Утр. — Ев. 2-е, Мк., 70 зач., XVI, 1-8. Лит. — Недели пред Воздвижением: Гал., 215 зач., VI, 11-18. Ин., 9 зач., III, 13-17. Ряд. (под зачало): 1 Кор., 166 зач., XVI, 13-24. Мф., 87 зач., XXI, 33-42. Богоотцов: Гал., 210 зач. (от полу́), IV, 22-31. Лк., 36 зач., VIII, 16-21.

Про­то­и­е­рей Алек­сандр Мень

Прит­ча о злых ви­но­гра­да­рях

 Мф.21:33-42.

Во имя От­ца и Сы­на и Свя­то­го Ду­ха!

Се­го­дня Цер­ковь вновь на­по­ми­на­ет нам прит­чу Хри­сто­ву о ви­но­град­ни­ке – са­мую пе­чаль­ную прит­чу, са­мую горь­кую, ри­су­ю­щую нам же­сто­кую прав­ду о че­ло­ве­че­ском ро­де. Эта прит­ча о том, как Гос­подь сту­чит­ся к лю­дям, ждёт, что они от­зо­вут­ся, по­сы­ла­ет Сво­их вест­ни­ков и по­слан­ни­ков. Но лю­ди не же­ла­ют их при­нять, не же­ла­ют слу­шать, вос­ста­ют на них, вплоть до то­го, что вос­ста­ют на Са­мо­го Сы­на, по­слан­но­го Небом. А ведь гос­по­дин из этой прит­чи не про­сто по­сы­лал сво­их слуг в ви­но­град­ник. Он ждал то­го, что ра­бот­ни­ки, ко­то­рые тру­ди­лись в ви­но­град­ни­ке, от­да­дут ка­кие-ни­будь пло­ды сво­е­го тру­да хо­зя­и­ну сво­е­му, вла­дель­цу, гос­по­ди­ну, по­то­му что ни зем­ля, ни ви­но­град­ни­ки им не при­над­ле­жа­ли.

Ес­ли мы с ва­ми за­ду­ма­ем­ся, то сра­зу пой­мем, что и нам всё да­но, но мы не вла­де­ем тем, что у нас есть. И са­ма жизнь нам да­на. Мы её сей­час име­ем, а зав­тра мо­жем по­те­рять, ли­шить­ся. И са­мо здо­ро­вье нам да­но, ведь се­го­дня име­ем его, а зав­тра мо­жем по­те­рять. И мно­гое, что у нас есть, нам не при­над­ле­жит, а яв­ля­ет­ся да­ром, ко­то­рый мы мо­жем утра­тить. И по­сколь­ку это – дар Бо­жий, то мы долж­ны его умно­жать и что-то воз­вра­тить То­му, Кто нам это дал.

И вот пе­чаль­ная кар­ти­на: при­хо­дят слу­ги, а их из­би­ва­ют и про­го­ня­ют. Вме­сто бла­го­дар­но­сти и воз­вра­ще­ния дол­га – алч­ность, ле­ность, же­сто­кость… И это от­но­сит­ся не толь­ко к древним вре­ме­нам, а ко вся­ко­му вре­ме­ни. Мы с ва­ми чи­та­ем о жиз­ни слу­жи­те­лей Бо­жи­их – о вет­хо­за­вет­ных про­ро­ках или апо­сто­лах, свя­ти­те­лях, дру­гих по­движ­ни­ках. Их бы­ло срав­ни­тель­но немно­го – тех, кто дей­стви­тель­но был по­слан про­бу­дить лю­дей, на­пом­нить им о Небе, ска­зать им: «До­ко­ле вы бу­де­те спать в сво­ей жиз­ни, кос­неть, ухо­дя бес­плод­но? Сколь­ко вре­ме­ни бу­дет Гос­подь ждать от Вас пло­дов?»

И вот эти лю­ди, ко­то­рые про­буж­да­ли в нас со­весть, все­гда встре­ча­ли са­мое боль­шое оже­сто­че­ние. Ис­то­рия свя­тых Церк­ви как бы про­дол­жа­ет Еван­гель­скую ис­то­рию о Гос­по­де, Ко­то­рый был от­верг­нут. Вспом­ним о ве­ли­ких по­движ­ни­ках: они бы­ли го­ни­мы и пре­зи­ра­е­мы. Мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Филипп (Ко­лы­чев) умер от рук цар­ско­го са­тра­па толь­ко за то, что в ца­ре про­буж­дал со­весть и об­ли­чал его в гла­за. Свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст был низ­ло­жен «со­бо­ром» сер­виль­но­го ду­хо­вен­ства по при­ка­зу им­пе­ра­то­ра толь­ко по­то­му, что он об­ли­чал бо­га­тых хри­сти­ан и тре­бо­вал от них, чтобы они де­ли­лись с бед­ня­ка­ми, на­пол­няв­ши­ми сто­ли­цу.

Так бы­ва­ло с очень мно­ги­ми по­движ­ни­ка­ми. Пре­по­доб­ный Се­ра­фим Са­ров­ский, Чу­до­тво­рец, был на дур­ном сче­ту у «ду­хов­но­го на­чаль­ства», ко­то­рое счи­та­ло его меч­та­те­лем и стран­ным че­ло­ве­ком. Его осуж­да­ли, он тер­пел все­воз­мож­ные утес­не­ния. Так бы­ло до са­мых по­след­них дней. Вот один из по­след­них пра­вед­ни­ков, ко­то­рых мы зна­ем, – ста­рец Вар­со­но­фий Оп­тин­ский, умер­ший в 1913 го­ду. Та­кое на него бы­ло воз­двиг­ну­то го­не­ние вла­стя­ми цер­ков­ны­ми и граж­дан­ски­ми, что они за­ста­ви­ли его по­ки­нуть мо­на­стырь, его, уже глу­бо­ко­го стар­ца, за­ста­ви­ли ски­тать­ся в чу­жих ме­стах, толь­ко по­то­му, что он жил не как все, а ста­рал­ся Сло­во Бо­жие воз­ве­щать от­кры­то и яс­но. У лю­дей это вы­зы­ва­ло за­висть, сму­ще­ние, недо­воль­ство. Ста­рец горь­ко за­кон­чил свою жизнь.

Так вот, все эти лю­ди бы­ли нам по­сы­ла­е­мы. И Сам Гос­подь сто­ит во гла­ве му­че­ни­ков, из­гнан­ни­ков и от­вер­жен­ных на этой зем­ле. Он Сам был непри­ня­тым, непо­ня­тым му­че­ни­ком.

Но прит­ча эта ка­са­ет­ся не толь­ко цер­ков­ных вре­мён про­шло­го и на­сто­я­ще­го. Она ка­са­ет­ся каж­до­го, по­то­му что не толь­ко к сво­ей Церк­ви Гос­подь об­ра­ща­ет­ся и по­сы­ла­ет про­бу­ди­те­лей со­ве­сти, но ко все­му ро­ду че­ло­ве­че­ско­му, к каж­до­му из нас. Он по­сто­ян­но сту­чит­ся и про­сит­ся. Он по­сто­ян­но го­во­рит нам: «Проснись, про­бу­дись, до­ко­ле ты бу­дешь жить как в по­лу­тьме? До­ко­ле ты бу­дешь по­гря­зать в гре­хе, как в бо­ло­те?»

И вот, труд­ные об­сто­я­тель­ства на­шей жиз­ни или, на­обо­рот, ка­кие-то осо­бен­ные, бла­го­дат­ные, бла­го­сло­вен­ные ми­ну­ты, ка­кие-то осо­бые про­свет­ле­ния, ко­то­рые нас по­се­ща­ют во вре­мя мо­лит­вы, – все они озна­ча­ют, что Гос­подь нас зо­вёт, что Он хо­чет, чтобы мы при­нес­ли ему свои пло­ды, своё серд­це. И как горь­ко бы­ва­ет Ему, ко­гда мы этих зна­ков не при­ни­ма­ем, ко­гда один за дру­гим эти зна­ки Бо­жии к нам при­хо­дят бес­по­лез­но, и мы по­сту­па­ем в точ­но­сти, как те же­сто­кие и нера­ди­вые ра­бы: Бог зо­вёт, Он тре­бу­ет, а мы сто­им к Нему спи­ной…

Вот о чём эта прит­ча. И ес­ли мы сей­час не хо­тим ока­зать­ся в по­ло­же­нии этих нера­ди­вых ра­бов, ко­то­рые бы­ли от­верг­ну­ты, – «злых зле по­гу­бит» («пре­даст злых злой кон­чине»), го­во­рит­ся в прит­че, – да­вай­те, ухо­дя из хра­ма, по­ду­ма­ем, ка­ки­ми нас ви­дит Гос­подь, что Он о нас ду­ма­ет? Что Он ду­ма­ет о на­шей мо­лит­ве? Ви­дит ли Он, что мы ча­сто стре­мим­ся бе­се­до­вать с Ним? Или, на­обо­рот, мы смот­рим на мо­лит­ву как на тя­же­лую обу­зу: так, по при­выч­ке, что-то утром про­чтем быст­рень­ко, ве­че­ром про­бор­мо­чем на сон гря­ду­щий и по­том боль­ше не воз­вра­ща­ем­ся.

Или, что Гос­подь ду­ма­ет о том, как мы с ва­ми ду­хов­но рас­тём? Ведь Ему вид­но на­ше серд­це, и Он зна­ет, ка­кие мы бы­ли год на­зад, де­сять лет на­зад. Ви­дит ли Он, что мы ис­пра­ви­лись в чем-то, из­ме­ни­лись, что мы сде­ла­ли несколь­ко ша­гов к Нему на­встре­чу, пус­кай ма­лень­ких и роб­ких? Ви­дит ли Он на­ши тру­ды, на­ши де­ла? Он зна­ет на­ше от­но­ше­ние к лю­дям, с ко­то­ры­ми мы жи­вем. И что бы Он уви­дел, ес­ли бы сей­час за­гля­нул в серд­це каж­до­го из нас? По­ду­ма­ем об этом. Пусть это бу­дет для нас су­ро­вым на­по­ми­на­ни­ем. Ведь это пе­ред людь­ми мы мо­жем ка­зать­ся луч­ше, чем есть, мо­жем хо­дить в мас­ке, мо­жем изо­бра­жать из се­бя всё, что угод­но. Но Гос­подь ви­дит на­ше серд­це до дна. Ка­кой же суд Он про­из­не­сёт на­ше­му серд­цу се­го­дня?

