Прославляя Крест, мы провозглашаем веру в то, что в итоге побеждает не насилие, которое запугивает и принуждает, а любовь, которая терпит распятие. И мы становимся на сторону этой любви в мире, которым правит насилие, – потому что, как члены Церкви Христовой, мы принадлежим к грядущему миру, где уже не будет насилия – а будет только любовь.

---

---

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

О терпении. Неделя Крестопоклонная

Проповедь в третью неделю Великого поста, Крестопоклонную, 1958 г.

В Евангелии от Луки читаем глубоко важное слово Христово: «…терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 19). О, Господи наш, Господи! Что говоришь Ты!? Неужели так огромно, так безмерно значение добродетели терпения, что она может даже спасать души наши?

Если, по слову Христову, так спасительно терпение, то его можно поставить рядом с царицей всех добродетелей – смирением, рядом с кротостью, и надо нам глубоко вдуматься в слово Господне о терпении. Постараемся же по мере нашего слабого ума понять значение слов Христовых. Для этого нам нужно вспомнить, что человек состоит из духа, души и тела, и что все тяжелое в жизни нашей – болезни, скорби житейские, обиды и оскорбления – все переносим мы этим трехчастным естеством нашим – и духом, и душею, и телом. Физические боли, страдания от болезней воспринимаются, нередко в сильнейшей степени, душой и духом нашими. Наш мозг и вся нервная система заведуют всеми нормальными и болезненными процессами в теле нашем, регулируют и координируют их. А дух наш властвует и над душой.

В житиях святых мучеников Христовых мы с изумлением читаем, как легко и спокойно переносили они невообразимо страшные мучения и пытки. Это непонятно материалистам, и они считают это баснями, а мы знаем, что дух мучеников, пламеневший безмерной верой во Христа и любовью к Нему, имел огромную власть над телами их и мог могущественно смягчать их страдания.

Знаем, что в современной медицине немалую роль играет так называемая психотерапия, т.е. словесное, психическое воздействие на больных, нередко могущественно и благотворно влияющее на течение болезни. Если так велико и благодетельно было воздействие терпения святых на их мучения, то неверие, ропот на Бога, вопли и крики грешных людей только усиливают страдания их.

А нам, христианам, когда постигнет нас мучительная болезнь, и прежде всего вспоминаем мы о врачах и лекарствах, не лучше ли первым делом вспомнить о долготерпеливом Господе нашем Иисусе Христе, Которого пророк Исаия называет Мужем скорбей и изведавшим болезни?

То же скажем и о перенесении обид. Умеем ли мы, как должно и угодно Богу, переносить наносимые нам обиды и оскорбления?

О нет, к стыду нашему, нет. Даже в нашей христианской среде видим мы, как часто бывает, что не стяжавшие добродетелей смирения и терпения отвечают на обиду обидой, на оскорбление – оскорблением. И ссора все больше и больше разгорается и доходит до драки, и даже кровопролития.

А молчаливое, спокойное перенесение обид всего лучше защищает от обидчика. Ничто так не удерживает обижающих, как кроткое терпение обижаемых.

Терпящих обиды защищает Бог. Да, следует брать пример с большинства наших современников, придающих большое значение укреплению и усилению тела физкультурой. Но нам нужно неустанно заботиться не столько о культуре тела, сколько о совершенстве духа, в котором большая роль принадлежит упражнениям в терпении, в безропотном терпении даже тяжелых болезней, в благодушном перенесении обид и оскорблений, в обуздании злоязычия, в приобретении великой добродетели терпения.

Будем помнить завет Апостола Петра в его первом соборном послании о подражании Господу Иисусу Христу, Который «будучи злословим… не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1 Пет. 2, 23-24).

Напомню вам также слова Апостола Павла в послании к Евреям, в котором он говорит о тех тяжелых страданиях в преследованиях, которые терпели великие праведники. Из них «…иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли…

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» (Евр. 11, 35-38; 12, 1-3).

Свою проповедь закончу добрым пожеланием Апостола Павла: «Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово» (2 Фес. 3, 5).

