Библия, Закон Божий, Миссионерство и катехизация, Основы православия, Проповеди, Статьи

Никита Кулешов: МИЛОСЕРДИЕ – ПИЩА ДЛЯ ДУШИ

24.11.2024 sunlight Комментарии (0)

Никита Кулешов

МИЛОСЕРДИЕ – ПИЩА ДЛЯ ДУШИ

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Дорогие братья и сестры! Сегодня за Божественной Литургией мы слышали короткий Евангельский отрывок, но трудно переоценить ту принципиально важную мысль, которую он несет для всех нас. Мы с вами должны читать Евангелие очень внимательно, внимая каждому слову этого священного текста, но еще более внимательно и трепетно должны мы относиться к нему тогда, когда читаем слова Спасителя. Обратим же свой взор на эти слова, задумаемся над ними и, самое главное, будем стараться применять их в свой жизни! В словах Спасителя сокрыта горькая правда о том, что может быть скрыто внутри нас, дорогие братья и сестры. Его слова обличают наше корыстолюбие, нашу жадность, нищету нашего сердца. Открывает нам и то, что милосердие не терпит воздаяния! Об этом, дорогие, и предстоит нам с вами сегодня поговорить.

Сказал же и позвавшему Его: когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных (Лк. 14:12–14).

Следует знать, что на ужине в то время было два разряда возлежащих – те, кто звал и те, которых позвали. Прежде Господь Иисус Христос обратился с поучением к званным, а после обратил слово и к позвавшему Его, «чтобы он не делал угощений из-за какого-нибудь людского благоволения и ожидал тотчас воздаяния. Ибо малодушные, приглашая друзей или родных, делают это в видах скорой благодарности, и если не получают оной, то приходят в досаду. А великодушные, терпя до будущей жизни, получают вознаграждение от Того, Кто поистине богат»[1].

Мы должны проанализировать Евангельский текст и порассуждать о том, чему учит нас Господь. Спаситель обращает наше внимание на то, с каким сердцем должны мы делать дела милосердия. Если мы будем давать, к примеру, в долг, зная, что в любой момент времени потребуем этот долг обратно, то какая польза будет нам от этой псевдомилости? Но если же с рассуждением дадим в долг, и не будем ждать назначенного дня и часа, когда нам должны отдать его обратно, тогда будет это с нашей стороны милосердие. Если же мы не хотим, чтобы наше имя было ничтожно пред Господом, как и у «некоторого богача» из притчи Христа о богаче и бедном Лазаре, если не хотим иметь такое сердце, как у того богача, у ворот которого лежал нищий, в струпьях, голодный Лазарь, на которого не обращал внимания богач, то мы должны в течение всей своей жизни помнить именно о таких несчастных, забытых и брошенных людях.

Потому Господь и говорит: когда делаешь обед или ужин… зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе (Лк. 14:12–15). Давайте же обратимся к святым отцам и спросим у них, что будет с нами, если мы не будем милосердны? Священномученник Киприан Карфагенский отвечает нам на этот вопрос так: «Кто не будет милосерд сам, тот не может заслужить милосердия Божия, и кто не будет благосклонен к молению бедного, тот молитвами своими ничего не испросит у Бога». А как часто мы хотим, чтобы наши молитвы были услышаны, как порой ропщем на то, что не получаем ответа от Отца нашего Небесного, но задумаемся, братья и сестры, каков может быть нам ответ Божий, если не будет наше сердце отзывчиво к молению нищего?

Зададим и иной вопрос. А как мне быть милосердным? И что значит быть милостивым? Поблагодарим Господа нашего, что не оставляет нас, нищих, духовно без ответа через угодников Своих. Священномученик Петр Дамаскин так рассуждает: «Милостив тот, кто милует ближнего тем, что сам получил от Бога: или деньгами, или пищею, или силою, или полезным словом, или молитвою, если имеет возможность помиловать просящего у него, считая себя самого должником, ибо он получил более того, что от него требуется». Нам быть милосердными просто, ведь все, что нужно, это увидеть то, чего нам дает Господь в преизбытке, и то отдавать нуждающимся. Эти рассуждения подкрепим мыслью преподобного Ефрема Сирина, сказавшего некогда, что «какие способы дал тебе Господь, те и употреби в помощь бедному, чтоб не быть нам осужденными в недостатке любви и в не милосердии».