Ко­гда мы под­хо­дим к ис­по­ве­ди и к Свя­той Ча­ше, мы тем са­мым сви­де­тель­ству­ем о сво­ем же­ла­нии прид­ти к Нему. И Его свет про­ни­зы­ва­ет нас на­сквозь. По­ста­ра­ем­ся же по­чув­ство­вать, как этот свет осве­ща­ет все тем­ные за­ко­ул­ки на­шей ду­ши. По­ста­ра­ем­ся ска­зать се­бе: нет, мы не хо­тим быть те­ми нера­ди­вы­ми ра­ба­ми. Ты, Гос­по­ди, по­сы­ла­ешь мне Свои зна­ки и я по­ста­ра­юсь слу­шать их, я по­ста­ра­юсь вни­мать им, по­ста­ра­юсь свою ко­рот­кую жизнь пе­ре­де­лать и сде­лать её до­стой­ной Тво­е­го зо­ва, Тво­ей свя­то­сти, Тво­ей люб­ви. И то­гда, ко­гда Ты при­дешь ко мне, – ко­гда жизнь моя бу­дет взве­ше­на на ве­сах, ко­гда при­дёт вре­мя сбо­ра это­го ви­но­гра­да в ви­но­град­ни­ке, – Ты ска­жешь мне: «Ма­ло ты сде­лал по тво­ей немо­щи, но этот ма­лый твой труд, ко­то­рый ты де­лал для Ме­ня в стрем­ле­нии сво­е­го серд­ца, Я при­ем­лю с лю­бо­вью».

Но ку­да пе­чаль­нее бу­дет, ес­ли ока­жет­ся, что у нас ни­че­го нет, всё пу­сто, всё бес­плод­но. То­гда ко­нец на­ше­го пу­ти бу­дет та­кой же пе­чаль­ный, как ко­нец этой прит­чи. Сколь­ко раз бы­ва­ло, что лю­ди, ко­то­рые во­об­ра­жа­ли се­бя име­ю­щи­ми бла­го­дать и ду­хов­ные бо­гат­ства, ока­зы­ва­лись от­верг­ну­ты­ми. Да не бу­дет с на­ми это­го! По­то­му-то Сло­во Гос­подне есть не толь­ко сло­во уте­ше­ния, не толь­ко сло­во обод­ре­ния и люб­ви, но так­же и сло­во предо­сте­ре­же­ния, чтобы огра­дить нас всех от зла и от по­ги­бе­ли веч­ной. Аминь.

Проповедь епископа Митрофана (Зноско-Боровского)

Неделя 13-я по Пятидесятнице

Мф.21:33-42.

В притче о злых виноградарях говорится о еврейском избранном народе и о вождях его. Этот народ, в лице своих родоначальников, достоин был избрания Божия. В отличие от окружающего языческого мира, Авраам не мог верить в то, что ниже человека, он искал личного и нравственного Бога, в которого человеку не унизительно верить, и Бог явился и призвал его.

Этому народу была доверена Нива Божия – виноградник, но Израиль не дал Богом от него ожидаемого. Обильно обагрил он руки свои в крови посланников Хозяина виноградника. Так, пророки Иеремия и Захария были побиты камнями, Исаия был распилен деревянной пилой, все другие пророки испытали пытки, темницу, поругания, умерли от меча.

Чем же это объяснить? Тем, что вожди подменили Божий план об этом народе своими вожделениями, своей политикой, в результате чего Израиль утерял правильное представление о Мессии, утерял и ощущение Божия присутствия в жизни всего человечества. К великому горю, под влиянием книжников и фарисеев, под влиянием Талмуда, их национальное самочувствие приняло характер безграничного самообожения с презрением и враждой к остальному человечеству.

Пророк Исаия, много внимания уделявший политике, в которую все настойчивее уклонялись руководители Израиля, говорил, что Бог в ничто обратит горделивую политику их. «Вы», как бы говорил Исаия, «притязаете на божественное могущество и честь: напрасны ваши притязания, придет день – падут все ваши замыслы и своим падением поразят мир». Это пророчество Исаии сбылось.

И пророк Амос возвещал, что Бог не пощадит Израиля за измену тому назначению в истории, которое было ему Богом предначертано. Израиль отверг Присутствующего. Он устремился не ввысь, к Небу, к духовному величию, а к величию плотскому, к величию в политике. А ведь устами пророков Господь непрестанно повторял, что не политика должна вдохновлять народ сей, а вера в Бога, вера в Его присутствие в жизни народа, и народ, активно согласуя свою веру с волей Божией, должен был явить, среди других народов, величие своей святости. «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, чем всесожжений», – говорил им Господь устами пророка Осии. К очищению сердца и к духовному обновлению призывал Израиль и пророк Иеремия.

В лице своих вождей, в лице первосвященников, книжников и фарисеев, остался глух Израиль. Одержимые манией величия и претензией устраивать свою судьбу и судьбу мира вопреки воле Божией, вопреки планам Хозяина виноградника, они решили завладеть Богу принадлежащим виноградником. Еще до пришествия в среду виноградарей Сына Хозяина, все пророки, особенно же пророк Иезекииль, говорили о том, что ветхий Израиль умер, что Присутствующий оставил его, что на возрожденной земле утвердит Господь Новый Израиль – окончательный народ Божий, который охватит остаток Израиля и всех иноплеменников, которые примут Сына Хозяина виноградника.

Мы отчетливо видим, что борьба против Сына Виноградника и ныне не прекращается, что сущность во всем мире происходящего сводится к борьбе против Христа и Его Церкви, это поход против христианства, христианской государственности и христианской культуры тех, кто в своих руках держит экономику и вожжи мировой политики.

В напряженной обстановке современности мы слышим голос Христа: «Не бойся, малое стало… Мужайтесь и дерзайте, ибо Я победил мир». Конечная победа за Христом и народом Божиим! Мы слышим, как и у нас на Родине один за другим поднимаются борцы за Христа. Это и нас, сынов рассеяния, побуждает настойчиво идти по пути верности Богу Христу, по пути нашего духовного обновления. И тогда сбудутся слова нашего отечественного пророка Ф. М. Достоевского: «…со Христом мы великое дело решим… и воссияет народ наш и скажут в с е люди: «Камень, его же отвергли зиждущие, стал во главу угла»». Аминь.

Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова 

О злых виноградарях

Мф.21:33-42, 1 Кор.16:13-24.

Некий хозяин сдал свой виногдарник в аренду. Хозяин этот – могущественный человек: у него есть власть и силы наказывать злодеев. Но он на удивление терпелив: посылает одних слуг, потом других. Он бесконечно верит в силу добра. Хотя из предыдущих посланников кого били, а кого и убивали, он все же напоследок посылает и сына. Он надеется, он даже уверен (а иначе бы он сына не послал), что тут-то у них проснется совесть, и они «постыдятся сына моего». Сын же – одного духа с отцом: послушно идет туда, где неоднократно проливалась кровь. И лишь когда окончательно обнаруживается, что совесть у злодеев мертва, – только тогда хозяин предает их злой смерти, а виноградник отдает другим.

А что за люди эти виноградари? Не будем уже говорить об их совести, но неужели они не знают силы хозяина и не боятся ни его самого, ни законов своей земли? Может быть очень уж выгодно они арендовали виноградник и думали, что хозяин ничего не понимает в делах? Может быть считали, что хозяин у них в руках и не посмеет отплатить за зло? А может быть того же духа, как тот злой должник, который ни во что поставил прощение ему огромного долга (Мф.18:23-32)? Или – как те завистливые работники, которые фактически не признавали за хозяином права распоряжаться своим добром (Мф.20:1-15)? – Ни те, ни другие, ни третьи просто-напросто не признавали права собственности. И тем, и другим, и третьим – так или иначе говорится: «Друг!.. разве я не властен в своем делать, что хочу»? – И платить сколько хочу, и прощать кому хочу, но и требовать свое, сколько мне положено. Это – мое, и я никому не должен отчитываться.

Писание со всей определенностью утверждает, что «не любящий брата, которого видит», не «может любить Бога, Которого не видит» (1 Ин.4:20). А если я не признаю права собственности за человеком, за братом моим, то как я смогу признать право Верховного всемирного Собственника? Как я смогу оценить милость Его прощения, как я признаю за Ним право каждому уделять, сколько Он сам считает нужным, и как я смогу считать себя должником, обязанным что-то давать Ему в свое время? Не случайно всякому насильственному переделу собственности обязательно сопутствует и борьба против Бога.

А значит, на пути к Богу необходимо научиться и уважать право собственности, и даже считать его священным: не подсчитывать чужие доходы, не судить, как ими распоряжаются. И – не требовать, а смиренно просить, и не обижаться, когда не считают нужным дать.

Проповедь протоиерея Димитрия Смирнова

Неделя 13-я по Пятидесятнице. Притча о злых виноградарях.

Мф.21:33-42.

Ветхий Завет есть прообраз Нового, и то, что написано в Ветхом Завете об Израиле, имеет отношение ко всем народам, ко всему человечеству и к каждой душе в отдельности. Поэтому Господь, сказав притчу о злых виноградарях – о Своем возлюбленном народе, от которого был отнят виноград и отдан другим делателям, язычникам, – сказал ее и о каждом человеке в отдельности. Эта притча обращается к каждому из нас.

«Человек домовит» – это Сам Господь, Который «насадил виноградник» – вселенную, создал мир видимый и невидимый и нас создал из двух веществ, видимого и невидимого. И каждому из нас дал в Своем винограднике потрудиться. Мы пришли на эту землю беспомощные и голые, не было у нас ни одежды, ни силы, ни знаний – ничего. Все то, что мы имеем, мы приобрели здесь, живя на земле, по милости Божией. Это все дары Божии. Господь нас сохранил, и мы достигли той меры телесного и духовного возраста, которую имеем в данный момент.

Для чего Господь нам дал эту землю? Для чего нам дал разум? Для чего нам дал волю? Чтобы мы трудились и прославляли Бога своей жизнью. Господь хочет, чтобы наша жизнь принесла плоды. Цель труда, который каждый человек должен предпринять, – это плоды. Но у людей разное представление о том, какими они должны быть. В основном, к сожалению, так как мы живем уже в двадцатом веке, для большинства плоды заключаются в том, чтобы преуспеть в жизни. И каждый понимает это преуспеяние в меру своего духовного развития. Один считает, что нужно побольше денег заработать, а когда заработает, часто и не знает, что с ними делать: то купит, се купит, а что-то и не больно радует. Другой занимается творчеством, третий политикой. А некоторые свою жизнь детям или внукам отдают, в надежде, что хотя бы в них будет реализована эта жажда преуспеяния. Думают: ну ладно, из меня ничего не вышло, так уж для детей постараюсь: и английскому их обучить, и французскому, и музыке, и по возможности изящным искусствам, ну а если с наукой будет дело хорошо обстоять, то и какой-нибудь институт неплохо бы кончить.

Стремление как-то преуспеть, развиться в этой жизни заложено в нас Самим Богом. Это желание для человека естественно, только вот плоды, которые мы выращиваем, совсем не те, которых ждет от нас Господь. Господь дал нам совсем другой виноградник и хочет, чтобы мы в нем вырастили прежде всего плоды духовные. А наша земная жизнь так устроена, что мы живем среди грешников и сами грешники, потому и плоды, которые мы получаем, – это плоды греховные. Поэтому очень многие люди в конце концов терпят величайший урон и бывают очень разочарованы всей своей жизнью. Это происходит потому, что они были очарованы, но не тем, а когда жизнь подходит к концу и приходится умирать, все, что строили, на глазах рушится и наступает разочарование.

