненапрасно. Пусть будут в Церкви самые сильные волны, самая жестокая буря – непорядки и нестроения; их было немало и при Златоусте. Но поэтому-то еще сильнее нужно любить ее, еще пламеннее заботиться об её силе и действии. Пусть будет много пастырей недостойных, – их было еще больше при святом Иоанне. Но поэтому-то еще больше мы должны заботиться о том, чтобы Церковь Христова, это сокровище мира, оставалась целою и неповрежденною. Христос, Кормчий корабля церковного, спасет и сохранит Свою Церковь.
Сие да мудрствуется и у нас, по завету жизни и слова святого Иоанна. Прекрасно изображает он силу и влияние всецерковного союза и молитвы. «Как пристань на море, защищенная от ветров и волн, дает полную безопасность входящим в нее судам, так и дом Божий, как бы исторгая входящих в него из бури мирских дел, дает им стоять спокойно и безопасно и слушать слово Божие. Храм есть школа добродетели, училище любомудрия не только во время службы, но и раньше и после неё. Войди в преддверие, и как бы ветерок какой-то духовный повеет на твою душу. Эта тишина внушает страх и учит любомудрию; возбуждает ум и не дает помнить о настоящем, но переносит тебя с земли на небо. Если же так полезно быть здесь и без собрания, то какую пользу получают здесь присутствующие и какую потерю несут отсутствующие тогда, когда пророки возглашают, когда апостолы благовествуют, когда Христос стоит посреди, когда Отец одобряет происходящее здесь, когда Дух Святой сообщает Свою радость?»
С великим старанием святой Златоуст прилагал все заботы к тому, чтобы слово Христова благовестия огласило все концы земли и все дальние и ближние народы. Армения и Финикия, Персия и Черноморские пределы, и, что особенно нам дорого, наши предки на Днепре, в пределах нынешней нашей России, слышали слово Божие из уст проповедников, посланных святым Иоанном Златоустом, когда он из Антиохии возведен был на высоту кафедры патриаршего престола в Константинополе.
С величайшим мужеством отстаивал святой Златоуст истину Христову от покушений на нее со стороны еретиков и язычников. Самую власть императоров он считал призванною охранять Церковь совне силою государства, в то время, как пастыри церковные должны укреплять Церковь силою слова и христианского доброго жития своего собственного и своей паствы. Он настоял пред царем, чтобы были запрещены языческие блудные и нечистые игры и празднества, чтоб отменены были торжественные процессии и ходы по городу еретиков-ариан. Когда сильный и властный вельможа, арианин Гайна, требовал для ариан уступить храм в городе Константинополе, и царь, страшась этого вельможи и опасаясь возмущения предводимых им войск, согласился на его требование, то святой Иоанн мужественно говорил государю о том, что интересы и нужды Церкви и православия царь обязан поставить и блюсти выше своих государственных преимуществ; в доказательство своей правоты св. Иоанн показал царю указ его благочестивого отца, который запрещал арианам иметь молитвенные дома в столице. Сам Гайна склонился пред святителем и подчинился его увещаниям: будучи еретиком, он, однако, признал и увидел, что и благо Церкви, и польза самого государства требуют полной охраны всех прав православия в православной империи. «И мы ведем войну (с ересями), — говорил Златоуст, – но наша война не живых делает мертвыми, а мертвых живыми. Не еретика преследую, а ересь, не грешника, а грех».
Не то же ли должно быть и в нашем православном русском царстве? И мы, служа родине, прежде всего и больше всего должны полагать её благо, её честь и славу в том, чтобы святое православие в нашем царстве и процветало, и господствовало, чтоб от России шло благовестие имени Христова во все страны и народы иноверные. Однако, да не будет все это основано только на силе принуждения, на внешнем праве. Святой Иоанн Златоуст проповедь слова Божия и расширения пределов и обладания Церкви Христовой прежде всего подтверждал личным благочестием и святостью. Любовь его к людям была безмерная; любовь к бедным и неимущим несказанная, ибо им он роздал в молодости все свое имение, а в годы патриаршества продавал даже украшения и сосуды церковные, чтобы на вырученные деньги кормить нищих и убогих. С мужеством и пастырскою твердостью он увещевал богатых, чтоб они помогали от своих имений бедным, хотя за это был многими ненавидим и терпел укоризны и преследования. «Многие, – говорил он, – осуждают меня за то, что я нападаю на богачей. Но зачем же они несправедливы к бедным? Ты богат? Не мешаю тебе. Но ты – грабитель? Осуждаю тебя. И бедняки и богачи – равно мои дети». «Не только присвоять себе чужое, но и не уделять части своего имущества бедному уже есть грабительство».