И зададим последний вопрос ходатаям нашим пред Богом. Что же делать нам, когда увидели нуждающегося? «Пришел нищий? Вспомни, как ты был убог, и как обогатился! Он просит у тебя хлеба или пития; или, может быть, другой Лазарь лежит у твоих ворот? Устыдись таинственной Трапезы, к которой ты приступал, Хлеба, которого вкусил, Чаши, которой приобщился, освященный Христовыми страданиями. Припал к тебе странник, не имеющий дома, пришедший издалека? Прими в его лице Соделавшегося ради тебя странником… Устыдись своего здравия и тех язв, от которых избавил тебя Христос. Если видишь нагого, одень из уважения к твоей ризе нетления, то есть ко Христу; потому что елицы во Христа крестихомся, во Христа облекохомся. Если встретишь припадающего должника, всякое писание праведное и неправедное раздери (Ис. 58:6). Вспомни тысячи талантов, которые простил тебе Христос» – вот какой совет дает нам святитель Григорий Богослов.

Услышав это, некто из возлежащих с Ним сказал Ему: блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием! (Лк. 14:15).

На первый взгляд, слова одного из возлежащих могут показаться благочестивыми, но такие ли они на самом деле? Блаженный Феофилакт Болгарский пишет на этот счет следующее: «Вероятно, он не был духовен, чтоб понять, то есть водился человеческими размышлениями. Ибо душевный человек таков, что ничему сверхъестественному не верит, ибо обо всем судит по законам природы». Душевным называется этот человек не просто так блаженным Феофилактом, ведь будь он духовным человеком, рассуждения его были бы иными. Ведь не сказал он: «Блажен, кто будет милосердным к ближнему своему», но думает о хлебе в Царствии Небесном. Духовное состояние – это когда кто ради добра согласен даже потерпеть вред и оскорбление. И это состояние блаженный Феофилакт называет состоянием выше природы.

Дорогие братья и сестры, задумаемся с вами, а готовы ли мы ради милосердия к ближним претерпеть хоть немного? Не ожидая награды от Бога, и даже не думая, что этим могут быть покрыты наши прегрешения, а просто от любви к ближнему делать ему всегда только добро, быть всегда жертвенным, быть всегда милосердным, а не только тогда, когда нам это удобно. Сложно быть добрым всегда, а не только тогда, когда есть возможность и расположение сердца быть таким, но нужно этому учиться, чтобы не думать нам о воздаянии. Преподобный авва Дорофей учит нас: «Не всякий, делающий что-либо благое, делает это благоугодным Богу. Когда кто делает милостыню не по какому-нибудь побуждению человеческому, но ради самого добра, из одного сострадания, тогда это благоугодно Богу».

Будем же помнить всегда слова нашего Спасителя и Господа Иисуса Христа, возлюбленные братья и сестры! Милосердие – это пища для нашей души. Будем же внимательны и ко всем окружающим нас людям, дабы не пропустить того, которому нужна помощь. Пусть сердце наше привыкает делать добро, пусть душа будет питаться не злобой, раздражением, унынием, матерной бранью, а любовью, искренностью, терпением, милосердием к ближним и тогда будет в нашем сердце что-то меняться в лучшую сторону! Ведь не сказал Господь нам поститься, как постился наш Отец Небесный, не сказал переставлять горы, не сказал воскрешать мертвых, но сказал: будьте милосердны, как и Отец ваш Небесный милосерд (Лк. 6:36). Аминь.