А Господь каждого человека хочет спасти: и любого из нас, и заблудших наших детей и родственников, о которых болит наше сердце, и всех людей, где бы они ни жили и к какому народу ни принадлежали, – каждого Господь хочет спасти. И делает Он это разными путями. Если мы вспомним, как мы приходили к Богу, то окажется, что Господь призывал к Себе всех по-разному, потому что каждый из нас человек особенный, и Господь, как самый замечательный Пастырь, как подлинно любящий Отец, к каждому ищет особый подход, каждого нежит, каждого лелеет, каждого хочет обратить, посылает ему гонцов.

Вся наша жизнь состоит из таких вех, призывов. А человек часто отвергает этот призыв. Какие-то случаются в его жизни обстоятельства или встреча с другим человеком, через которого призыв Божий звучит, – а он это отвергает, как отвергали в притче делатели виноградника тех, кого посылал им домовитый хозяин.

Эти призывы Божии постоянно звучат, с самого детства. Только ребеночек начинает какую-то осмысленную жизнь, уже все вокруг, – и в яслях, и дома, и на улице, часто даже люди совершенно неверующие, – ему говорят о послушании. Спрашивается: а почему он должен слушаться? Где это записано? Почему ребеночек, будучи еще неразумным и не имеющим жизненного опыта, должен обязательно делать то, что ему советуют люди, которые старше его: мама, бабушка, папа, воспитательница в детском саду?

Причина в том, что мы отпали от Бога через непослушание, поэтому слово о послушании уже с детства начинает звучать в мозгу, в душе человека. Любой маленький ребенок подспудно чувствует, что, когда он не слушается, в этом есть его величайшая неправота. И хотя грех, который в нем живет уже от рождения, восстает против этого послушания, но тем не менее совесть, которая в нем есть, говорит, что он должен слушаться.

Призыв к послушанию есть первая христианская добродетель, которая начинает в маленьком человеке звучать. И начинается первая борьба человека с Богом: примет он призыв, который звучит через людей, желающих ему добра, или отвергнет, изгонит вон этих посланников Божиих. Потому что каждый встреченный нами человек есть посланник Божий, а тем более тот, который призывает нас к добру. И если человек отверг этот призыв, он отвергает и следующий – следующих рабов, пока не ввергается в пучину ада: Господь на время убирает Свою защищающую руку и человек начинает проваливаться. Может быть, некоторые из нас испытали это духовно переживаемое состояние, когда ты как бы летишь в пропасть, и свист в ушах, и уже ничто не может остановить.

Что тогда делать, куда идти? Естественная мысль у каждого в этот момент, независимо от воспитания, от того, что ему вдолбили в голову, что он сам себе намудровал, – обратиться к Богу. И если человек действительно «из глубины воззвах» и действительно возложил надежду на этот призыв, а не молится так, что «либо поможет, либо нет»; если он не ставит Богу никаких условий, а просто говорит: помоги, всю надежду на Тебя возлагаю, – тогда Господь останавливает это падение и происходит первая встреча души человеческой и Духа Божия.

И когда эта встреча произошла, человек, если он трезвый и достаточно серьезный, неизбежно идет дальше. Он хочет все-таки узнать: а кто же Он такой, Который меня остановил, Который меня спас? В его душе является благодарность. И идя по этому пути дальше, он обязательно встретится со Христом, Сыном Божиим. Так происходит другая встреча. У каждого из нас она тоже некогда произошла, как и у делателей виноградника. И каждый человек при встрече со Христом либо принимает Сына Божия и через Его заповеди усыновляется Отцу Небесному и становится не только делателем, но и наследником этого виноградника, начинает питаться от его плодов; либо он отвергает Сына Божия, убивает Его в себе. Другого пути просто нет, потому что, если человек равнодушно относится ко Христу, это все равно убийство. Если человек проходит мимо этого события, что некогда Живой Бог ходил по земле, жил среди людей и пролил Свою Кровь, умер на Кресте в страшных мучениях, чтобы нас, вот таких глупых, заблудших, спасти, – если человек к этому равнодушен, если его это не интересует, то он перечеркивает свое спасение, он уже вне его. А если человек это принимает, то для него начинается новая жизнь – та, которую мы с вами пытаемся вести.

Но даже если мы пришли в храм, это еще не значит, что мы достигли своего спасения. Апостол Павел говорит: «Мы спасены в надежде». Да, надежда есть для каждого из нас, как бы он ни был грешен, какие бы преступления ни совершил. Потому что раз Господь нас призвал, значит, Он все-таки надеется, что мы перестанем врать, что мы перестанем блудить, упиваться вином, друг другу делать гадости; перестанем вести тот образ жизни, выращивать те волчцы и тернии, которые мы до сих пор взращивали, и будем выращивать плоды духовные. Он все-таки надеется, Он нам дал этот шанс, Он нас сюда впустил. А теперь все зависит от нас. Потому что отвержение Христа не всегда связано с тем, ходит человек в храм или не ходит. Можно ходить в храм и быть отвергнутым от Бога; и этому миллион свидетельств. Недаром Иоанн Златоуст говорил: «Никого не боюсь, только епископов». И он же говорил, что среди священников мало спасающихся, потому что хотя и предполагается, что священники знают больше, чем люди из простого народа, – но знать об истине еще не значит принадлежать ей, не значит жить так, как предписывает Бог.

И для каждого из нас есть возможность этого отторжения от Истины. Да, ты пришел в церковь, причастился, на душе у тебя очень тепло, хорошо, батюшка по головке погладил, проповедь рассказал, все очень интересненько, и люди вокруг все прекрасные, воспитанные, интеллигентные, все очень культурно. Но это не есть христианство. Христианство начинается тогда, когда тебя бьют по правой щеке, а ты подставляешь левую. Вот только в этом акте начинается христианство, когда есть духовный плод, когда человек на пути ко греху в собственном сердце ставит препятствие – свою волю – и ни за что не хочет грешить. Хотя грех своей властной рукой зовет его к себе, человек говорит: нет, ради Христа я от тебя отказываюсь, я не хочу; хоть ты мне и сладок, а я не буду.

Вот это есть подлинная христианская жизнь. «Плод духовный есть любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание». И если мы эти плоды не вырастим в результате нашей церковной жизни, то вся наша жизнь бессмысленна. Господь отнимет у нас этот виноградник, наш дом останется пуст. Мы станем равнодушны ко всему: и к богослужению, и к Евангелию, и к исполнению заповедей. Как это бывает (не дай Бог такие опыты делать), что если неделю утренние молитвы не почитать, то уже на следующей неделе начать их читать – это почти невозможное усилие. И если годик в храм не походить, то начать опять ходить – это почти невозможное чудо. Если однажды себе позволить какой-то смертный грех, то потом опять вернуться к благодати Божией – это действительно нужно, чтобы некий космический переворот произошел.

Поэтому наша жизнь в этом смысле очень трудна, она требует постоянного усилия, постоянного труда. И конечно, если бы не благодать Божия, которая нам помогает, мы никогда бы ничего не смогли, потому что если и есть в нас какое доброе движение, то это все от Бога и Им Самим создано. А если что есть в нас свое, так это грех, своеволие, непослушание, корысть, злоба, блудность, жадность и все прочее, из чего соткана наша душа.

Господь специально в приточной форме сказал нам о винограднике, чтобы эти замечательные образы уложились в нашем уме, запечатлелись в нас, чтобы мы ими питались. Нам дано очень много, нам дан виноградник Христов – наша душа. И Господь ждет от нас плодов. Многие из нас в церковь уже ходят не один год. Давайте оглянемся назад: чему мы здесь научились? Что мы, когда выходим из храма, можем этому миру явить? Господь повелел нам: «Да просветится свет ваш пред человеки». А где этот свет, если мы родственникам, самым ближайшим, которые любят нас, не можем этот свет явить, не можем зажечь их своей верой? Мы им что-то говорим, а они нас не приемлют. Почему, откуда этот барьер? Да потому, что наше христианство – это чаще всего просто декларации очень замечательных истин. А истинное христианство – это не декларация, христианство – это есть жизнь.

Поэтому нам надо обязательно эти плоды стяжать для того, чтобы их явить. И явление это и есть подлинная жизнь духовная. Мы с вами, дорогие братья и сестры, призваны каждый к своей мере святости. Мы, конечно, не достигнем той святости, которой достигли угодники Божии древности, которые и чудесами прославились, и особенными дарованиями. Но каждый сам себя по благодати Божией управить в Небесное Царствие не только может, но и должен. Потому что иначе зачем мы приняли святое крещение? Цель этого – именно освящение всей нашей жизни во Христе.

Поэтому будем, по милости Божией, к этому стремиться, а все то зло, которое воюет против нас и хочет ввергнуть в бездну отчаяния, будем отвергать, не будем ему поддаваться. Раз Христос нас призвал, Он хочет нас спасти. Поэтому, всю надежду возлагая на Бога и на молитвы Церкви, будем совершать свой путь. Аминь.

Храм Святителя Митрофана Воронежского, 2 сентября 1990 года

Проповедь митрополита Сурожского Антония

Неделя 13-я по Пятидесятнице. Притча о злых виноградарях.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Как страшно бывает священнику, когда он обращается к Божиему народу, к людям, которых так возлюбил Господь, что Свою жизнь отдал для них, – с этими словами. Как страшно, что он, священник, такой же хрупкий, слабый, как и все, говорит во имя Отца, и Сына Его, и Святого Его Духа! И с каким трепетом собираешь свои мысли, чтобы ни одной мысли не было такой, какой не мог бы выразить или принять Сам Господь.

С этим трепетом я снова обращаюсь с проповедью к вам. Мы находимся сейчас в свете Успения Божией Матери; и сегодня день Воскресения Господня. Эти два события связаны между собой неразлучно, неразрушимой связью: но они относятся и к нам. Воскресение Христово – это победа Бога над смертью, одержанная не Богом Одним, но Богочеловеком, Господом Иисусом Христом. В этой победе участвует не только Божество, но и человечество, потому чтоЧеловек Иисус Христос, как Его называет апостол Павел, взял на Себя все, что возложил на Него Отец, и только поэтому мог Он совершить дело нашего спасения.

Поэтому то, что случилось с Ним – крестная смерть, сошествие в ад, воскресение, вознесение – относится непосредственно и к роду человеческому: это не только Божественное событие, – это событие и человеческое. И мы видим, как это событие приносит первые свои плоды в успении и воскресении Божией Матери. В одной из молитв вечерни праздника Успения Божией Матери говорится о нем как о бессмертном успении. В древности, в Ветхом Завете смерть переживалась не только как лишение временной жизни, как разлука души от тела; она переживалась как нечто более страшное. Человечество, пав, потеряло свое единство с Богом. Каждый человек, пока он был еще жив на земле, до какой-то степени общался с Богом: молитвой, верой, надеждой, сохранением заповедей. Но после смерти никто не мог стать перед Богом и войти ликованием в Божию вечность. Только со смертью и сошествием в ад Христаэта страшная смерть, эта окончательная разлука с Богом была побеждена раз и навсегда для всех.