Больше всего на свете боялся Златоуст нечестия. Он поучал, что «есть одно только зло – грех, и нет другого блага, кроме добродетели».
Зависть к его дарованиям и высокому положению, ненависть к нему за обличения греха и нечестия сплели Златоусту терновый венец страданий. Сама жена царя и окружающие ее суетные женщины, обличаемые богачи, низлагаемые за беззаконие и нечестие епископы и клирики, – все, соединившись вместе, достигли того, что Иоанна Златоуста судили судом неправедным, лишили кафедры и сослали в далекое изгнание. Он умер в ссылке на берегу Черного моря, в пределах нашего отечества, в местечке Команы, в храме с. Василиска, 14-го сентября 407 года. Но во всех гонениях и преследованиях ни на один момент святой Иоанн не отступил от своего долга пастырского: до конца он служил, проповедовал, утешал, обличал, увещевал, делал распоряжения, клонящиеся ко благу церкви. Он говорил: «Пусть станет против меня все: поношение, брань, насмешки, клевета, меч, огонь, голод, болезнь и все жестокое, что ни случается в этой жизни, – я пойду своим путем». Такова сила преданности своему долгу у святого Иоанна Златоуста.
Велико было его незлобие и прощение врагов, велико было его терпение в ссылке, где выносил он грубое обращение стражей, зной и стужу, голод и жажду. Трогательна его святая кончина. Стражи влекли его на край империи, в дикие страны, в ссылку и изгнание. И вот, от страшных мучений он стал изнемогать; видимо, близился его конец. В уединенной церкви мученика Василиска, близ г. Коман, остановился он и спутники его. Ночью явился ему святой мученик и сказал: «Мужайся, Иоанн! Завтра мы будем вместе». На следующий день стражи снова повлекли святого Иоанна дальше, но, видя полное его изнеможение и близость его кончины, принуждены были возвратиться назад. Святой Иоанн просил у священника белые новые священные одежды; чистый и непорочный, в белых чистых ризах, воспел он последнюю земную песнь Господу словами тех чудных молитв, которые сам составил и оставил для Церкви; горячо молился умирающий праведник; с верою и надеждою жизни вечной причастился он в последний раз святых Христовых Таин. Потом в изнеможении он возлег во храме на пол у алтаря Господня, – он, весь век служивший Церкви, храму и алтарю, перекрестился и сказал последнее земное слово: «Слава Богу за все!» Тут он вытянулся, вздрогнул, и взор его угас, и душа отлетела к Богу. То был день Воздвижения Креста Господня; свой крест жизни святой Иоанн донес до самого порога вечности с любовью и самоотвержением. Так укрепился, а не ослабел его дух от борьбы и страданий.
Сам Златоуст писал из ссылки своей, с места страдания: «В борьбе дух человеческий укрепляется самыми испытаниями, которые он претерпевает. Такова природа скорбей: они возносят превыше всех страданий тех, кто испытывает их спокойно и великодушно. Деревья, вырастающие в тени, лишены крепости и становятся неспособны производить плоды; те же, которые предоставлены всем переменам воздуха, порывам ветра, лучам солнца, – полны силы, одеваются листьями, покрываются плодами».
Так и мы, подражатели жизни святого, в заботах о распространении и славе имени Христова и Церкви святой, о первенстве и господстве святого нашего православия, по примеру и завету св. Златоуста, прежде всего жизненным христианством, в меру сил, нам данных, должны святить имя Божие и благовествовать Его славу.