[1] Феофилакт Болгарский, блаж., Толкование на Евангелие от Луки. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Feofilakt_Bolgarskij/tolkovanie-na-evangelie-ot-luki/14

Источник: //sdsmp.ru/news/n6885/

(138)

Добавить комментарий Отменить ответ

Дни памяти: 15 ноября

Преподобный Паисий родился в городе Полтаве в семье Иоанна Величковского в 1722 году 21 декабря, на память преставления святителя Петра Московского и всея Руси чудотворца, и наречен был во имя этого святого. Отцовская линия Петра была духовного сословия – брат, отец, дед и прадед были священниками, окормляя один и тот же приход города Полтавы – церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Четырех лет от роду младенец лишился отца, а в отрочестве лишился и брата. Попечителем и воспитателем Петра стала его мать Ирина. Грамоте отрок был обучен по Псалтири и после этого по желанию матери и прихода Успенской церкви на тринадцатом году был отдан на учение в Киевскую духовную академию. Здесь, в академии, впервые Петр стал тянуться душой к монашескому житию; мудрым наставником в этом его стремлении был иеросхимонах Братского Богоявленского монастыря Пахомий, открывший в душе своего воспитанника чувство благоговения перед Словом Божиим.

Когда Петру исполнилось семнадцать лет, он пожелал удалиться в монастырь и там постричься в монахи. В это время с ним произошла история, сохранившаяся в памяти старца Паисия всю жизнь. Петр обратился к настоятелю Китаевской пустыни, что под Киевом, с просьбой оставить его в монастыре для принятия пострига. Настоятель пригласил Петра в келлию и там троекратно предложил ему сесть на стул, но Петр остался стоять у дверей, явив этим в глазах настоятеля несовершенное смирение. На это игумен сказал ему: «О брате, ты молишь меня принять тебя во святую обитель нашу монашества ради. Но я в душе твоей не вижу и следа монашеского устроения. Не вижу в тебе смирения Христова. Не вижу в тебе послушания и отсечения воли своей и рассуждения, но сопротивное все». Этот отказ сильно опечалил юношу, но через того же наставника услышал он, что на все укорения, от кого бы они ни исходили, истинный инок должен отвечать: «Прости, отче святый, согреших» и не говорить более ни слова оправдательного. Эту историю потом всегда рассказывал преподобный ученикам своим как урок для послушания.

После случившегося Петр должен был опять приступить к академическим занятиям. Однако, прожив так до лета, он вновь оставил академию и по благословению духовника своего Пахомия отправился в Любечский монастырь, основанный преподобным Антонием Печерским. Чадолюбивый игумен Никифор (Коханский) принял юношу и благословил его келарствовать. Образ этого первого для Петра игумена оставался образцом ему всю жизнь во все дни его старческих подвигов. Здесь же, в Любечском монастыре, началось для Петра его первое послушание по списыванию книг. Один из иноков обители, иеромонах Иоаким, увидев большую любовь Петра к святоотеческим творениям, предложил юноше «Лествицу» Иоанна, игумена Синайского. Послушанием инока стала теперь работа по переписыванию «Лествицы». Вскоре в Любечском монастыре произошли перемены. Игумена Никифора сменил Герман (Загоровский), который настоятельствовал «не по подобию прежнего игумена, но властительски». Однажды Петр, со страху не выяснив, о какой пище просил его настоятель, досадил последнему своей непонятливостью, за что был с гневом выгнан. Петр рассудил, что если за малый грех такое ему наказание, то каковое же будет за большое прегрешение. После случившегося он ночью тайно вышел к Днепру и, помолившись Богу, перешел на другую сторону по льду.