Поэтому успение Божией Матери – это, как говорят о нем церковные молитвы, временный сон тела, тогда как душа оживает полнотой жизни в Боге. Но в нем есть еще нечто большее. Мы знаем из церковного Предания, мы верим опытом Церкви и опытом нашей собственной внутренней жизни, что как Христос воскрес, так и Божия Матерь не могла бы быть, даже телесно, удержана тлением во гробе. Божия Матерь телесно воскресла силой и действием Христа Бога, Которого своей верой, чистотой, святостью Она ввела в мир. И это уже начало всеобщего воскресения, это уже воочию увиденное нами наше будущее.

Через несколько дней отдание Успения, и мы будем вспоминать этот праздник, но как бы уходящий от земли: мы его отдаем Богу. Что это значит? Это значит, что это событие, которое среди нас жило, действовало, вдохновляло нас в течение всех этих дней, теперь переходит в вечность как обещание, и остается нам ожидание: ожидание веры, ожидание надежды, ожидание любви, ожидание радости о том, что победа не только одержана Христом, но что она уже явлена нам на земле в лице Божией Матери.

Отдадим же этот праздник, дадим его в вечность: но будем помнить, что мы его обретем в свое время, когда сами, пройдя узкими вратами смерти, войдем в вечность Божию, – не в ту страшную смерть, какой была смерть Ветхого Завета, но в смерть, которая для христианина является временным сном в ожидании всеобщего воскресения. И мы знаем, что это воскресение будет, потому что в лице Божией Матери оно уже совершилось. 

Но оно не совершится просто, потому только, что воскрес Христос, что искупил и спас Он нас страшной Своей смертью и сошествием в ад, и тридневным пребыванием во гробе. Оно не совершится только потому, что Божия Матерь Своей чистотой, святостью так соединилась, сроднилась с Богом, что гроб и умерщвление не могли Ее удержать. Мы войдем в вечность, только если сами вырастем в меру истинного, подлинного человечества, если станем достойными звания человека, потому что только человек может статьпричастником Божественной природы. Пока мы не выросли в эту меру, пока мы только зачаточно, в надежде, в мечте Божией являемся людьми, и так низко пали, так далеко от Него – нам путь еще заказан.

Сегодняшняя притча нас предупреждает именно об этом. Нам дан от Бога виноградник – этот мир, который нам было велено возделать, освятить, который мы должны были ввести в Божественную святость, исполнить присутствием Святого Духа… А мы этот мир взяли в собственность и действуем в этом мире, как те недостойные работники Божии. Приходящего к нам с вестью о правде мы отвергаем: не всегда убиваем (хотя Ветхий Завет полон этого ужаса), но мы его отвергаем холодностью, безразличием, тем, что отворачиваемся от вестника Божия и говорим ему Уйди! Умри, будто тебя никогда и не бывало! И когда к нам обращается Спаситель Христос со спасительной вестью – разве мы каемся? Мы умиляемся тому, что мы видим на Страстной седмице, тому, что читаем в Евангелии, – но разве мы меняемся так, чтобы все стало ново в нас? Разве мы недаем Ему умереть, так, как заставили Его умереть люди около двух тысяч лет тому назад?

Как же мы ответим Богу, когда мы станем перед Ним? Неужели смерть для нас будет тихим, безмятежным сном плоти, а душа оживет ликованием в вечную жизнь, просто потому, что воскрес Христос, просто потому, что воскресла Божия Матерь?.. Подумаем об этом: и всей жизнью, чистотой, правдой, святостью нашей жизни станем достойны того, чтобы и для нас смерть была, по слову апостола Павла, не совлечением временной жизни, но облечением в вечность. Аминь!

2 сентября 1990 г.

Проповедь священномученика Фаддея (Успенского)

Поучение в Неделю 13-ю по Пятидесятнице

Мф.21:33-42.

Скажем несколько слов по поводу читанной сегодня евангельской притчи о злых виноградарях.

Виноградник, о котором говорится в притче, это Церковь Божия, состоявшая сначала из избранного Богом народа еврейского. К нему посылал Бог многих рабов Своих – пророков и иных праведников, потом апостолов, наконец, Своего возлюбленного Сына. Но народ еврейский бил, мучил и проливал кровь посланников Божиих, распял на кресте Сына Божия, как сказал Господь: «Вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город» (Мф. 23:34). Когда же Церковь Христова распространилась по всей земле, то же самое делали враги Христовы с ее пастырями и учителями. И теперь как часто лучшие пастыри и учители Церкви терпят от врагов ее. Видим мы, как на них совершаются постоянные нападения в печати, в газетах, как много приходится терпеть им насмешек, клевет, ненависти, даже ран и бывать убитыми, как именно и говорится в притче.

Какое же отношение имеет эта притча к вам, питомицам духовного училища? Прежде всего, пока вы здесь учитесь и воспитываетесь, самое училище, находящееся под кровом святой Церкви, и есть для вас духовный виноградник, а место слуг, посланных Хозяином виноградника, то есть святой Церкви, занимают ваши наставники и воспитатели.

Конечно, не о причинении ран и смерти телесной, о которых говорится в притче, можно говорить в применении к здесь учащимся, но все же притча может иметь приложение и к вам, ведь кроме телесных можно причинять и другие тяжелые раны. Если будет кто-либо проявлять в отношении к своим наставникам и воспитателям невнимание, непослушание, противление, говорить дерзости, причинять обиды, огорчения, то ведь все это и есть для души то же, что раны, которыми можно даже «убить» ее, если они будут очень тяжелы.

Не бывает ли иногда так, и это особенно часто в наше время, что родители и воспитатели сходят преждевременно в могилу от печали о детях своих и воспитанниках? Не случается ли даже, что иные скоропостижно умирают, услышав тяжелые, неприятные вести о последних?

Затем и еще другое применение к вашей жизни можно сделать из притчи, сегодня читанной. Наступит время, когда вы сами призваны будете к деланию в винограднике Христовом, то есть служить Церкви, особенно в школе. И вот притча напоминается вам, что все, кто будет проповедовать о Христе словом и жизнью по заповедям Его, «будут гонимы» (2 Тим. 3:12). Будете ли вы говорить народу о Христе, читать Евангелие, рассказывать о подвигах святых людей, о которых повествуется в житиях последних, будете ли привлекать усиленно к пению и молитве церковной, будете ли устраивать домашнюю жизнь так, как внушает вам благочестивая настроенность вашей души, найдутся люди, которые над всем этим будут смеяться, ненавидеть, даже гнать вас. Будут смеяться над вашим благочестием и церковностью и устраняться вас не только враги, но иногда и  ближайшие сотрудники ваши и народ, на служение которому отдадите силы свои. Самая вера ваша в Бога будет подвергаться осмеянию, ведь так усилилось теперь неверие даже в народе, что многие из народа начинают говорить: «Нет Бога» и смеяться над верою.

И вот, зная это, должны вы всячески стараться теперь же как можно более напечатлевать в сердцах ваших слова Христовы и заповеди Его, чтобы Христа, а не что-либо иное сделать вам для своей жизни краеугольным камнем. Пусть воспоминанием слов и заповедей Христовых сопровождается каждая ваша мысль, каждое желание ваше и дело!

А для этого храните внушаемый вам здесь, в училище, прекрасный обычай ежедневно прочитывать известную часть из Евангелия, или посланий апостольских, или иных священных книг. Пусть все время, пока вы учитесь и воспитываетесь в духовном училище, не перестают возрастать в душах ваших духовные плоды искренней веры в Бога и благочестия, которых пока еще так много видим мы в питомицах епархиальных училищ! Пусть никому нельзя будет сказать, что ваше училище все более и более уподобляется виноградинку запустевшему, который вместо добрых плодов приносит лишь терние и волчцы, как часто это в наше время говорят о духовной школе не только пастыри Церкви, но и миряне. Храните знамя духовной своей школы с любовью, с почтением к нему и не стыдясь носите его!

Как бы нарочно в начале учебного года напоминается вам, питомицы духовного училища, притча о делателях в винограднике. Пусть вызываемые ею воспоминания будут для вас руководящим и освещающим путь жизни вашей маяком, чтобы не уподобиться вам, отвергнув высокие заветы своей духовной школы, неблагодарному и жестокому народу еврейскому, который Бог воспитал и возвысил, но который возмутился против Господа своего (Ис. 1:2) и распял Благодетеля своего, чтобы, ставя выше Христа (любовь к Которому хотела вселить в ваши сердца духовная школа) понятия, обычаи и развлечения, господствующие в обществе светском, не сделаться вам подобными тем виноградарям злым, которые отвергли камень краеугольный Христа из-за несбывшихся на Нем ожиданий царства земного, возлюбили более блага земные, нежели небесные, и ослепили благодаря этому духовные очи ненавистью к Искупителю мира, Которого они распяли.

Аминь.

---

Епископ Виссарион (Нечаев)

Любовь к ближним в деле спасения

«Вся вам любовию да бывают» (1Кор. 16, 14).

Эти слова принадлежат к числу наставлений, содержащихся в сегоднешнем апостольском чтении. Под любовию здесь разумеется любовь к ближним. Все, что ни делает человек, дела ли благочестия и добродетели, или дела житейския, он должен делать с любовию к ближним. Любовь к ближним есть главное отличие и достоинство христианина. «О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою», рек Христос Спаситель (Иоан. 13, 35). Учение о любви, как о главном достоинстве христианина, с особенною силою раскрыто в Евангелии и посланиях ученика любви апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В 1-м послании его так например говорится: «Если Бог так возлюбил нас, что Сына Своего послал нам в умилостивление за грехи наши, то и мы должны любить друг друга. Кто не любит ближняго, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем. Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, котораго видит, как может любить Бога, котораго не видит?»

Так тесна связь любви к ближним с любовью к Богу. Ближайшим выражением любви к Богу служат дела благочестия. В ряду их молитва занимает первое место. Но молитва угодна Богу только в соединении с любовью к ближним. Кто ближняго не любит, кто питает против него вражду, ненависть, недоброжелательство, злопамятство, у того, как бы ни был богомолен и набожен, молитвы Бог не принимает. Бог, как отец наш, есть Бог любви и мира и от нас, как детей своих, требует любви и мира. Кто чужд любви и мира, тот только оскорбляет Бога своими молитвами. Ему и в церковь не следует ходить, прежде чем он не помирится с ближними. Напрасно он будет умолять Бога о прощении долгов или грехов своих, доколе сам не простит брата, провинившагося перед ним.