Без конца мы могли бы сплетать венец похвал ныне прославляемому вселенскому учителю, но и сказанного довольно, чтобы горяча была ныне наша молитва к нему: «Уст твоих, якоже светлость огня воссиявши благодать, вселенную всю просвети, не сребролюбия мирови сокровища сниска, высоту нам смиренномудрия показа, но твоими словесы наказуя, отче Иоанне Златоусте, моли Христа Бога спастися душам нашим». Сказанного довольно, чтобы мы, преклоняясь пред дивною святостью Златоустого учителя, учились его добродетелям. Сказанного довольно, чтобы ныне разумно и сознательно, с любовью и усердием прославить праведника и прославить Бога, давшего крепость духа Златоусту и венчавшего его нетленным венцом праведности. «Есть ли, – спрашивает один святой учитель церковный (св. Исидор Пелусиот), – есть ли столь бесчувственный человек, который не возблагодарил бы Провидение, даровавшее миру столь блистательное светило?»
И уместно пред молитвою к святому сказать похвалу ему словами святой Церкви: «Земной ангел и небесный человек, ластовице богоглаголивая, многогласная, добродетелей сокровище, равностоятель святых ангел, апостолов единонравен, – в песнях да возвеличится Златоуст!»
Аминь.
Священномученик Анатолий, митрополит Одесский
Проповедь, сказанная в день памяти святителя Иоанна Златоустого в церкви Киево-Братского монастыря 13 ноября 1907 года
«В память вечную будет праведник» (Пс. СХI, 6).
егодня по всей православной церкви от края ее и до края прославляется одно имя – имя великого учителя и святителя Христова св. Иоанна Златоуста. Все полно им. Все стремятся так или иначе выразить свою любовь и благоговение к славному пастырю Христова стада. Радуется ныне Церковь Константинопольская, на престоле которой некогда сиял сей великий светильник, торжествует и Церковь Антиохийская, ибо в недрах ее он возрос и укрепился, празднует и Церковь Российская, столь усердно во все века своего бытия назидавшаяся его творениями. Что же случилось, что дает повод к такому торжественному празднованию памяти св. Иоанна Златоуста? А то, что ежегодное воспоминание блаженной кончины его и переселения из земной юдоли в вечную бессмертную славу на небесах ныне усугубляется тем обстоятельством, что в текущем году, в праздник Воздвижения Креста Господня, исполнилось 1500 лет со времени кончины великого святителя.
Пятнадцать веков непрекращающегося и неумаляющегося, но возрастающего в своей силе и объеме влияния на весь христианский мир – это торжество великого духа над смертью и временем, которым подвластно все человеческое, это своего рода историческое чудо – вот что заставляет нас на рубеже новых веков и тысячелетий того же неизменного влияния великого святителя обратиться к нему всею душою, излить пред ним всю благодарность любящих чад и восхвалить его всеми похвалами, на какие мы только способны. Это и происходит ныне по всему пространству православной Церкви: всюду воспевается великий иерархах Иоанн, и тысячи похвальных слов произносятся в честь и память его.
Но кто может по достоинству восхвалить св. Иоанна Златоустого? Еще св. Прокл Константинопольский, один из ближайших преемников его по кафедре, говорил, что этого никто не может сделать, разве другой бы такой же Иоанн ныне явился. Но Церковь имела только одного Иоанна Златоустого, и нет поэтому слова достойному служителю Слова. Однако так как память его, слагающаяся, по выражению того же св. Прокла, из воспоминания его бесчисленных трудов, подвигов и наставлений, подобно переполненной водами реке напаяет души верных, то и мы с вами, братие, должны прильнуть к этой реке и, хотя мало, испить от ее живительных вод.
Кто из сколько-нибудь внимательных верных не знает имени св. Иоанна Златоустого? Почти каждый день в течение целого года дивное творение его –Божественная литургия – освящает верных, они молятся составленными им молитвами, а в светлую ночь Христова Воскресения кто не переживал минуты великого духовного восторга, слушая его пасхальное огласительное слово? Кто из верных, вкусивши хоть раз от сладости бесконечно назидательных и в высшей степени художественных его творений, не влекся бы к ним снова с непреодолимою силою? Перед кем не стоит проникший хоть раз в сознание чудный образ его святой жизни и его скорбной, но блаженной кончины? И что более дивным представляется нам в Иоанне, его жизнь или его творения? Этот вопрос так и нельзя было бы разрешить, если бы жизнь и творения Златоуста не представляли бы одного целого, не образовывали бы единой целостной личности, в которой творения неотделимы от жизни и жизнь от творений. Св. Иоанн Златоуст продолжает жить в своих творениях, а не только на небе, равно как его творения обязаны своим происхождением его святой жизни и ее исключительному делу – спасению ближних. Итак, поистине дивны и его жизнь, и его творения.
