В конце прошлого года Издательство Сретенского монастыря выпустило книгу «Пусть говорит Бог» – сборник бесед и писем греческих духовников. Предлагаем нашим читателям фрагмент этой книги – поучения и наставления архимандрита Амфилохия (Макриса; 1889–1970).
Изречения старца Амфилохия
Когда ты встретишь человека, духовно утомленного, не взваливай на него другую ношу, потому что его колени не выдержат. Мы должны быть людьми благодатными, чтобы те, кто к нам приближаются, отдыхали душой.
Человеку, который живет без Христа, все кажется трудным и непонятным.
Если вы возделываете молитву, вам не страшны ветра искушений. Их сила слабеет, и они ничего с вами не сделают.
Часто приходит Христос и стучится к тебе. Ты приглашаешь Его пройти в гостиную твоей души, но, поглощенная своими заботами, забываешь о великом Посетителе. Он ждет твоего появления, ждет, но, когда ты уже очень запаздываешь, поднимается и уходит. В другой раз ты снова настолько занята, что отвечаешь Ему через окно. У тебя нет времени даже для того, чтобы отворить Ему дверь.
Возлюби, мое чадо, гостеприимство, потому что оно открывает врата рая. Будучи гостеприимным, ты можешь удостоиться принять у себя и ангелов. Гостеприимство – величайшая из добродетелей. Она привлекает благодать Святого Духа. В лице каждого гостя, чадо мое, я вижу Самого Христа.
Чем сильнее человек любит Бога, тем сильнее он любит и людей. Он любит в них образ Божий, относится с почтением, деликатностью и освящением.
Человек, который любит духовно, через молитву ощущает, что находится в Боге и в брате. Он печалится, когда брат не живет добро, и молится о его преуспеянии. Никогда не переменится (в своем добром отношении. – А.Н.) тот, кто имеет христианскую любовь.
Если в человеке нет внутреннего тепла, тогда и хоть лето будет на дворе, он мерзнет, покрывается льдом.
Если ваше сердце не имеет Христа, оно Его место заполняет деньгами, или имуществом, или людьми.
Будем считать всех людей выше нас самих, сколько бы у них ни было недостатков. Не будем ожесточаться, но всегда помнить, что и другой стремится туда же, куда и мы (в Царство Небесное. – А.Н.). Я по благодати Божией всегда видел людей святыми и ставил их выше себя.
Два крыла, которые могут поднять человека над землей, – это чистота и простота сердца. Ты должен быть прост в делах и чист в чувствах и помышлениях. С чистым сердцем ты станешь искать Бога, в простоте найдешь Его и будешь радоваться. Чистое сердце легко входит во врата Неба.
Одним добрым словом, сказанным в защиту ближнего, ты приобретаешь рай.
Когда я вижу раздраженного человека, то молюсь, чтобы Господь успокоил его, я не слушаю, что он говорит. Поэтому и не принимаю близко к сердцу его слова. Когда он успокоится и представится удобный момент, я поговорю с этим человеком, потому что он уже будет способен осознать свое безумие.
Человек, который кричит, бессилен.
Благодать Бога, духовное единение с Ним преображает человека. Проходят страх, подозрительность, человек больше не боится смерти и смотрит на эту жизнь, сколь прекрасной она бы ни была, как на рабство.
Никогда не придавайте значения ничему земному и непрочному. Имейте попечение о единении вашей души с Богом.
Часто причащайтесь, тепло молитесь, терпите – и увидите сильную Руку, Которая вас поддерживает.
Из писем старца Амфилохия
К Марии Куфаки [1]
В сей час я нахожусь в Благовещенском монастыре. Стоит ночь, и сестры готовятся к всенощному бдению, потому что, как ты знаешь, мы всегда служим субботнюю всенощную ночью, а Литургию совершаем в воскресенье утром.
Ветер громко завывает и бунтует против того, что мы заперли его снаружи, а море… жалуется, стонет и оно: этот зимний ветер изо всех сил бьет его и треплет о сушу. Дождь, который нагоняют черные тучи, не знающие покоя от воздушных толчков, старается укротить и одолеть бурю, дабы затихло не только бедное море. Но и земля, с ее деревьями, зверями, людьми, одни из которых поют и танцуют в ярко освещенных гостиных, а другие плачут и проливают слезы боли и горечи у гробов горячо любимых близких.
Лишь немногие в этот час под сводами церквей коленопреклоненно славословят Бога отец наших, не обращая внимания на всю эту природную баталию, ибо всегда перво-наперво стараются быть сосредоточенными на своих отношениях с Царем Христом и спокойно воспринимать бури внутри или вокруг них.