Между тем во время пребывания Петра в монастыре его мать Ирина скорбела об уходе сына. Дабы вернуть его домой, она, наложив на себя пост, стала ежедневно читать акафист Божией Матери. Вскоре ей было открыто, что сын ее Петр непременно будет монахом. Как она потом рассказывала духовному своему отцу и родственникам, ей был явлен Ангел, сказавший: «О, окаянная, что это ты делаешь? Вместо того, чтобы от всей души и от всего сердца возлюбить Господа Бога Создателя твоего; ты больше твоего Создателя возлюбила создание Его – твоего сына и ради нерассудной и богопротивной любви твоей умыслила сама себя голодом уморить, что сын твой, благодати Божией споспешествующей, непременно будет монах. Подобает же и тебе подражать в этом сыну твоему – отречься от мира и всего, что в мире, и быть монахинею; такова есть воля Божия; да научатся и прочие родители не любить чад своих паче Бога». В скором времени приняла Ирина монашество с именем Иулиании в Старопокровском монастыре близ Полтавы. Это освобождало Петра от домашних обязанностей и открывало ему путь к постригу.

Выйдя из Люблича, Промыслом Божиим достиг Петр пустынника Исхия у Монашеских гор, постоянным рукоделием которого была переписка книг святых отцов. Два раза просился Петр к нему в послушание, но смиренный старец всякий раз отвечал: «Немощи ради души моея не могу тебя принять». Петр, сочтя причиной отказа свое недостоинство, опечаленный и расстроенный, решил продолжить свой путь в какую-нибудь другую обитель.

По приходе в обитель святителя Николая – в Медведовский монастырь на реке Тясмин, в день Преображения Господня в 1741 году Петр был пострижен в рясофор с именем Парфений. Однако братия, смиряя его, постоянно, как бы по ошибке, стала называть его Платоном. Неоднократно просил Парфений у игумена позволения называться именем пострига, но никак не преуспел в этом и смирился. Старец-восприемник, не дав ему никакого правила, сам не ученый, удалился через несколько дней после пострига, так что постриженик лишился не только имени, но и духовного отца своего, не видав его потом уже никогда. Недолго пришлось подвизаться иноку Платону, ибо униаты воздвигли гонение на Православие. Медведовским монахам было предложено принять унию, и по их отказе церковь монастырскую власти опечатали, а братия разошлась; Платон же, Маркирий и Крискент ушли в Киевскую Лавру, где и нашли приют. Здесь хотел остаться инок Платон на постоянное жительство, однако один лаврский прозорливец, старец Ковальский, предрек ему новое странничество. Инок Платон сначала сомневался в его словах, но появившийся в Лавре друг по академии Алексей вновь пробудил жажду пустынничества и странствия, напомнив об их обете юности: не жить в обителях телесного довольствия и достатка.

На этот раз инок Платон направился в Валахию. Путь странствия пролегал через келлии и пещеры подвижников скитских и пустынных Матроненского монастыря, скита Кодрица, скита Дорогоуцы и, наконец, скита Трейстены – Свято-Никольского. Все эти обители были окормляемы старцем Василием Поляномерульским (или Мерлополянским).

Видя ревность по Боге и опытное восхождение в смиренномудрии инока Платона, братия предупредила его о том, что когда придет старец Василий Поляномерульский, он будет звать его к себе в скит Мерлополяны на священническое служение. Однако монах Досифей предостерег Платона, чтобы он принимал сан лишь в том случае, если уверен, что, будучи в сане, сохранит в себе правила и заповеди святых отцов, в противном случае пусть принимает сан в зрелом возрасте телесном и духовном. Старец Василий, действительно, удивившись опытности молодого монаха, предложил ему принять священное рукоположение, на что преподобный отец ответил: «аз не имам намерения в такой великий и страшный сан и до смерти моей вступить».

Послушание Платона было стеречь монастырский виноград. В трудах он однажды, не услышав монастырское било, проспал на богослужение. Дойдя до церкви ко времени чтения канона, «от смущения не дерзнул войти в нее, впал в отчаянный плач и сетование, и даже на литургию и трапезу не явился, седяше под древо на земли и горько плакаше». Инок Афанасий по повелению игумена отыскал его и принудил явиться перед братиею. Платон упал перед игуменом и собором «на землю, плача горько, и рыдая неустанно, и прося прощения». Старец Михаил, видевший слезы Платона, сказал: «Видите, братие, сего брата, толику ревность по Бозе и печаль огненну имуща: пусть он будет всем вам в образ и в подражание к усердному на правило востанию и хождению». После этого события инок Платон, чтобы более не проспать, решил совсем не ложиться на одре, но отдыхать только, сидя на лавке.