Благоговейное изумление возбуждает в нас жизнь св. Иоанна Златоуста. От первого сознательного движения и до последнего вздоха она вся посвящена Богу. Нет в ней пробелов и пропусков, нет отступлений назад и уклонений в сторону. Как стрела, выпущенная из лука и прямо несущаяся к своей цели, так и некраткая жизнь св. Иоанна есть один стремительный бег к почести вышнего звания. Крепко держал кормило своего жизненного корабля св. Иоанн, всегда направляя его в тихую пристань Небесного Царствия, и никакие обманчивые миражи не заставили его усомниться в достоинстве своей цели, ее исключительной ценности и превосходству перед всеми другими жизненными целями и соблазниться трудностью пути к ней, исполненного многих скорбей и лишений. Даже тогда, когда наставленный по заботам своей редкой и удивительной матери Анфусы, имя которой никогда не может быть умолчено, когда речь идет о св. Иоанне Златоусте, не в одних только христианских правилах и христианской мудрости, но и в светских науках, и притом у лучших наставников того времени, еще не потерявшего прежней славы в этом отношении, и того города, где жил св. Иоанн, – а это была Антиохия Сирийская, столица всего Востока и центр его просвещения, – св. Иоанн мог бы смело и быстро завоевать себе блестящее положение в жизни, стать знаменитостью, а быть может, и великим сановником, – он не был обольщен такими раскрывавшимися перед ним видами, перед которыми не устоят тысячи юношей, менее даровитых и менее образованных. И тот краткий период, когда он прилагает к делу свои светские познания, был для него лишь способом и средством того знакомства с миром нищеты, горя и различных бедствий, которое ему потом так пригодилось в чисто пастырском служении и которое его, между прочим, и направило на этот путь высшего и совершеннейшего служения своим ближним. И по собственному идеальному побуждению, и чудесно руководимый Провидением, готовившим в его лице великого светильника Церкви, св. Иоанн, подобно столь любимому им апостолу Павлу, вменяет все свои внешние преимущества в сор ради Христа и избирает самый лучший и надежный путь приготовления к тому делу всей своей жизни, которое придает ей такое исключительное значение, то есть пастырству. Путь этот – аскетизм, личное духовное усовершенствование, которое, отвечая прежде всего пламенному желанию самого св. Иоанна, было самою лучшею подготовительною школою для его великого пастырского служения. Ибо вообще нужно признать, что там нет и не может быть плодотворного служения спасению ближних, где отсутствует сознание необходимости прежде всего в себе самом побороть страсти, прежде всего самому неуклонно стремиться к исполнению заповедей. Эта связь личной праведности и личного аскетического подвига с пастырским служением прекрасно раскрыта самим Златоустом в его поистине классическом труде по пастырскому богословию «Шесть слов о священстве». Итак, если кому-либо покажется, что между тем шестилетним периодом жизни св. Иоанна Златоуста, когда он в сирийских горах ведет строгую подвижническую жизнь, и последующим его служением пастырским нет связи, что один период является противоположностью другого и что только несчастная для самого подвижника и счастливая для Церкви случайность (именно болезнь и расстройство здоровья) вызвала Златоуста из пустыни в Антиохию, из уединения на кафедру, то это – недоразумение. Между тем и другим периодами жизни св. Иоанна Златоуста самая глубокая внутренняя связь, самое строгое единство цели и направления жизни. Именно в пустыне закладывались основы глубокого пастырского воздействия св. Иоанна, именно здесь очищалась и разгоралась в бурный пламень та его любовь к ближним, ревность об их спасении, красноречивейшими свидетельствами которых являются многие страницы его творений и все его последующие труды. Здесь же он еще больше расширил и углубил и еще раньше приобретенное в христианской школе знакомство со словом Божиим, богодухновенными писаниями, умудряющими нас во спасение (2 Тим. III, 15), и здесь же, без сомнения, он приучался к пламенной молитве, без которой пастырский подвиг немыслим. Как нужно поэтому восхвалять то уединение, которое является затем спасением многого множества! О блаженна пустыня, дающая миру великого пастыря!