Не только молитвы, но и страдания за веру не угодны Богу, если страждущий не оставляет злобы на ближняго. Некто Саприкий потерпел не мало страданий и мук за веру во Христа. Ему оставалось только принять смерть и с нею мученический венец. Когда же наступили минуты смерти, подошел к нему поссорившийся с ним из-за чего-то приятель его Никифор и стал умолять его о прощении. Саприкий не простил его, и за сие отступила от него благодать Божия. Он устрашился смертной казни, отрекся от Христа и лишился мученическаго венца. Вместо него получил мученический венец Никифор, который исповедал себя христианином и тотчас же казнен был (Память его 9 февраля).

Господу Богу не благоугодны подвиги целомудрия и постничества, если не соединены с любовию к ближнему. Юноша, ревновавший о спасении, спросил Иисуса Христа, что ему надобно делать, чтобы достигнуть живота вечного. Иисус Христос указал ему на заповеди, которые он должен соблюсти. Юноша ответил, что он эти заповеди сохранил от юности, и спросил: чего ему еще недостает? Оказалось, что он был корыстолюбив, пристрастен к богатству, а корыстолюбие несовместно с любовию к ближним. Оно делает человека нечувствительным к страданиям и нуждам ближних и часто соединяется с неправдами и притеснениями ближних с целью нажиться от них. Юноша не принял совета Христова употребить богатство на бедных и следовать за Ним. Только это могло послужить ему в спасение. Только под этим условием могли быть угодны Господу подвиги целомудрия юноши и ревности к соблюдению прочих заповедей. Фарисей евангельской притчи хвалился пред Господом Богом в храме Его ревностию к исполнению не только того, что предписано в законе Моисеевом, но и того, что в законе не предписано и есть дело личного произволения и усердия, каково например пощение два дня в каждую седмицу. Но этот подвиг не заслужил благоволения Божия, – почему? Потому что фарисей, похваляясь пред Богом своим поведением, в то же время презрительно и с гордостию отозвался о мытаре, стоявшем в храме позади его, стало быть, показал в себе отсутствие любви к ближнему.

Возмем дела благотворения. И они неугодны Богу, если совершаются не по чистой любви к ближнему, а по честолюбию и тщеславию, по желанию выслужиться пред начальством и получить награду, или прослыть добродетельным человеком во мнении народа.

В деле спасения души любовь к ближним имеет столь великое значение, что без нее никакой пользы не приносят душе даже чрезвычайные благодатные дарования. «Аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любве же не имам, бых яко медь звеняща или кимвал звяцаяй. И аще имам пророчество и вем тайны вся и весь разум, и аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, никакая польза ми есть» (1Кор. 13, 1–2). Так, никакой пользы нет для обладающих даром пророчества и другими чрезвычайными дарами благодати Божией, если недостает у пророков и чудотворцев любви и снисхождения к ближним. Всеми сими дарами обиловала Коринфская церковь. Некоторые из членов ее имели дар говорить на незнакомых языках и говорили на них в церковных собраниях. Но они говорили только для себя, желая на незнакомом языке прославить Бога. Слушатели не понимали их и пользы от того никакой не получали. Не получали пользы для себя и говорящие, ибо хотя они прославляли Бога, но давали повод слушателям обвинять их в недостатке любви и снисхождения к ним, ибо заставляли их слушать то, чего те не понимали. Иное дело, если бы говорящий на незнакомых языках в то же время разъяснял свою речь слушателям, так чтобы вся церковь получала назидание. Не предлагая никакого изъяснения, он впадал в грех самодовольства, несогласного с любовию к ближним и потому неугодного Богу, следовательно неполезного ему самому.

Не одни дела благочестия и добродетели, но все дела вообще должны быть совершаемы с любовию к ближнему, не исключая дел мирских и житейских. Апостол Павел осуждает Коринфских христиан за то, что многие из них собираясь на так называемые вечери любви или трапезы братолюбия, которые учреждаемы были на общия приношения, вместо того, чтобы делиться своими припасами с бедняками, сами потребляли их, а беднякам ничего не оставляли, так что одни выходили из-за стола сытые и даже упившиеся, другие напротив голодали. Все это, конечно, не делало чести Коринфским христианам, ибо не соответствовало цели учреждения вечерей любви, которая, судя по самому наименованию их, состояла в поддержании христианской любви посредством соединения за одною трапезою и богатых и бедных, знатных и незнатных. Вечери любви по причине злоупотреблений, какия допускались на них, не долго существовали, но они оставили после себя добрую память, напоминая, что мы должны употреблять пищу и питие не только во славу Божию, но и с любовию к ближним. Хлебосольство, которым так славится русский народ, есть обычай достойный уважения потому, что в основании его лежит христианская любовь. Вообще всякое дело должно быть соединяемо с любовию к ближнему. Земледельцы, торговцы, промышленники должны заботиться об умножении своих стяжаний не для самих себя только, но вместе для блага ближних. Лица высокопоставленные, облеченные тою или другою властию, должны дорожить своим высоким положением не потому, что оно соединено с почетом и материальными выгодами, но потому, что дает им возможность проявлять христианскую любовь к ближним служением духовным и телесным нуждам их. Люди, живущие трудами рук своих, не должны завидовать тем, в услужении которым находятся, а любить их, как своих благодетелей, как своих братьев о Христе Иисусе. «Вся вам любовию да бывают».

Протоиерей Василий Михайловский

На 1Кор. XVI, 13–24

Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова

О точках и контуре. Неделя пред Воздвижением

Ин.3:13-17, Гал.6:11-18.

Продолжая стояние перед тайной Святого Креста, мы читаем, как «один из начальников Иудейских» по имени Никодим пришел к Иисусу ночью и сказал: «Равви! мы знаем, что Ты – Учитель, пришедший от Бога: ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». Господь же стал говорить о необходимости заново родиться, о Духе, который «дышит, где хочет». Никодим спрашивает: как? почему? – Но ответы Иисуса не опираются на живой духовный опыт слушателя, и поэтому они – как вехи, как точки, которые еще не обведены контуром и не стали рисунком.

Вот Господь ставит первую такую точку: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, Сущий на небесах». Но для Никодима вся новозаветная история еще впереди. Поэтому Господь просто ставит вторую точку: теперь Он напоминает один эпизод из прошлого, «как Моисей вознес змию в пустыне». Тут уже Никодим должен вспомнить, как евреи в очередной раз возроптали, и «послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ, и умерло множество народа из сынов Израилевых. И пришел народ к Моисею и сказал: согрешили мы, что говорили против Господа и против тебя; помолись Господу, чтобы Он удалил от нас змеев. И помолился Моисей Господу о народе. И сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и если ужалит змей какого-либо человека, ужаленный, взглянув на него, останется жив» (Чис.21:4-8). И в исторической памяти запечатлелось: вот, уже неминуемая смерть, и вдруг – взгляд на медное подобие смертоносного источника, и – исцеление. Взглянул – и заново живешь. Вот этот-то странный факт Господь теперь напоминает и объясняет. Но объясняет фактом… еще не совершившимся: «и как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому». Не медное подобие, водруженное на знамя, принесет избавление, но – вознесенный на крест Человек, Сам не имеющий греха, но во всем подобный человеку, через которого пришли грех и смерть.

И далее Господь, опять не объясняя, кто такой Сын Человеческий, ставит третью точку, открывая уже о Сыне Божьем: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Для Никодима и это – загадка, но Господь все же сказал то, что сказал. Потому что слово истины, даже вне исторического и духовного опыта, все равно – слово истины, исполненное внутренней силы.

Вот и Никодим: сначала пришел ночью, скрываясь от всех; потом не побоялся в синедрионе сказать слово в защиту Иисуса; и вот уже он вместе с Иосифом дерзает просить у Пилата тело Учителя. Совсем как в притче: бросит человек «семя в землю; и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он. Ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк.4:26-28). Пусть ты еще мало что понимаешь в Евангелии, все равно читай и запоминай. Придет время, и сам от всего сердца скажешь вместе с Апостолом: «А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, Которым для меня мир распят, и я для мира».

Проповедь протоиерея Василия Михайловского

На Гал.6:11–18.

11. Братия, видите, как много написал я вам своею рукою.

12. Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов,

13. ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти.

14. А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира.

15. Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь.

16. Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость, и Израилю Божию.

17. Впрочем никто не отягощай меня, ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем.

18. Благодать Господа нашего Иисуса Христа со духом вашим, братия. Аминь.

---

Неприятно честному, праведному человеку защищаться от клеветы и особенно от молвы, пущенной в толпу народа. Еще тягостнее писать защищение и объяснения по возводимым доносам. Много при этом требуется и тратится времени попусту на писанье; тем больше жаль времени, что оно вместо того могло бы быть употреблено с большею пользою для другого, общественного дела. При этой молве бывает лишняя тревога духу человека, подрывается уважение, ослабляется предприимчивость и живость в трудящемся общественном деятеле, и иногда расстраивается здоровье от судебной переписки и проволочек. Делать нечего: в жизни честному человеку не избежать клеветы. Добрые его действия заподозреваются, объясняются иначе, в дурную сторону; живое его слово, развившее слушателей, неблагонамеренными людьми толкуется и вкривь и вкось. Писать же каждое слово, каждое поучение учителю истины нет ни времени, ни сил. Но злоба клеветников вызывает и на письменное изложение своих убеждений для отражения лжеучения и невежествующих обвинителей.

По таким-то обстоятельствам и святой апостол Павел вынужден был письменно изложить пред галатами, им же обращенными ко Христу, свой взгляд на отношение ветхозаветных обрядов, богослужения и обрезания к новозаветной жизни. И, что особенно замечательно, все Послание к Галатам святой апостол Павел написал сам, собственною своею рукою. Другие же его послания были им диктованы, а он только подписывал под ними свое имя и приветствие к христианам (Рим. XVI, 22; 1Кор. XVI, 21).

Очевидно, для святого апостола Павла, потрудившегося более всех апостолов (1Кор. XV, 10), имевшего обширный круг разнородных занятий и обязанного проповедовать Христа живою речью и своею жизнью, письменно, при недостатке хорошего и скорого почерка излагать самому свое учение и притом защищаясь от клеветы – было не радостно, а тягостно.

Поэтому, когда ему самому пришлось написать своею рукою Послание к Галатам, не по особенной какой-либо преимущественной пред другими христианами любви к ним, а по крайней нужде, то он в заключении послания умоляет галатийских христиан не отягощать его более (Тал. VI, 17), потому что он уже давно и помимо неприятностей от галатов носит на теле своем язвы Господа Иисуса (Гал. VI, 17), свидетельницы веры и любви апостола ко Христу.