Это малая «частица Христова», состоящая не только из мужчин, но и из женщин, из юношей и девушек по всему миру, – отряд Назорянина во всеоружии, бесстрастный ко всему иному (мирскому. – А.Н.) и следующий за Ним, куда бы Он ни шел.
И в Греции нас немного, мы рассеяны по островам и по суше, кто-то из нас находится на большом острове [2], а кто-то на микроскопическом Патмосе, где на протяжении девятисот лет не только днем, но и ночью ведется беседа со Христом, которой не помешает ни шквал, ни ненастье…
Беседа с Богом
Одиночество – это беседа с Богом и Его душами, которые становятся нам так близки через величие любви. Никогда я не променяю неприспособленные для жизни и лишенные растительности скалы Патмоса на цветущие сады Афин. Там ты видишь людей, которые не задумываются о святости. Они смотрят на эти цветы, на красоту садов, и их сердце не возносит даже малого благодарения Господу, Который для нас наполнил окружающий мир столькими красотами. А в пустыне даже весьма скудный пейзаж и самая безголосая птичка заставляют тебя увидеть Бога рядом с собой.
Счастлив тот, кто с Богом, пускай живет он на голой скале[3]. Об этом размышляю я в маленькой церквушке апостола Фомы, и мне захотелось поделиться с тобой моими афинскими думами…
К Нике Кутела [4]
Бог мира да будет с нами.
Сестра Ника, радуйся о Господе Иисусе.
…Как поживает Христос? Он уже вошел в твое сердце или все еще стоит снаружи? Полагаю, что не только вошел, но и упокоевается на мягких перинах твоего сердца. А значит ты – счастлива, потому что удостоилась принять у себя в гостях друга странников и нищих, Иисуса!
Я спрашиваю тебя: есть ли раны на Его руках, ногах и в ребре? Ибо наблюдаю, как сегодняшние христиане уязвляют Его своими грехами еще более усердно, нежели несведущие иудеи. Ника, имеет ли Он следы плевков на Своем дивном и сладчайшем лике? Ведь многие из наших современников, образованные и безграмотные, поносят Его на дорогах и в кофейнях. Он наг или одет в порфирную хламиду, в которую облачили Его мы, священники, насмехаясь над благодатью Божественной Литургии?!
Не гони израненного Иисуса, не верь обвинениям Его врагов. Прими Его в дом твоего сердца, как Лука и Клеопа. Приготовь Ему ужин и съешь его с Ним, потому что так ты очистишь свое «я» от грехов. Дни проходят, тело слабеет, а Господь терпеливо ждет.
Я буду очень рад, когда приду и услышу, как из твоего сердца говорит Христос, чего тебе желаю,
твой брат во Христе Амфилохий.
Сердце – горница Иисуса
Вы знаете, как часто я думаю о вас и как сильно вас люблю? Потому что и вы любите Того, Кто любит добрых и чистых детей. Я тоже души в них не чаю. Тех, кто любит Христа, я очень люблю. Следите со вниманием за горницей вашего сердца – там живет Христос, не давайте пыли и мусору загрязнить ее. Я всегда молюсь о том, чтобы жилище Иисуса вы содержали в чистоте и святости.
Исследуй себя
Будем каждую секунду исследовать себя, каждый день, каждую неделю проверять, куда мы пали, и исправляться, потому что зачастую по невнимательности и из-за лукавого, который всякий миг подстерегает нас и хочет похитить наш труд (он и смешную мелочь может обратить в предлог для этого!), мы лишаемся всего, достигнутого ценой огромных усилий. Будем подвизаться, чтобы однажды неожиданно для самих себя оказаться в горнем отечестве. Что мы там увидим?! Насколько отлично будет все от того, что мы видим здесь! И мы вспомним нашу земную жизнь и скажем: как неразумны мы были тогда, не имели терпения, не имели того, не имели другого!
Духовному сыну Николаю [5]
Дорогой мой Николай, радуйся о Господе.
На днях получил твое письмо. Сразу не ответил. Я уезжал на Калимнос и поэтому прошу у тебя прощения. В твоем письме я увидел скорбь из-за отшествия из мира сего твоего благочестивого отца, с острова, который мы по ошибке зовем нашей родиной. Ведь на самом деле он лишь «гостиница», где остановились твои родные, под названием Фермья[6]. Сколькие прошли через нее, сколькие пройдут еще, и следа не останется от них! Время стерло имена. Имена хранят лишь бумаги, да и их время уничтожит.