Итак, св. Иоанн Златоуст выступил на дело спасения ближних и, конечно, служа этому великому делу, источником и образцом которого является сама искупительная любовь Божия, спасая других, он, по непреложному закону истинно духовной жизни, спасался и сам, восходя по степеням духовного совершенства, пока не достиг безмерной славы на небесах в вечности и на земле в истории. Церковное служение св. Иоанна Златоуста, падающее на последние двадцать лет IV и первые годы V столетия, не сопровождалось какою-нибудь борьбою за догматы, чем полно предшествующее и последующее время в истории Церкви и чем славны старшие и младшие современники св. Иоанна Златоуста, другие великие отцы и учители Вселенской Церкви. Время служения св. Иоанна – это, как справедливо отмечают, время «догматического перемирия», и деятельность его есть деятельность великого преобразователя нравов, великого борца за чистоту христианской жизни, за полное, а следовательно, и единственно истинное осуществление безусловных евангельских заповедей и идеалов. Плоды этой неутомимой деятельности и этой самой сильной борьбы по самому свойству их остаются для нас, отдаленных веками от того времени, невидимыми, незримыми, но мы можем судить о них по тому действию, какое производят на нас одни оставшиеся после св. Иоанна творения, и они откроются во всей славе в тот день, когда обнаружится не только внешняя, но и вся внутренняя, так сказать, история Церкви, сокровенная жизнь всех ее членов. Тогда, когда будет подведен итог и сделано заключение ко всей исторической жизни Церкви Христовой на земле, тогда-то и обнаружится все то необъятное и многоценное добро, которое при благодатной помощи Божией посеял в душах верных великий святитель, и определится в истории Церкви его исключительное, можно сказать, единственное в своем роде значение. Ведь поддержать бедного путника в Небесное Отечество, то есть человека в его роковой борьбе с постоянно обольстительным грехом, борьбе, решающей его вечную участь, отрясти леность, прогнать уныние, спасти от отчаяния, этой духовной смерти, какая это благородная, подлинно христианская задача. Но ее, и только ее, и преследовал св. Иоанн, и притом столь успешно и победоносно, и какие неисчислимые залоги неотразимого нравственного воздействия хранятся невидимо в сердцах целых сотен поколений христианского народа, начиная от его непосредственных слушателей и членов его паствы. Но и то, что занесено на страницы церковно-исторических летописей, ясно говорит о размерах пастырской ревности св. Иоанна Златоуста, и о ее успехах. Именно эти летописи говорят и о помощи, оказанной св. Иоанном своей пастве в одно тяжелое для нее время, когда над нею разразился царский гнев, и об исправлении нравов антиохийцев, происшедшем под влиянием проповеди их пастыря, и о великих миссионерских заботах св. Иоанна Златоустого, – особенно в последний период его жизни, и о том, как относился к нему константинопольский народ, и как сама императрица Евдоксия, так много зла причинившая святителю Христову, потом смиренно просила прощения за содеянный грех в лице своего царственного сына, императора Феодосия. Сколько душ спасено от вечной погибели св. Иоанном, и о каком великом множестве он с дерзновением может сказать: Се аз, и дети, яже ми даде Бог (Ис. VIII, 18; Евр. II, 13). О, поистине блажен Иоанн, если он послужил спасению такого множества людей!