Гл. VI, ст. 11. Видите, братия, как много написал я вам своею рукою, как никогда и никому не писал из христиан. И сделал это, с одной стороны, по чувству любви к ним. Он увещевает их пожалеть его, оценить любовь его, труд в письменном изложении Христова учения, им преподанного. Писать поучение гораздо труднее, чем говорить незаписанное. Для написания проповеди, особенно назначенной в потомство, требуется сосредоточенность, осторожность, употребляется гораздо более времени. Пастырь-проповедник проводит в труде для паствы время за полночь, чтобы дать назидание не только слушающим, но и вдалеке читающим. Он бодрствует, составляя и пиша поучение в то время, когда паства уже почивает от трудов дневных. И потом, когда слово пастыря уже записано и делается достоянием современников и потомства, тогда оно и трудолюбие проповедника не всегда оцениваются снисходительно, а нередко подвергаются осуждению.

С другой стороны, св. апостол написал своею рукою все послание и для отражения злого подозрения. Кто же высказывает это подозрение и распускает про св. апостола Павла дурную молву?

А это те из обратившихся к Христовой вере евреев, которые и в христианстве не хотели навсегда отстать от старых обрядов и готовы были навязывать их и обратившимся ко Христу язычникам, например галатам. Что же это за люди? С желанием ли более верного спасения галатам или со своекорыстною целью? Уж не с целью ли изменить Христу и сорадоваться отпадению других от чистой Христовой веры? Св. апостол так нам их описывает, скорбя о подъятом в написании послания труде ради таких людей:

(ст. 12) эти люди, желающие хвалиться по плоти, принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов. Видите, клеветникам Павловым – хотя и молодым христианам, не хотелось не только пострадать, принять раны и язвы за имя Христово, но даже испытать легкое гонение. А тогда, действительно, христиан преследовали и евреи, и язычники, кажущихся же евреев щадили, оставляли в покое. Что же делают тогда некоторые крещеные евреи? А они не только сами кажутся чистыми евреями, но даже заботятся об обращении к еврейству и других. Таким образом поведения они думают угодить и нашим, и вашим: и себя сохранить от гонений, и других выручить из опасности бедствовать за Христа, и даже заслужить от гонителей одобрение за такую деятельность.

Ст. 13. Ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти. Невольно припоминаются здесь слова Христовы об еврейских учителях, которые своим упорством в иудействе губят себя самих и усердным обращением в иудейство делают еще более несчастными обращенных ими людей. Горе, горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас… Вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония… сами не входите в Царство Небесное и хотящих войти не допускаете. (Мф. XXIII, 15, 28, 13). Из рода таких лицемеров были и враждовавшие на апостола Павла крещеные евреи. Таких лжеучителей было и бывает немало во все времена. В христианском мире есть целое общество людей, нарочно посвятивших себя ложному учению о Христе и Его законе, и особенно о каком-то видимом, немыслимом главе Церкви – папе римском. Это – иезуиты. Они не жалеют ничего, жертвуют всем – и истиною Евангелия, и своею совестью, подделываются под вкус обращаемых ими, оставляют им их язычество, потворствуют их страстям, лишь бы только они согласились веровать в архиерея римского как в непогрешимое существо. А сами-то они вовсе не веруют в то. Проходят они и сушу, и море, проникают на окраины мира, устрояют себе приют на отдаленных островах широких морей, внутри диких стран и там приобретают себе подобных. Такие труды они предпринимают не ради славы Божией, а ради своей славы, чести, наград, потому что за каждую обращенную или записавшуюся в папство душу полагается им особая плата; следовательно, чем больше обращенцев, хотя и наружных, тем больше им и денежной награды. По этому побуждению они невзыскательны на средства к обращению непапских учеников. У них идет в дело и клевета на других веропроповедников и на другие вероисповедания; не далеки они «для большей славы Божией» и от насильственных мер, пыток, заключения, обеднения искомых людей, лжи, подкупа и лести. И с какою страстностью эти иезуиты и им подобные силятся завлечь в свой иезуитский кружок – притон одиночек, со всецелым послушанием и кажущейся нищетою – это известно всем и каждому. Они не обращают внимания и не жалеют, что таких пришельцев они делают сынами геенны, вдвое худшими их самих. Все это делается из-за самолюбия и своекорыстия.

Ст. 14. А я не желаю, говорит св. апостол, хвалиться, разве крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира.

Хвалятся, хвастают обыкновенно тем, что особенно ценится всеми, что составляет достоинство, например богатство, знатность рода, удачи в предприятиях, ум, образованность, изобретательность, хорошие, послушные и даровитые дети. И св. апостол мог бы, кажется, без самолюбия указать и на свои преимущества, например на почетное римское гражданство, на свой ум и обширную образованность, на свое значение среди других христианских деятелей. Однако ж обо всем этом он умалчивает, все это считает тщетным, ничего не стоящим. Для него радость, честь и слава – в Кресте Иисуса Христа, распятого за всех нас и давшего св. апостолу тоже понести за Его имя крест. В чем же состоит похвала о Кресте? В том, что Христос ради нас принял зрак раба, состояние уничижения, и претерпел страдания за нас грешных, неблагодарных и недостойных, и так возлюбил нас, что предал Себя на смерть. Что же можно найти равное сему? Если рабы хвалятся, хвастают похвалою, полученною им от своего господина, подобного им человека, то как же не хвалиться нам, когда Господь, истинный Бог, для нас не постыдился креста – самого позорного орудия казни? Посему и мы не будем стыдиться Его неизреченного милосердия к нам! Узник, в тюрьме заключенный и после посещения ее царем получивший свободу, едва ли когда-нибудь забудет о неожиданной милости царской. Нежели он станет стыдиться рассказывать о доброте царя? неужели тем более будет отдаваться порокам, доведшим его до тюрьмы? Нет, всякий, вкусивши сладкого, например свободы – высшего блага в мире, не пожелает добровольно принимать, испытывать и заслуживать горестей, нищеты, рабства. Так бывает с узником.

И св. апостол Павел чрез Христа получил свободу от прежних пороков, неуместной ревности, и вышедший на прямой, светлый путь к небу, даже принявший за веру Христову удары и язвы, ничем прошлым не хочет хвалиться, как только Крестом Христовым. Через Крест Христов мы, грешные, примирены с Богом Отцом, правосудие Его пременилось в милость, сила греха ослаблена, враг спасения попран, нам открыт легкий способ, прямой путь к блаженству, даны спасительные средства в Православной Церкви для более удобного очищения себя от грехов, для благочестивой жизни в Христе Иисусе. Чрез Крест Христов мы сделались наследниками Богу, сонаследниками Христу. И св. апостол, объятый неизреченною любовью к нам Богочеловека, навсегда отдался Ему, возлюбил Его всею душою, всем сердцем и всем помышлением своим. Для него жизнь только со Христом и во Христе. Он оставил дом, род, ни во что вменил свои труды и подвиги. Он для мира распят, мертв, глух к похвалам от людей, к блаженству, к родственникам. Он только и жил одною верою в Иисуса Христа, возлюбившего его и предавшего Себя за него (Тал. II, 20). Ради Христа страдания, узы, побои Павлу были радостны. Язвы, которые он носил на теле своем, были ему знаками чести и радостным воспоминанием о том, что он не вотще трудился. Он подвизался… подвигом добрым. Он был в больших трудах, безмерно в ранах, много раз в темницах и многократно при смерти. От евреев пять раз дано… было ему по тридцати девяти ударов треххвостной плетью. Три раза… били его палками; однажды камнями побивали; три раза… терпел кораблекрушение… много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в бедах от разбойников… от единоплеменников… от язычников; был в опасностях в городе… в пустыне… на море… между лжебратиями, в труде… в изнурении, часто в бдении, голоде… жажде; часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у апостола было ежедневно большое стечение людей и забота о всех им сооруженных Церквах (2Кор. XI, 23–28). И при всем том апостол не хвалился собою, а указывая на свои немощи, он прославляет только дивную благодать Божию, проявляющуюся в немощах его (2Кор. XII, 9). Как храбрый воин, принявший при защите отечества раны, увечье, хвалится ими как свидетельством своей верности отечеству, так и св. Павел свидетельствует свою верность и любовь ко Христу язвами, носимыми им на теле за имя Его. Какое смирение! И в то же время, какая высота, величие духа в святом апостоле!

И мы, братия, должны хвалиться Крестом Христовым, прославлять безмерное милосердие Спасителя к нам, недостойным, и проповедовать о крестных Его заслугах.

Но можем ли мы, подобно апостолу, похвалиться Крестом Христовым? Правда, мы иногда возвещаем про явления силы Христовой веры в людях. Многие из нас сознательно дорожат званием православного и не решатся перейти в другое иноверное общество христианское. Мы чувствуем спасительность нашей православной веры, знаем ее благотворное действие на жизнь человечества или на общество исповедующих Православие. Но запечатлен ли в нас Крест Христов? Постоянно ли мы носим в памяти и сердце образ нашего Спасителя, Его любовь к нам, Его увещания идти за Ним, Его обещание придти к нам и обитель у нас сотворить? Где в нас язвы за Христа? Где страдания за Его имя? Где честное служение общественному делу? Где правдивое, благонамеренное слово пред властями уже христианскими? Проповедуем ли мы правую веру инакомыслящим или темному люду? А главное – живем ли мы в смирении по заповедям евангельским? Не гордится ли иной богатством? Не выставляем ли мы напоказ своего ума и учености с целью, чтобы нас хвалили, нам льстили? Как будто бы природные дарования и способности наши нами самими приобретены, а не Богом вложены в нас! Не надеются ли христиане более на родню, на связи с сильными и только в крайнем случае на Бога? Ах, если бы христиане постоянно предносили пред собою Христову любовь к нам, Его страдания! Если бы в каждом из нас тотчас было видно, что в нас живет Христос, тогда наше общество было бы истинным царством Христовым, где царит мир, любовь, правда, смирение и молитва.

Но, Господи! Тяжело нам сознавать глубину падения нашего; мы не смеем, мы недостойны и очей возвести к Твоему Пречистому лику, покрытому терновым венцом. Мы знаем, что Твои руки прободены и кровь из ран струилась за множество наших беззаконий и для нашего спасения! Но своею жизнью, своею невнимательностью к горьким урокам житейским, своею ропотливостью за скорби в жизни, нередко молчаливостью о Твоей истине мы усугубляем Твои крестные скорби. Не дерзаем мы похвалиться Крестом Твоим, не нося отпечатка его ни в жизни, ни в сердце!

Ты знаешь, Господи, как мы творим завещанное нам святою апостольскою древностью крестное знамение! Многие ленятся возложить его правильно. Тяготятся сложить персты, как следует. Или водят рукою по груди своей как попало. Довольно часто при крестном знамении вовсе не вспоминают о содеянном Тобою на Кресте спасении нашем! Или имея образ благочестия, отвергшись силы его, гордятся своим правоверием, хвастают им; презирают, жестокосердно осуждают иноверие. Или при единоверии делают резкое различие между народностями и племенами. Они забывают, что:

(ст. 15) в Тебе, Господи Иисусе Христе, ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а имеет силу и значение совершенно новая тварь, чисто христианская жизнь. Различие обрядов, народных вкусов при единстве веры составляет красоту внешней, истинно христианской жизни. Все равно, как весною при господствующей зелени на лугу разнообразие цветков увеличивает красоту природы. Всякий истинный христианин, какого бы племени он ни был, русский ли, болгарин, серб, араб или грек, если только он истинно хранит Православие, выделяется из своего единоплеменного общества, является новою тварью, живет лучшими побуждениями чистой любви ко всем и каждому без различия племени и высшими целями, заботясь о служении единой истинной Церкви.