Но через некоторое время Платон вновь решил отправиться в путь. На этот раз он пошел в горный скит Кырнул во имя св. Архистратига Михаила. Здесь с благословения старца Михаила Трейстенского и начальника Кырнульского скита иеромонаха Феодосия началось пустынножительство отца Платона, который, «седе в келлии своей радуяся и со слезами славя Бога, обучаяся истинному монашескому безмолвию – матери покаяния и молитвы». К этому времени плодом странствования отца Платона по обителям и пустыням Малороссии и Молдо-Влахии явилось опытное знание послушания и смирения и умной молитвы, в сердце совершаемой, которую старец непрестанно совершал до самой своей смерти.

Наконец, инок Платон оставляет и это место, отправляясь в новое странствие, на сей раз на гору Афон. Это было последнее путешествие, которое преподобный совершил по своему желанию; все последующие его хождения были вынужденными оставлениями монастырей. До Афона отец Платон поселялся в пустынях, а после Афона – в общежитиях.

Умолив старцев Василия Поляномерульского, Михаила Трейстенского и Онуфрия Кырнульского отпустить его и благословить на гору Афон, добрался Платон до Святой Горы со многими трудностями, и спустя четыре дня по прибытии на Афон отец Платон остался один – спутник его иеромонах Трифон, заболев, скончался. Многие места Святой Горы обошел инок Платон, ища старцев, сильных в подвиге и в знании святоотеческих писаний и, не найдя таковых, вселился один в пустыню, пробыв в этом подвиге сорок месяцев. «Кто же может исповедать вся его подвиги, егда пребываше один с Единым Богом, сущу ему в разженном богорачении». В это время на Афон явился отец молдавских пустынников и старцев Василий Поляномерульский. Найдя блаженного Платона, беседовав с ним несколько дней и ночей, по просьбам пустынника облачил его в мантию с переменой имени на Паисий. Ему в это время было двадцать восемь лет. Спустя некоторое время монах Виссарион пришел к старцу Паисию, прося оставить его жить при себе в послушании. Старец, знающий на опыте своем такую же жажду, предложил Виссариону жить вместе и творить равно для обоих все подвиги – телесные и духовные.

Преподобный Паисий учил, что истинным наставником в деле спасения души может быть только тот, который сам понуждает себя творить все заповеди Господни, по слову Писания: «Иже сотворит и научит, сей велий наречется. Какого бо инаго наставити на путь может, иже сам не хождаше?» Соблюдение заповедей Господних и научение всему тому ближних – таков образ святости, достигнутый старцем Паисием.

Старец Паисий не считал себя достойным учительствовать, поэтому согласился принять Виссариона только в качестве друга, но не ученика, чтобы обоим вместо отца и наставника иметь учение святых и богоносных отцов Церкви. С таким условием принимал святой Паисий и других братьев, посему возникло среди Паисеева братства стремление собирания писаний святых отцов, традиция книжности. Это было необычно для афонских монастырей того времени – большинство монахов книг не имело, а о святых писателях даже и не слышало. Поэтому каждая находка древней книги была поводом для большой радости преподобного Паисия. Однажды он увидел у монаха-каппадокийца на столе книгу св. Петра Дамаскина, которую тот переписывал. Старец много позже писал: «Не могу сказать, какой неизъяснимой духовной радости я исполнился, когда увидел ее. Я думал, что на земле вижу небесное сокровище». Такое книжное накопление сопутствуемо было нестяжанием в духе преподобного Нила Сорского, ибо преподобный Паисий «не имяше бо срачицы (нижней одежды), точию един подрясник и ряску искропаны (изодраны) и в заплатах». Вскоре братии собралось до двенадцати, и назрела необходимость в священнике и духовнике, поэтому не только собратия, но и другие афонские подвижники стали умолять Паисия принять священный сан. Рукоположен отец Паисий был в 1758 году в возрасте тридцати шести лет. Будучи иереем, преподобный Паисий никогда не мог совершать святую литургию без слез.