Чем же св. Иоанн Златоуст действовал так могущественно на сердца людские, какими путями шло его неотразимое нравственное влияние? Самый простой, хотя и неполный, ответ на этот вопрос будет тот, что сила влияния Златоуста заключалась в его слове. Да, служение примирения, то есть пастырское служение для св. Иоанна Златоуста было, по преимуществу, служением слова. Все единогласно признают в Иоанне Златоусте величайшего проповедника Восточной Церкви. За ним утвердилось имя Златоуста, ставшее его собственным. Знатоки искусства церковного красноречия утверждают, что для желающего стать хорошим проповедником самая лучшая школа – это изучение творений св. Иоанна Златоуста. Так красноречиво и вместе с тем так просто, так назидательно и вместе с тем так увлекательно проповедовать, как проповедовал св. Иоанн Златоуст, мог только он один, и даже до настоящего времени, несмотря на преполовившуюся вторую тысячу лет с той поры, как смолкли златые уста вселенского святителя, он остается в этом отношении непревзойденным. Блестящие по внешности его проповеди, представляющие в большинстве случаев истолкование Священного Писания, замечательны по тому чистому евангельскому духу, который проникает их насквозь. Св. Иоанн Златоуст – проповедник чистого, беспримесного христианства, подлинного Евангелия: недаром сказано, что уста Златоустовы суть уста Христовы. Вместе с тем проповеди Златоуста обнаруживают такое изумительное знание души человеческой, всех тайных изгибов человеческого сердца, что они оставляют слушателя или читателя их безответным, прямо покоряют и пленяют его. В чем же заключается тайна этого неподражаемого красноречия, где ключ к разгадке столь удивительного проповеднического таланта? Не в одних, конечно, природных дарованиях, которыми щедро наградил Бог св. Иоанна Златоуста еще от юности и которые он, как раб благий и верный, приумножил своим рачением и трудом, и не в школе и ее упражнениях, которые он проходил до своего возраста. Мы знаем и других одаренных от природы и прошедших ту же риторскую школу отцов и учителей Церкви, но в их проповедях больше искусства, а меньше простоты, задушевности и глубокой назидательности, чем в проповедях св. Иоанна Златоуста. А тайна единственного и несравнимого красноречия Златоуста заключается в его любви к своим слушателям, в той глубокой нравственной связи, в какой он находился со своею паствою. «Вы всё для меня, — исповедовался он однажды перед народом, – если бы сердце мое, разорвавшись, могло открыться перед вами, вы бы увидели, что вы все там пространно помещены: жены, дети и мужчины» (Беседа на кн. Деяния Апостолов). Он принял всем сердцем заповедь Спасителя об отношении доброго пастыря к своим овцам, то есть не о внешней только принадлежности пастыря к овцам, но о такой внутренней связи с ними, чтобы она приближалась, если не прямо переходила, в существенную. А любовь делает человека и без природных дарований красноречивым, особенно если она видит того, кого любит, в опасности, какой, с христианской точки зрения, является единственно потеря спасения. Она же заставляет любящего делиться с любимым содержанием своей духовной жизни. Подобно тому, как Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам (Ин. V, 20), так и просветленный и расширенный любовью дух человеческий естественно изливает свою полноту далеко за пределы своего личного бытия. Но нелегко стяжать дар любви. Это превосходнейший путь (1 Кор. ХII, 31), и нужно пройти всю скалу добродетелей, действительно сделаться святым, чтобы стяжать эту жемчужину. И прежде всего нужно иметь ту непоколебимую веру, которой обладал св. Иоанн Златоуст и которая граничит у него с видением. Св. Иоанн Златоуст не догматист вообще; он тайны веры не исследует, но под всеми его писаниями, как непоколебимое основание и глубочайший родник, из которого текут реки его наставлений, кроется его глубокая вера в основные догматы христианского учения. Можно с несомненностью сказать, что для него мир невидимый, духовный был несравненно реальнее, чем мир видимый, чувственный, и весь порядок созерцания был у него обратный, чем у нас, находящихся во власти внешних чувств и конкретных понятий. Затем нужно стяжать его безграничное милосердие и любовь к меньшим братьям Христовым, то есть нищим и всякого рода нуждающимся, для которых так много сделал Иоанн Златоуст своими проповедями и которым он отдавал буквально все, что имел.