Ст. 16. Тем, которые поступают по сему правилу, апостол Павел ниспосылает мир и милость, так как все они, будучи разных племен и обрядов, чрез единство веры и любви составляют истинных чад Божиих, народ святой, людей обновления – истинный Израиль Божий.

Ст. 18. Да будет же благодать Господа нашего Иисуса Христа и со духом вашим, братия. Аминь.

Проповедь протоиерея Димитрия Смирнова

На Ин.3:13-17.

«Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах. И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

Верующий в Него может и погибнуть, потому что вера без дел мертва. Вера – это не мировоззрение, это есть дело, добродетель, это Божественная сила (ибо она есть дар Божий), которая проявляется в жизни человека. А если эта сила никак не проявляется, значит, ее нет и, собственно, и веры-то нет, потому что мертвую веру верой назвать можно только условно. Большинство людей, живущих на земле, конечно, веруют. Только безумец, сумасшедший или купленый человек за деньги отрицает Бога, а так каждый знает, что Бог есть. Но это знание не есть живая вера, потому что и сатана знает, что Бог есть, и бесы знают и трепещут. Вера большинства верующих их не спасает, и они гибнут, гибнет их душа.

Что это значит? Вообще, что такое гибель, смерть? Это есть прекращение жизни. Как тело умирает, когда сердце останавливается, прерывая ток крови, так погибает и душа, когда нет в ней веры. Источник жизни души, имеется в виду жизни духовной, – сила Божия, Его благодать. Поэтому если душа не сочетается с благодатью Божией, то погибает. Это выражается в том, что душу заполняют духи тьмы, духи злобы поднебесной, и она живет уже не волей Божией, а страстями: не то, что Бог велит, делает, а то, что хочется; желания же ее воспаляются от геенны.

Каждый из нас прекрасно испытал на себе воздействие этих злых сил, когда согрешить хочется так сильно, что кажется, невозможно и устоять, грех как бы непреодолим. И если б не Бог, это было бы воистину так. Вот чтобы грех одолеть, на землю и пришел Христос, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». И через Христа каждый, кто пожелает, может иметь общение с Богом Отцом, Который есть податель вечной жизни, – и это общение заключает в себе самое полное блаженство, какое только может вообразить человек.

Как происходит спасение? Сначала человек уверует в то, что слова, которые говорил Христос, истинны, поскольку Он не просто человек, а Богочеловек, сошедый с небес. Если думать, что Он не Богочеловек, а простой учитель или мудрец, тогда либо Его учение правда, либо не совсем правда, либо неполная правда. Мудрецов всяких много, учителей много, каждый хвалит свое, и, если Христос один из них, тогда можно что-то для себя принять, а что-то не принять. Так многие и говорят: да, Евангелие – хорошая книга, вот это все правильно, а вот это нет, я считаю, что то-то не так. Но если Христос – Бог, тогда все обсуждения снимаются, потому что как можно подвергать сомнению, например, законы химии, биологии, математики, физики? Это абсолютная истина, которая подтверждается экспериментом, математическим аппаратом.

Поэтому начинается все с веры в то, что тот человек, который родился тысячу девятьсот девяносто один год назад, ходил по Галилее, Иудее и проповедовал покаяние и Царствие Божие, это действительно сошедый с небес Сын Божий и Он жил, страдал, умер, воскрес и восшел на небеса. Если человек этому верит, то он должен в зависимости от этой веры попытаться свою жизнь менять: уже жить не так, как папа с мамой учили, не так, как люди живут, а так, как велит жить Слово Божие, Христос. И это изменение, эта попытка измениться называется покаянием.

С покаяния начинается, собственно, жизнь духовная. Если человек уверовавший предпринимает усилие по исправлению собственной жизни, то есть пытается встать опять с головы на ноги и начать движение к свету Христову, и если это усилие в известной степени продолжительно, то человеку открываются небесные дали, он начинает видеть небо, познавать волю Божию; он ощущает тогда благодать, начинает испытывать блаженство. Когда человек стремится совершать дела веры, возможности его расширяются и иго Христово, на первый взгляд кажущееся невозможным в исполнении, становится легким. Бремя Христово становится нетяжко, если человек старается против своего падшего естества выступать: когда обидели – прощать, когда проклинают – благословлять, когда бьют по правой щеке – скрепя сердце, но подставлять левую и так далее. На первый взгляд это совершенно невозможные вещи, но, если человек однажды попробовал их совершить, он начинает испытывать блаженство, потому что следствием исполнения воли Божией бывает посещающая его сердце благодать.

Каждый человек заблудился на путях жизни и забыл Бога, как ребенок, которому отец говорит: иди сюда, а он отвечает: не пойду, и бежит в обратную сторону, то есть удаляется от отца. Однажды отпавший от Бога, потому что проявил свою волю, противную воле Божией, человек возвращается к Богу через исполнение Его заповедей. И когда он делает хотя бы один шаг навстречу Богу, то свидетельство сердечное пришествия благодати Божией не может остаться для него незамеченным, и тогда он вкушает небесное блаженство. А вкусив его однажды, он будет постоянно стремиться к нему, потому что человек так устроен, что, когда-то изгнанный из рая, где бы ни жил, на каком бы языке ни говорил, он ищет счастья, ищет блаженства, тоскует по потерянному раю.

Хотя этот рай утрачен много тысяч лет назад, но память о нем осталась глубоко в сердце. Поэтому человек никогда не может насытиться земной жизнью. Будь он хоть миллиардером, или самым прекрасным красавцем, или обладателем самого необыкновенного здоровья, или гением, так что тысяча Ломоносовых у него в голове поместится, – он все равно будет неудовлетворен. Потому что человек по своему призванию есть небожитель, а на земле имеются одни суррогаты этой небесной жизни, временные заменители. Поэтому чем бы человек ни обладал, чего бы он ни достиг из земного, его это обычно радует несколько минут, редко дней, а потом опять бесконечный поиск нового блаженства. Когда же его посещает благодать Божия, он обретает нечто такое, в чем бы хотел пребывать всегда. Свидетельство этого – гора Фавор, где апостол Петр захотел остаться навсегда и быть вот так, как сейчас: остановись мгновенье! Он этого возжелал, потому что узрел благодать Божию.

Это посещение человека благодатью Божией и есть Царствие Небесное, о котором Господь говорит: «внутрь вас есть»; это и есть спасение, потому что благодать Божия – небесный огонь, сжигающий в человеке грехи. Все наши грехи – следствие орудующей свободно и нахально в душе бесовской силы. Но когда Христос приближается к человеку, бесы не могут не выйти: «Иисус, Сын Божий, пришел Ты мучить нас!» – они должны вырваться и улететь в бездну. Благодать Божия очищает от всякия скверны и спасает душу – спасает от греха. Поэтому христианская жизнь состоит в обретении благодати Божией. Кто это испытал, тот знает, что именно в ней заключается полнота бытия, это есть и смысл жизни, и ее цель.

Дальше Писание говорит: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны».

Есть такое понятие «Страшный суд». Суд – категория юридическая. Слово «суд» встречается в Евангелии и в Откровении Иоанна Богослова, и это есть образ. В сегодняшнем чтении как раз и говорится, в чем этот суд состоит. Не Бог, восседая на судейском престоле, говорит: Я тебя осуждаю за твои злые дела, и ты пойдешь во тьму кромешную; а тебя Я прощаю, ты иди в жизнь вечную. Нет, это делает сам человек – он сам себя судит своим собственным выбором. Когда Христос пришел на землю, Он сказал: «Не мир пришел Я принести, но меч». В греческом языке, на котором написан Новый Завет, слово «меч» означает и «разделение». Весь мир разделен Христом. Каждый человек, каждый народ стоит перед выбором, принять Христа или отвергнуть. И каждый либо Его принимает, либо Его отвергает – другого нет.

Если любой непредвзятый человек прочтет Евангелие, он прекрасно поймет, что оно требует от него сверхъестественной нравственности, но не все на это способны. Новый Завет совсем не для всех – это для избранных, это для мужественных, ответственных и сильных людей. Поэтому путь в Царствие Небесное очень узкий, а путь в погибель очень широкий. Евангелие обращено к каждому и ко всему миру, но совсем не каждый примет слово Божие. Наоборот, весь мир отошел от Христа. Мы живем в конце двадцатого века, когда уже все народы, и даже наш народ, русский, Русь Святая, отвергли Христа совершенно, во всей полноте. Сохранился только малый остаток тех, которые Христа принимают и хотят учиться исполнять Его волю, хотят Царствия Небесного достичь.

Основная масса людей желает пожить здесь, здесь обрести определенное количество суррогатов, которые заменят им блаженство; временную жизнь они предпочитают жизни вечной. Но и из тех, кто ходит в храм, и читает Священное Писание, и пытается утром и вечером молиться, совсем не все принимают Христа. Большинство из нас с вами принимают Его только умозрительно, потому что палец о палец не ударяют для того, чтобы исполнить волю Христову; неизвестно на что надеются и не исполняют ни одной заповеди; ходят в церковь – но никакого исправления жизни, никакого желания действительно сделать шаг навстречу к свету, движения никакого нет.

Почему человек не делает шаг навстречу к свету? Господь говорит: потому что дела его злы. Человек живет в зависти, в раздражении, в гневе, в блуде, в сребролюбии. Это для него родная среда, питательный бульон, здесь ему все понятно. Христос же требует, чтобы зло было отвергнуто, а это очень трудно. Отвергнуть грех нужно обязательно с болью, с кровью, с мясом, потому что он сросся уже с душой. А человек не хочет себе эту боль причинить, поэтому живет так, как ему хочется, и пытается исполнением внешнего закона выторговать себе у Бога спасение. Но это невозможно. Да, конечно, кто в храм не ходит, тому спасение вряд ли достижимо. Но если даже быть в храме каждое воскресенье, это не значит, что спасение само настанет. Нет, совсем нет, а только если будет движение от зла к добру, движение от тьмы к свету, от сатаны ко Христу – вот только так.

И это движение должно быть постоянным, оно должно проявляться во всем. Вот читает человек утреннее правило – можно читать и, как обычно мы все делаем, рассеиваться мыслью. Отчитал до конца, закрыл, облегченно вздохнул: кончилось это мучение. А можно на каждой фразе совершать целый подвиг, пытаться сосредотачивать свою мысль тем слабым волевым усилием, на которое мы способны, и еще просить у Бога, чтобы Он нам помог и принял эту скудную молитву. То есть даже краткое молитвословие утреннее или вечернее можно превратить в подвиг – подвиг самовоспитания, подвиг самоограничения, отречения от своей воли. Господь хочет, чтобы каждый из нас этот подвиг совершил. Он Сам, Христос, – Подвигоположник, Он Сам, как Новый Адам, совершил величайший подвиг смирения, самоуничижения, самоотвержения и жертвенной любви. Он Сам этим путем прошел и каждого из нас призывает последовать за Собой.