Братия с благословения патриарха цареградского Серафима переселилась в Ильинский скит монастыря Пантократор. Этот скит стал, по примеру других национальных на Афоне монастырей, обителью малороссов. Здесь находили упокоение выходцы из Запорожской Сечи и других мест Украины. Старец Паисий за сто лет предсказывал славу этого скита: «Со временем будет в скиту другой Паисий, и при нем обитель устроится, возвеличится и прославится». Пророчество осуществилось в середине XIX века при игуменстве Паисия II. В Ильинской обители было установлено общежитие, которое по примеру святых отцов преподобный Паисий уподоблял страстям Господним или «земному небу», посреди которого насаждено Богом древо жизни – треблаженное послушание.

Вскоре начали посещать Паисиево братство испытания. Один монах афонский, имевший под своим началом скит Кавсокалив, начал публично осуждать образ жития Паисиева братства за их книжное собирание и опущение молитвенных правил. Отец Паисий по ряду выражений в письме понял и объявил Афанасию, что он даже и Евангелие не читал, а пытается учить братию и хулить священное предание, содержащееся в святоотеческой письменности. По поводу же молитвенных правил старец ответил – слово в слово как на такое же обвинение ответил тысячу лет назад Нил Синайский – для пения тропарей, прокимнов, канонов, и прочего необходимы иерархические чины: чтецы, певцы, диаконы, священники; пустынникам же подобает читать Псалтирь, молитвы и святоотеческие писания.

Афонское пустынно-общежительное пребывание преподобного Паисия длилось семнадцать лет. В это время на Афоне начались притеснения христиан со стороны мусульман, по причине этого старец оставляет Святую Гору и возвращается в Молдавию. В Молдавии нашелся пустующий Драгомирнский монастырь Святого Духа, куда с позволения господаря Григория и благословения митрополита Ясского Гавриила вселился старец Паисий с братией. Молдо-Влахия тех времен была прибежищем монашествующих со всех окрестных стран – это время закрытия монастырей в России (введение штатов) и униато-католического наступления на православных юго-западных славян. За три года число Драгомирнской братии утроилось. Устроитель братства отец Паисий написал и ввел устав по чину св. Василия Великого, св. Феодосия Великого, св. Феодора Студита и Афонской Горы. Основные идеи этого устава: нестяжательность («ниже малейшей вещи не имети»), отсечение воли и послушание, умная молитва и чтение книг, непрестанное рукоделие и бытовое благочиние (образцовая больница, странноприимница, церковные художества и другое). С наступлением долгих зимних вечеров до Лазаревой субботы по вечерни старец Паисий собирал вокруг себя всю братию, попеременно славян и молдаван, и читал от святых отец поучения – св. Василия Великого, «Лествицу», авву Дорофея, св. Симеона Нового Богослова и других. В этом же монастыре преподобный принял схиму без перемены имени.