Дорогой Никос! Большая неправда думать, что человек станет хозяином земли, которая его привечает. Он видит своими собственными глазами: под его ногами – множество людей, ожидающих воскресения из мертвых. Истинный христианин живет на земле как гость и обращает свой ум к отечеству святому, иже на небесех, его сердце с любовью тоскует о тех селениях, где нет ни печали, ни воздыхания, но радость и жизнь бесконечная, общение со святыми и праведными.
Твой досточтимый отец пребывает в мире и радости. Он с нетерпением будет дожидаться своих родных. Сейчас он сравнивает небо и землю: он бежал из темницы и отныне свободен. Он бежал от дурного общества и пребывает вместе с праведными и святыми. Он счастлив. Поэтому и вы, будучи христианами, через бинокль веры можете увидеть то, о чем я вам пишу. Мать, она уже в летах, очень скоро встретит отца. И вспомнит тогда все то, о чем я сейчас говорю, потому что наше жительство на небесах (Флп. 3: 20). И следовательно мы – граждане неба и наш царь – Христос.
Это немногое я хотел тебе написать, чтобы мои слова ты передал матери и своим братьям и сестрам. Кончина твоего благоговейного отца принесет также и благословение всей семье, потому что оттуда, сверху он будет молиться за вас. Господь дарует всем вам утешение, а преставльшемуся мир, и радость, и воскресение.
Со многими отеческими молитвами, Амфилохий, иеромонах
Перевела с новогреческого Александра Никифорова
[1] Письмо от 15 января 1955 года.
[2] На Родосе.
[3] Остров Патмос фактически лишен какой бы то ни было природной растительности. Старец Амфилохий благословлял каждое свое духовное чадо посадить на Патмосе хотя бы по одному дереву, благодаря чему сегодня на острове стало более зелено, чем раньше.
[4] Впоследствии монахиня Саломия.
[5] Письмо от 3 марта 1964 года.
[6] Деревня на Патмосе.
Источник: http://www.pravoslavie.ru/89688.html
Герман Мидлтон
Блаженный старец Амфилохий (Макрис) родился 13 сентября 1889 года на святом острове Патмос, том самом, где по откровению Божию евангелист Иоанн записал последнюю книгу Нового Завета – Апокалипсис. Богобоязненные родители Эммануил и Ирина дали сыну во святом крещении имя Афанасий. Как и многие старцы и святые Православной Церкви, Афанасий вырос в большой крестьянской семье. Семейные предания говорят о благочестии его предков и о том, что божественная благодать не раз ниспосылалась на них. От материнской утробы маленький Афанасий проникся православным духом и потому по средам и пятницам отказывался от груди. Пяти лет от роду он решил убедить свою крестную, которая только что была помолвлена, отказаться от брака и провести оставшуюся жизнь в девстве. Афанасий оберег себя от ловушек мира и в семнадцать лет окончательно решил поступить в монастырь.
Родители с радостью дали ему свое благословение, и в марте 1906 года юный Афанасий стал послушником монастыря святого Иоанна Богослова на острове Патмос. Старшая братия сразу полюбила его, и, возрастая в подвиге и добродетели, он был пострижен в рясофор в августе того же года с наречением Амфилохием.
Молодой монах Амфилохий был очень строг к самому себе. Сокрушаясь о множестве своих немощей, он изобретал способы борьбы с греховными прилогами, стремясь стяжать благодати Духа Святого. Особенно он был умерен в употреблении пищи и во время трапезы вкушал не более десяти кусочков, в постные же дни – семь или восемь олив. Прожив семь лет в монастыре и утвердясь в добродетели, он был удостоен принять великую схиму.
Духовный отец Амфилохия старец Антониадис совершил постриг. Примечательно, что старец Антониадис был духовным чадом отцов-колливадов, движение которых послужило духовному возрождению греков, истомленных турецким игом. Это объясняет особую аскетичность и миссионерскую ревность отца Амфилохия.
Монах Амфилохий, полностью посвятив себя монашескому деланию, в глубине души хранил надежду на то, что обстоятельства позволят ему совершать паломничества для духовного назидания. Так и случилось в 1911 году: игумен монастыря решил отправить молодого Амфилохия на Святую Гору, чтобы он поучился резьбе по дереву. Это была душеполезная поездка, глубоко запомнившаяся на всю жизнь.