Понятно, что совсем не каждый на это способен, даже в самой ничтожной степени. Но если ты хочешь стать христианином, тебе этим путем придется пройти, пусть не буквально: до Голгофы, до гвоздей дело, может быть, и не дойдет, но сам принцип жизни должен быть устроен именно таким образом. Вот это и есть подлинное христианство, а все остальное туфта, обман и фарисейство, и не надо обольщаться, как обольщаются люди, которые ходят сейчас по улице и думают про себя, что они глубоко веруют в душе. Это самообман, который обнаружится через два часа после того, как они умрут, когда бесы потащат их душу несчастную. Мгновенно все то, что человек делал в жизни, что он думал, что он говорил, что он чувствовал, – все ему будет показано, и его спросят: ну, скажи, среди всего того безобразия, в котором ты жил, где же в твоей душе вера, такая глубокая? В ней только зависть, злоба, равнодушие, блуд, осуждение, сребролюбие, клевета, чревоугодие, безумный смех. Вот что в душе, и ничего нельзя изменить, уже поздно.

Нам надо твердо знать, что, если человек не уверовал во Христа, в этом виноват он сам. Иной говорит: меня мама не вразумляла, меня бабушка не учила. В этом их вина есть, конечно. Хорошо, когда деткам с самого малолетства преподают некие истины, но это же только преподавание, а принять эту истину или не принять все равно зависит от человека. Редко какая мать учит дитя делать зло; нет, все детям говорят: надо слушаться, надо это, надо то. И однако миллионы этих сыночков и дочек в тюрьме сидят. Им тоже говорили, что надо, но ведь они не приняли. Приятие зависит от человека. Даже если тебя никто никогда не учил, но ведь имя-то Иисус ты слышал? Слышал, как про этого человека говорят, что Он Бог? Что же ты не удосужился хотя бы поинтересоваться, кто Он, Этот Бог, и что Он и кому говорил?

Само равнодушие к этому есть свидетельство, что человек мертв для духовной жизни, что он уже выбор сделал. Поэтому если кто-то не верует во Христа, если не хочет исполнять заповеди Божии, то в этом виноват он сам и больше никто: ни окружающая среда, ни одна душа на свете, ни мама, ни папа, ни окаянные коммунисты, которые из нас выбивали веру. Веру выбить никак нельзя. Если человек хочет веровать, он всегда верует, хоть его подвесь за ноги к потолку. Как ни выдалбливай, этим ничего не достигнешь, веру из сердца никак не вынешь, это невозможно, если она подлинная. А если эта вера «в душе», тогда достаточно указа одного – и она кончится, потому что ее, собственно, и не было.

Сегодняшнее Евангелие говорит нам, что если мы погибнем, то в этом будем виноваты только мы сами. Потому что для нас есть все возможности к спасению; от нас даже и не требуется почти ничего, только расположение сердца, устремление к свету, устремление к тому, что Христос зовет правдой. Понятно, что это требует постоянных усилий. И нам надо стараться жизнь таким образом устроить, чтобы наше стремление, которое нас сегодня в храм привело, не заглохло, чтобы оно все-таки вывело нас на эту узкую тропу, чтобы мы сумели по ней идти.

Господь не ждет от нас некоего результата, потому что результат зависит от Него. Сам человек спастись не может. Вот тебе заповеди, попробуй исполни. Каждый из нас, кто делал какую-то попытку в этом направлении, знает, что совершенно невозможно исполнить самому заповеди Божии, их за нас Бог Сам же и выполняет. Нам нужно только просить Его об этом и не мешать Ему. От нас требуется постоянное, реализуемое в каждом поступке, слове, мысли и чувстве устремление, неоскудеваемое желание: чтобы мы не забывали об этом, чтобы мы этим жили. И все время, если унываем – значит, бороться с унынием; если у нас какие-то рассеянные помыслы – значит, с рассеянностью; если излишне болтливы – с болтливостью; если хочется все время объедаться – значит, с чревобесием все время бороться, и так далее.

Все время надо себя нудить, нудить, нудить. А наше падшее естество нас устремляет к внешнему покою, к разнеженности, к расслабленности. Поэтому мы должны трудиться – не покладая не рук, а души не покладая; душа должна быть все время в труде, все время в работе. И тогда Господь, видя наше устремление, нам поможет. И чем больше в нас будет это устремление, тем скорее придет спасение, тем скорее Господь придет и очистит нас. А если стоять, как квашня, то ничего и не будет. Под лежачий камень вода не течет!

Конечно, мы все верующие, но с нами может произойти как в притче о десяти девах – не хватит елея, и что тогда? Тогда двери будут затворены, вот в чем дело. Поэтому без оглядки, всей своей жизнью надо стараться Богу служить, то есть каждым своим днем, каждой минутой своей жизни, каждой секундой все время быть перед Ним; все время помнить о том, что Он на нас смотрит; все время жаждать и алкать праведной жизни. Тогда мы насытимся, тогда Господь придет Своей благодатью и поможет нам в этом. Он Сам этого хочет, Он всем хочет спастись и в познание истины прийти.

Поэтому когда человек говорит: я не верую, – он расписывается в том, что он тяжкий грешник, не желающий отказываться от своих грехов; расписывается в своем свинстве и в желании оставаться свиньей, потому что это ему ближе, и понятней, и теплей. Да, свинье жить проще, безусловно. Хотя у нее одна участь – зарежут и съедят, – но все-таки ее жизнь проще: ешь себе и ешь.

Конечно, чтобы преодолеть свое свинство, требуется от нас большая сила, и устремление, и вера. Поэтому надо всегда просить, чтобы Господь в нас укрепил, умножил веру, эту живительную силу, которая нас движет в Царствие Небесное – можно сказать, вперед, а можно сказать, и вглубь. Потому что Царствие Небесное, оно не где-то там: небо входит в сердце человека и вот здесь, в сердце, бывает. И когда оно входит сюда, тогда человек и постигает, что есть истинная жизнь в Боге. Зная о том, что Господь нам хочет дать ее, постараемся свое сердце открыть, чтобы воспринять жизнь. Аминь.

Храм Святителя Митрофана Воронежского, 22 сентября 1991 года

Проповедь святителя Луки (Войно-Ясенецкого)

Слово в неделю пред Воздвижением

«Бог примирил с Собою мир»

Много, много есть в Св. Писании текстов, изумляющих ум и сердце всякого благочестивого и благоговейного человека. Но сегодня, в воскресный день, предшествующий Воздвижению Креста Христова, остановлю я мысль вашу на самых изумительных словах – словах апостола Павла и словах Самого Господа нашего Иисуса Христа.

Хочу, чтобы слова эти изумили вас и потрясли вас, чтобы вы запечатлели их навсегда в сердцах своих:

«…благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1, 19–20).

Так говорит святой Павел в послании Колоссянам, то же говорит он во втором послании Коринфянам: «Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения.

Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2Кор. 5, 19–20).

И я тоже посланец Божий, и я вас, паству мою, прошу: примиритесь с Богом!

Как поразительно, как изумительно то, что Сам Бог просит нас, чтобы мы примирились с Ним.

Что это такое? Как это так: не Бога ли должны мы просить простить нас, окаянных, нас, грешных, не Его ли должны просить примириться с нами?

А Он Сам просит, смиренно просит, чтобы мы примирились с Ним, мы, окаянные, мы, всегда оскорбляющие Его святость – чтобы мы примирились с Ним.

Может ли быть большее смирение, чем смирение Бога Отца, проявленное в этих словах!

Он Сам как бы прощения просит у нас, Сам просит, чтобы мы примирились с Ним.

«…помните, что вы, некогда язычники по плоти, – говорит святой Павел Ефесянам, – были в то время без Христа, отчуждены от общества Израильского, чужды заветов обетования, не имели надежды и были безбожники в мире. а теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою».

Вы не язычники по милости Божией. Но есть среди вас такие, которые были далеки от Бога, далеки от Христа, поэтому и к вам относятся эти слова Божии: «Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду».

Из каких это обоих сделал Он одно, какую преграду разрушил? Из язычников и уверовавшего в Него народа.

«Он соделал одно крестом Своим, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем» (Еф. 2, 11–16).

Опять слова о том, что крестная смерть Господа Иисуса Христа нужна была для того, чтобы примирить нас с Богом, чтобы упразднить вражду, диавольскую вражду, которой так много в роде человеческом.

Он сделал это, чтобы примирить нас с Богом.

Неужели же ныне не примиримся, если Сам Бог просит примирения? Неужели будем продолжать вражду? Как много этой вражды, как страшна она!

Крест Христов разрушил эту вражду между христианами, главу диавола стер Христос крестом Своим.

Вы слышали в нынешнем евангельском чтении тоже удивительные слова: «…так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

О всех нас заботится Господь, чтобы никто не погиб, не погиб в неведении Христа, в неверии в Него, хочет, чтобы всякий из нас имел жизнь вечную.

«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».

Придет время, страшное, потрясающее время, когда во второй раз придет Христос: придет, чтобы судить мир, судить всех нас, окаянных.

Но в первый раз пришел Он не для того, чтобы судить мир, а чтобы Кровью Своею спасти род человеческий, спасти верующих всем сердцем в Него, и не только верующих, но исполняющих заповеди Его.

«Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во Имя Единородного Сына Божия».

Верующий не судится, не страшен ему Страшный Суд, – а неверующий уже осужден за то, что не уверовал в Сына Божия.

«Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы, ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» (Ин. 3, 15–20).

Неужели кто-нибудь из вас окажется любящим тьму? Неужели дела кого-нибудь из вас будут так темны, так богоненавистны, что надо будет скрывать их под покровом тьмы!

Неужели все вы не возлюбите всем сердцем, всеми помыслами, всем дыханьем души своей Господа Иисуса, пролившего за нас Кровь Свою, Кровь, которою Господь примирил мир с Собою, не Себя примирил, а примирил нас с Собою, чтобы мы не погибли.

Смирение Христово поистине безмерно, ибо читаем в Апокалипсисе Иоанна Богослова такие удивительные слова Христовы: «Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20), – как нищий просит Он…

Неужели же найдется среди вас кто-нибудь, кто не отворит?

Стоит Христос у двери сердца каждого из вас и потихоньку, потихоньку стучит, и ждет – не отворится ли дверь, не впустят ли к себе. И стоит только отворить дверь, чтобы вошел Он и вечерю с вами сотворил.

Да будет это с каждым из вас!Да сотворит Господь вечерю Свою нами, окаянными, которых надо было Богу примирить с Собою!

1949 г.

---

Источник: https://azbyka.ru/days/2021-09-26

(3309)