Паисиевская книжность – переводы и переписка – расцвела здесь во всей красе; монахи различных языков трудились по распространению святоотеческих творений и составляли славянский свод Добротолюбия. Земля, на которой помещался Драгомирнский монастырь, после русско-турецкой войны (1774 г.) отошла к католической Австрии. Авва Паисий, не видя возможности мира духовного Восточной Церкви в новом государстве, решил уйти и увести за собой всю братию – 350 человек. Господарь Григорий Гика и митрополит Гавриил предоставили им уединенный в горах бедный Секульский монастырь Усекновения главы Иоанна Предтечи. Житие в Секуле было по образу Драгомирнскому, но братия умножилась, переполняя все келлии и строения. Поэтому преподобный отец обратился к господарю Константину Мурузу о помощи в строительстве келлий. К изумлению и смущению старца, Константин повелел переселиться братии в богатейший Нямецкий монастырь. «Предвидя разорение и погибель устроения душевного братии, к сему же яко имать упразднится общее поучение братии», старец стал просить господаря не переводить его мирное братство в многолюдный монастырь, часто посещаемый мирянами. Константин же на все мольбы ответил: «Сотвори послушание, иди в Нямец, ничтоже рассуждая». В Секуле осталась часть братии, а другая вместе с аввой Паисием переселилась в Нямец. Войдя накануне Успения в 1779 году в соборную церковь Нямецкого монастыря с пением «Достойно есть», братия поклонилась святым иконам, старец же, подойдя к иконе Пресвятой Богородицы, вручил себя и братию покрову и окормлению Божией Матери.

В Нямце житие было устроено отцом Паисием по образу Драгомирны и Секула – общежитие, умная молитва, переписка и чтение святоотеческих книг, ежедневное (утром и вечером) исповедание помыслов духовникам. Паства преподобного умножилась – в Нямецком монастыре были иноки более чем десяти национальностей, и число их к 1790 году возросло до тысячи человек. В то время это была самая многолюдная обитель Восточной Православной Церкви. Авва Паисий, кроме этого монастыря, окормлял по-прежнему Секул и другие окрестные монастыри и скиты. Подлинно, вселившись в пустыню, заселил он ее плодами Божественного добротолюбия.

Окормляя многочисленных пасомых, авва по достоинству должен был принять сан архимандрита, что и совершилось в 1790 году при посещении Нямца архиепископом Екатеринославским Амвросием. На протяжении всего времени старческих подвигов в молдавских монастырях авва Паисий учил братию умной молитве, продолжая единую линию отцов Добротолюбия: св. Григория Синаита, св. Григория Паламы и прп. Нила Сорского. Отец Паисий приводит многочисленные доказательства и свидетельства святоотеческого почитания умной молитвы «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», которая есть и моление, и исповедание веры, и само спасение. Всяким видам христианской молитвы старец находит место и значение по их достоинствам и благоплодию: «Умно-сердечная молитва – для преуспевающих, для средних – пение, то есть обычные церковные песнопения, и для новоначальных – послушание и труд». Многотрудная жизнь старца подходила к своему земному концу. Поболев пред кончиной и преподав через Софрония – духовника славянской братии и Сильвестра – духовника молдавской братии благословение всем, с кем был связан духовными узами подвижничества, он с миром преставился в 1794 году 15 ноября, пожив 72 года. Погребен преподобный Паисий в Нямецком монастыре в соборном храме Вознесения Господня у южной стены. Житие и деяния старца Паисия сказались на духовной истории сотни российских монастырей. Известные пустыни – Софрониевская, Глинская, а в особенности Оптина, определявшие духовное возрождение русского народа в XIX веке, были продолжательницами духовного наследия старца Паисия.

Старцы оптинские – Моисей, Леонид, Макарий и Амвросий – явились учениками того дела, которому так много послужил знаменитый архимандрит Нямца и Секулы преподобный Паисий.

Преподобный Паисий канонизован за святую подвижническую жизнь, как молитвенник, совершитель и учитель умной Иисусовой молитвы, как восстановитель в русском монашестве спасительного подвига старчества, как духовный писатель, оставивший в своих трудах назидательный пример для восхождения чад церковных по пути духовного совершенства.

Тропарь преподобного Паисия Величковского

глас 2

Стра́нен быв на земли́, Небе́снаго Оте́чества дости́гл еси́/ преподо́бне о́тче Паи́сие,/ добротолю́бия подви́жниче,/ ве́рных научи́л еси́ ум к Бо́гу возводи́ти/ и се́рдцем к Нему́ взыва́ти:/ Го́споди Иису́се Христе́, Сы́не Бо́жий,// поми́луй мя, гре́шнаго.