Несколько лет спустя, в мае 1913 года, игумен, видя добродетель и духовное возрастание молодого монаха, утвердился в решении, согласном со всей братией монастыря, посвятить его в диаконский сан. Амфилохия направили на остров Кос, чтобы там он был рукоположен епископом. Однако сознание недостоинства и неспособности своей к этому служению подвигли Амфилохия поступить по-иному. Он сказал одному из братий, путешествовавшему вместе с ним, чтобы тоже быть рукоположенным: «Брат мой, недостоин я чести такой. Уж лучше буду переходить с места на место и просить милостыню с чистой совестью, чем недостойно восприиму честь рукоположения. Иди с миром, а я отправлюсь в Святую Землю».
Так сознание своей худости соединилось со свойственной Амфилохию свободой духа и горячим желанием видеть Святую Землю. Паломничество это глубоко впечатлило его, и он решил просить патриарха Иерусалимского принять его в Братство хранителей Гроба Господня. Однако патриарх пожелал, чтобы молодой монах вернулся на место своего первого покаяния, вновь присоединившись к братии монастыря святого апостола Иоанна Богослова на острове Патмос. Монастырская же братия «наказала» его за непослушание, отправив в пустынь Аполло, где подвизался старец Макарий. Там монах Амфилохий провел несколько полных духовного ликования лет, ревностно предаваясь молитве и безмолвию.
С юных лет Амфилохий видел, сколь разорительны для духовной жизни греков оказались долгие годы турецкого гнета и иностранного владычества, и потому всегда стремился с помощью Божией потрудиться к ее возрождению. Еще будучи простым монахом, он смог приобрести участок земли на скалистом западном склоне острова Патмос. Здесь, по соседству с часовней, он построил две келлии и надеялся со временем обустроить женский монастырь. В 1920 году Бог послал Амфилохию его первую сотрудницу на миссионерской ниве – Каллиопу Гуннарис (будущую монахиню Евстокию).
Значимым для миссионерских трудов монаха Амфилохия было рукоположение его в диаконы в 1919 году, а вслед за тем по настойчивому убеждению братии монастыря – и в священники. И так начал он совершать Божественную литургию, принимать духовных чад и освящать благодатью святых таинств свою миссионерскую деятельность.
Вскоре после посвящения он был послан на остров Кос служить на подворье монастыря.
В добавление к священническому служению в монастыре Иоанна Богослова, он исполнял служение духовника на Додеканских островах, часто посещая остров Калимнос, где Каллиопа Гуннарис работала учительницей и где началось формирование ядра будущего женского монастыря.
В 1926 году отец Амфилохий был направлен служить в пещере Откровения на Патмосе. Много сил и времени уделял он студентам Духовной Академии на Патмосе, стараясь об их интеллектуальном и духовном возрастании для служения Церкви и обществу. Семена, брошенные им, принесли обильный плод: его ученики стали старцами и игуменами нескольких монастырей.
В 1935 году острова были заняты итальянскими войсками. Оккупационные власти стремились подчинить своему влиянию церкви и монастыри, расположенные там, и потому старались о том, чтобы во главе их стояли люди, им послушные. Случилось так, что в это время должно было избрать нового игумена монастыря святого Иоанна Богослова. Братия же, к неудовольствию итальянцев, но с согласия патриарха Константинопольского (в юрисдикции которого находились Додеканы), избрала настоятелем отца Амфилохия.
Вскоре в пятнадцати минутах ходьбы от монастыря в новом здании будущей женской обители Благовещения Богородицы открылись курсы вязания и ткачества (их основала Каллиопа Гуннарис, перебравшаяся к тому времени с несколькими благочестивыми девушками на Патмос). Здесь тайно, поскольку итальянцы запрещали обучать греческих детей родному языку, учили патмосских детей греческой грамоте. Курсы эти продолжали традицию тех тайных школ, которые были распространены среди греков во время турецкой оккупации и во многом благодаря которым были сохранены греческие язык, культура и самосознание.
Труды старца обозлили итальянцев, и в 1937 году он и Каллиопа Гуннарис были изгнаны с острова в свободную Грецию.
Вместо отца Амфилохия игуменом монастыря был поставлен угодный итальянцам монах. А небольшая община в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, которую старец рассчитывал укрепить, осталась без духовного наставника, о чем в своем изгнании отец Амфилохий весьма сокрушался.
В Афинах он нашел приют у братства «Зои». Отсюда совершал он поездки по всей Греции. Приехав на Крит, отец Амфилохий внял горячим просьбам жителей острова и остался здесь духовником. Так жил он на острове до 1939 года, когда смог наконец с великой радостью вновь вернуться на Патмос.