Велик Иоанн Златоуст в своей жизни, но велик он и в самой своей смерти, последовавшей, как известно, в изгнании после того, как он занимал важнейший престол Восточной Церкви, столичную кафедру. «О Иоанн!» — воскликнем мы вместе со св. Проклом. Жизнь твоя поистине была исполнена скорби, но смерть твоя почетна, гроб твой славен, награда твоя велика! Трогательна кончина св. Иоанна Златоуста, которую мы ныне вспоминаем, и глубоко назидательно то предсмертное наставление, которое он преподает всем нам в своих последних словах: «Слава Богу за всё». Несомненно, и мы благодарим Бога за то, что Он даровал Своей Церкви такого святителя, ибо справедливо сказал один церковный писатель, что нет такого бесчувственного человека, который бы не возблагодарил Провидение, даровавшее миру столь блистательное светило. Будем же назидаться его бессмертными творениями, ибо не знать столь прекрасных творений, по выражению того же писателя церковного, то же значит, что не видеть солнца в самый полдень. Близко примем к сердцу его главнейшие заветы: изучение слова Божия, упражнение в молитве и милостыню – эту «царицу добродетелей». А о нем самом пребудем в той уверенности, что его небесной славе всегда будет отвечать его вечная слава на земле, согласно псаломскому слову: В память вечную будет праведник (Пс. СХI, 6).
Аминь.
протоиерей Григорий Дьяченко
Св. Иоанн Златоуст. Об усердии к исполнению обязанностей христианина и гражданина
в. Иоанн Златоуст, память коего совершается ныне, родился в Антиохии сирийской, в 347 г. по Р. Хр. Отец его, Секунд, был полководец. Мать его Анфуса, оставшись 22-х лет вдовою, посвятила свои заботы и все богатство на воспитание сына, под руководством лучших учителей. В 369 году Иоанн крестился и сделался чтецом антиохийской церкви. По смерти матери он удалился в пустыню: но, когда суровая жизнь в пустыне разстроила его здоровье, он возвратился в Антиохию. Здесь, в сане диакона, а потом — пресвитера, Иоанн служил на пользу церкви: заботился о бедных, обличал пороки антиохийцев, успокоивал народныя волнения и спас антиохийский народ от наказания, которое угрожало ему от царя Феодосия великаго за низвержение царских статуй. В 397 г. император Аркадий возвел Иоанна в архиепископы Константинополя. Здесь святитель показал еще большую ревность христианскаго пастыря. Он вел жизнь строгаго монаха, заботился о бедных, смело обличал пороки общества, не щадя самых высших лиц, неустанно проповедывал, изъясняя священное писание, учреждал крестные ходы, посылал проповедников слова Божия к язычникам, составлял молитвы, изложил в сокращенном виде литургию св. Василия Великаго и вообще весьма усердно исполнял обязанности архипастыря.
Своими обличениями он нажил многих врагов, сильнейшими из которых были: императрица Евдокия, вельможа Евтропий и архиепископ александрийский Феофил. Враги Златоуста, составив собор из враждовавших на него епископов, осудили его и с согласия императора удалили из столицы. Хотя бедствия в империи, пожар в столице, как наказание Божие за угнетение великаго святителя, заставили императора возвратить Иоанна, но за новыи обличения его подвергли окончательному изгнанию. Он был сослан в отдаленный город Армении, но так как и здесь он считался опасным для врагов церкви, то решили было отослать его еще дальше, вь город Питиунт, близ нынешняго города Поти, на южном берегу Чернаго моря. Но холод и трудности путешествия истощили последния силы страдальца. Иоанн не доехал до Питиунта и скончался в Комане понтийской, 14-го сентября 407 года по Р. Хр. В 438 г. мощи его перенесены в Константинополь. Ради праздника воздвижения креста Господня церковь совершает память его не 14 сент., когда святитель преставился, а в 13 день ноября.
Св. Иоанн Златоуст по справедливости может быть нашим учителем усердия в исполнении обязанностей христианина и гражданина, члена церкви и члена гражданскаго общества, так как он осуществил в своей жизни во всем со вершенстве наставление апостола: «в усердии не ослабевайте»-« (Рим. 12:11).
Один из важных недостатков нашей деятельности — это неровность, непостоянство, а часто нерадение и безпечность о добросовестном и ревностном исполнении возложенных на, нас самым званием обязанностей.