Перевод: Ты был странником на земле и достиг Небесного Отечества, преподобный отче Паисий, Добротолюбия подвижник, верующих научил ты ум возводить к Богу и сердцем к Нему взывать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».

Кондак преподобного Паисия Величковского

глас 8

Избра́нный и́ноческаго жития́ ревни́телю,/ я́ко пчела́ многотру́дная,/ писа́ньми оте́ческими ду́ши на́ша снабди́л еси́,/ коего́ждо наставля́я на путь спасе́ния, сего́ ра́ди зове́м ти:// ра́дуйся, Паи́сие прему́дре, ста́рчества духо́внаго в стране́ на́шей возроди́телю.

Перевод: Особый ревнитель монашеского жития, как пчела трудолюбивая, писаниями святоотеческими души наши снабдил ты, каждого направляя на путь спасения, потому взываем к тебе: «Радуйся, Паисий премудрый, старчества духовного в стране нашей возродитель».

Молитва преподобному Паисию Величковскому

О, вели́кий наста́вниче и учи́телю прему́дрый всех ча́ющих спасе́ния и по́двига духо́внаго, преподо́бне о́тче наш Паи́сие!
Ты́ от ю́ности любве́ ра́ди Бо́жия оста́вил еси́ оте́чество твое́ и, в ины́х страна́х безмо́лвия ища́, во Святе́й Горе́ Афо́нстей и оби́телех и́ноческих Молдовла́хии Небе́сное бога́тство обрел еси́. Ты вели́ким воздержа́нием, в труде́х, тесно́те и кра́йнем лише́нии плоть свою́ ду́хови покори́в, сокруше́ние нелицемерное, трезве́ние бодренное, безстра́стие ангельское, моли́тву сердечную стяжа́л еси́, и сими обнови́тель дре́вняго и́ночества и столп Правосла́вия показа́лся еси́ и, яко учитель, наставник и отец чадолюбивый, свяще́нный вертогра́д учени́к твои́х, и́же простре́ о́трасли своя́ во вся концы́ Росси́йския земли́, насадил еси. Сего ради, услы́ши на́с, гре́шных, ве́рою и любо́вию призыва́ющих тя и вонми́ проше́нием на́шим. Умоли́ Всеще́драго Бо́га, да сохрани́т святу́ю Це́рковь Ру́сскую и вся святы́я Це́ркви Правосла́вныя в сою́зе ве́ры, ми́ра и бра́тския любве́, па́че же от раско́лов па́губных и междоусо́бных нестрое́ний изба́вит и в непоколеби́мем благостоя́нии утверди́т, во спасе́ние всех и́стинно испове́дающих пресвято́е и́мя Его́. Испроси́, уго́дниче Бо́жий, оте́честву и наро́ду на́шему ми́р и благоде́нствие, изоби́лие плодо́в земны́х и благоустрое́ние ве́сей и гра́дов на́ших, оби́телем же и́ноческим житие богоуго́дное, да сла́вится в них пресвято́е и́мя Го́спода Бо́га и обрета́ют в ни́х ве́чное спасе́ние лю́бящии Его́. Помози́ нам, в су́етнем и гре́шнем ми́ре сем стра́нствующим, о́тче преподо́бне, и умоли́ Го́спода дарова́ти нам оставле́ние всех прегреше́ний, и во исхо́де душ на́ших изба́вити нас возду́шных мыта́рств и муче́ния ве́чнаго, да моли́твами твои́ми узре́вше неизрече́нную сла́ву Христа́ Бо́га, возблагодари́м тя, яко засту́пника и предста́теля нашего, и просла́вим Безнача́льную, Единосу́щную и Неразде́льную Тро́ицу, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Окт
				1	2	3
4	5	6	7	8	9	10
11	12	13	14	15	16	17
18	19	20	21	22	23	24
25	26	27	28	29	30

Поделиться:

Добавить комментарий Отменить ответ