В 1942 году итальянская оккупация Патмоса сменилась германской. Старец, изнуренный скитаниями, решил не возвращаться к игуменству. Он проводил жизнь на монастырских подворьях, направив все свои духовные и физические силы на устроение женского монастыря Благовещения. Он заботливо устраивал монастырскую жизнь, закладывая то основание, на котором обитель должна была процвести. Кроме монастырей на Патмосе и Калимносе, старец желал основать еще несколько обителей в других частях Греции. Со временем его старания увенчались успехом, и им было положено основание монастырям на Эгине и Икарии, а также церковному центру и храму на Крите.
Старец Амфилохий глубоко понимал людей и их нужды, равно пекся о душах и телах людских. Совершая какое-нибудь дело ради сокровища души человеческой, он не забывал иных сторон человеческой натуры. Он обустраивал монастыри для желающих проходить этим путем духовную стезю и думал о том, как развить умы и умножить таланты иных. В 1947 году старец позаботился о терпевших нужду сиротах Родеса, отправив на остров несколько монахинь во главе с игуменией Евстокией, чтобы устроить там приют и отделение для беременных.
Любовь старца к страждущим чадам Божиим была безмерна. Он принимал верующих, несмотря на слабость и болезни. А обеспокоенной его здоровьем монахине отвечал так: «Я слуга Церкви и не могу отдыхать».
Сила его любви и молитвы была явлена в одном случае. Однажды в Афинах две духовные дочери посетили старца. Они покидали дом, где он остановился, уже поздно вечером. Старец благословил их на дорогу и пожелал им доброй ночи. Все же он сильно тревожился за них, потому что у одной из женщин болели колени и ей было тяжело ходить. Когда они ушли, старец принялся искренне молиться об их безопасном возвращении домой. И вот больная почувствовала, что она словно бы приподнимается над землей. Ее спутница тоже заметила, как она движется в футе от земли. На следующий день старец подтвердил, что это было ответом на его усердные молитвы о них. Забота старца о людях была безмерна, и благодаря его страждущему сердцу Бог отвечал на его молитвы.
На Пасху 1968 года отец Амфилохий получил божественное извещение о его приближающейся кончине. Ему дано было два года для приготовления себя самого и своих духовных чад к его отшествию. Тем не менее он очень переживал, что оставляет их. Со слезами он молил Господа, дабы продлились его дни, чтобы он мог ободрить, укрепить и вразумить своих духовных чад. Незадолго до кончины он рассказал одному из них о явлении Богородицы и святого апостола Иоанна Богослова, которые открыли ему, что Господь не склонился на его прошение отпраздновать еще одну Пасху, 1970 года, на земле. Вскоре грипп истощил его силы, состояние его уже не улучшалось. Попрощавшись со всеми и отдав последние распоряжения духовным чадам, он предал свою душу в руки своего Спасителя 16 апреля 1970 года.
В своей работе «Духовное путеводитель по Православному Христианству» епископ Каллист (Уэр) пишет о старце Амфилохии как о примере традиционного православного духовника:
«Отличительными чертами его характера были мягкость, юмор, теплое расположение к людям и ощущение спокойной, почти торжественной радости. Его улыбка была полна любви, но совсем лишена сентиментальности. Жизнь во Христе, как он это понимал, была не тяжким игом, грузом, несомым с угрюмой покорностью, но личным общением с Богом, исполненным сердечного пыла. Он был против любого духовного принуждения и суровости. Как характерно для него, что, лежа на смертном одре и прощаясь с монахинями, своими духовными чадами, он убеждал игумению не быть слишком строгой с ними: “Они оставили все, пришли сюда; они не должны быть несчастны”.
В особенности мне запомнилось о нем вот что. Во-первых, его любовь к природе и особенно к деревьям. Во-вторых (и это особенно выделяет память), тот совет, который он дал мне, когда я, новопоставленный священник, возвращался с Патмоса в Оксфорд, где я начал преподавать в университете. Он никогда не был на Западе, но имел тонкое понимание положения Православия в диаспоре. “Ничего не бойся, – настаивал он. – Не бойся, потому что ты православный, не бойся, потому что, как православный, на Западе ты часто будешь в изоляции и всегда в меньшинстве. Не иди на компромиссы, но и не враждуй с другими христианами; не защищайся, но и не нападай. Будь самим собой”».
Герман Мидлтон
Перевел с английского Василий Томачинский
Источник: http://www.pravoslavie.ru/2763.html
(158)