а) Высокое благодатное звание христианина, общее всем нам, обязываеть каждаго искать прежде царствия Божия и правды Его (Матф. 6:33), всем сердцем любить Господа и Спасителя нашего, быть всегда верным Ему в постоянном совершенствовании себя по духу евангелия и св. церкви. Что ж? Скажем ли, что мы не ослабеваем в своем усердии к Господу и Его требованиям? Скажем ли, что с каждым днем мы идем вперед по пути христианских заповедей, смело, при помощи Божией, выдерживая борьбу с препятствиями, замедляющими шествие наше к горнему отечеству? Очень немногие неослабно стремятся к цели, указанной Христом Спасителем. У большей части из нас с годами и днями растут в сердцах страсти, усиливаются порочные навыки, а усердие к долгу христианскому, ревность к преуспеянию нравственному ослабевают. Отчего? От небрежения о душе, от недостатка заботливости о ея деятельности сообразно с нашим высоким, небесным назначением Нива, которую не очищают от сорных трав, естественно порастает плевелами, вредными для роста и доброкачественности пшеницы. Так и в сердце человеческом непременно укоренятся и выростут терния злых страстей, вредоносных для благочестия, если мы не станем во время и усердно искоренять их, заботливо усиливая добрыя, христианския наклонности.
б) Кроме общаго всем нам и важнейшаго звания христиан, как известно, есть целый ряд частных званий, которыя налагают на того или другого христианина и частныя обязанности, более или менее трудныя. И в общественном строе жизни частныя звания необходимы для блага народов и государства; но это благо достигается на деле не иначе, как усердием к своему долгу разнородных деятелей, членов общества. Многосложная машина совершает свое движение правильно и успешно только тогда, когда все части ея целы, каждая на своем месте и соответствует своему назначению. В противном случае, т. е., когда повреждена какая либо, хотя бы маловажная часть, машина, и при действии искуснаго ея правителя, разстраивается, ход ея или замедляется, или, до исправления поврежденной части механизма, останавливается. Не так ли и в огромной машине общественной жизни разстраивается порядок, происходит застой от лености и небрежения об исполнении своего долга частными, иногда едва заметными по своему положению, деятелями? Так, братие, нередко от незначительных, по-видимому, причин и случаев бывают великия последствия.
В оправдание ослабления своего усердия к исполнению долга на разных поприщах жизни общественной, некоторые деятели придумывают и выражают разныя извинения.
аа) «Честное и ревностное служение делу, говорят, наживает безкорыстному труженику много врагов, с которыми надобно быть в безпрерывной борьбе». Но разве в этой борьбе нет своего утешения? Разве ратовать за правду, за долг чести не составляет истиннаго удовольствия и не есть прямая обязанность христианина? Разве сознание, — что я исполняю свой долг добросовестно, не может дать отраднаго спокойствия душе? Да и самые враги всегда отдадут должное уважение усердному и безкорыстному исполнителю долга и, может быть, сами воспользуются уроком.
бб) Иной говорит: «я ослабел в усердии к своему делу потому, что не вижу правильной оценки своим трудам, поощрения за них, тогда как другие, менее меня достойные, пользуютса преимуществами службы». Правда, поощрения на службе имеют немаловажное значение; они одушевляют трудящагося; правда и то, что неприятно, когда не оценивают верно усердия к делу. Но справедливо ли из-за этого равнодушно относиться к своему долгу? Справедливо ли пренебрегать поэтому делом своим, которое тут ни в чем не виновато? Если не ценят правильно трудов люди, то есть высший небесный Судия дел человеческих, — Его суд самый правильный, и Он воздаст в свое время каждому мзду нелицеприятную; а уверение совести — лучшая награда на земле. К сожалению, часто случается, что люди, считающие себя непонятыми, неоцененными, сами о себе не имеют правильнаго понятия и слишком возвышают себе цену.
Есть и еще немало извинений в нерадении о долге звания. Но мы умалчиваем о них; все они не основательны.
Возлюбленные о Христе братия! И для блага собственнаго, и для блага общественнаго будем деятельно помнить наставление апостола: «в усердии не ослабевайте», и подражать св. Иоанну Златоусту, ныне прославляемому за его усердие в исполнении его обязанностей как христианина и пастыря Христова стада, — усердие, простиравшееся до готовности душу свою положить за то св. дело, какое ему вверено было Богом. Аминь. (Сост. по Ч. М. и проп. Леонтия, митр. моск. т. I).
Источники:
(846)