Аминь.

Антоний, митрополит Сурожский

Неделя 3-я Великого поста. Крестопоклонная

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Словами Священного Писания мы провозглашаем, что Господь Иисус Христос есть Царь, Пророк и Первосвященник всей твари.

Господь научил нас, что в христианской Церкви и царстве царь – не тот, который силой подчиняет себе других, чтобы привести их в безусловное и рабское послушание, но тот, кто служит другим и отдает жизнь свою за других. И святой Иоанн Златоустый учит, что всякий может править народом, но только царь может положить свою жизнь за народ свой, потому что он так отождествляется со своим народом, что у него нет ни существования, ни жизни, ни цели, кроме как служить своему народу всей своей жизнью, а если нужно – и смертью.

И сегодня, поклоняясь Кресту Господню, мы с новой силой можем понять, с новой глубиной можем уловить, что означает царское достоинство и служение Господа нашего Иисуса Христа: оно означает любовь такую всецелую, такую совершенную, что Христос может позабыть о Себе совсем, неограниченно; позабыть о Себе до такой степени и отождествить Себя с нами так, что Он соглашается, в Своем человечестве, утратить чувство Своего единства с Богом, с источником вечной жизни, – больше того: с вечной жизнью в Себе Самом, и соединиться с нашей мертвостью, с нашей смертностью. Такая любовь делает Господа Иисуса Христа нашим достойным Царем; перед такой царственностью преклоняется всякое колено (Флп. 2, 10)… И потому что Он таков, Он может быть и Первосвященником всей твари. Первосвященники языческого мира, первосвященники в Израиле совершали жертвоприношения, с которыми они отождествляли себя лишь в переносном смысле, символически, ритуально. Господь же Иисус Христос принес в кровавую жертву Самого Себя, хотя в Нем не было ничего, что осуждало бы Его на ту смерть, которую Он взял на Себя. Не говорит ли он в Своей Первосвященнической молитве, в присутствии и общении с учениками: Приближается князь мира, противник, и во Мне он не имеет ничего… Во Христе нет ничего, что принадлежало бы области смерти и греха. И Отцу Своему Он говорит: Я освящаю Себя за них, в священное жертвоприношение за Мой народ… Первосвященник, Сам принимающий заклание, освобождает все остальные твари от ужаса кровавого жертвоприношения, но тем самым и ставит нас перед бескрайностью, бездонной глубиной любви Божественной, которую иначе мы не могли бы себе и помыслить: Жизнь, соглашающаяся быть истощенной, Свет, соглашающийся быть угашенным, Вечность, соглашающаяся умереть смертью падшего мира…

И поэтому Слово Божие может говорить нам как Пророк. Пророк – не тот, кто предвещает будущее; пророк – тот, кто говорит от Бога. Одна из книг Ветхого Завета говорит, что пророк –это тот, с кем Бог делится Своими мыслями. Христос может не только говорить от Бога, но воплощает в действии, воплощает в Своей жизни и в Своей смерти любовь Божию жертвенную, всецелую, совершенную, отдающуюся.

Вот почему почитание Креста – такое диво в опыте Церкви. Мы не будем никогда способны опытно узнать, что значило для Христа умереть на кресте, и даже наша собственная смерть не поможет нам понять, чем была смерть для Него: как Бессмертие может умереть? Но мы можем научиться, смелым и беззаветным усилием приобщаясь все более глубоко, все более совершенно жизни, и учению, и путям Христовым, можем научиться любить такой любовью, которая все больше и больше приближается к этой любви Божественной, и через нее познать то свойство, которым смерть – как забвение себя, всецелое и совершенное – соединяется с победой любви, воскресением и жизнью вечной.

Аминь!

Отец Иоанн (Крестьянкин)

Слово в Неделю 3-ю Великого поста
«Приидите вернии Животворящему Древу поклонимся»

13 (26) марта 1995 года

 

«Приидите вернии Животворящему Древу поклонимся…» — зовет сегодня Святая Церковь чад своих к подножию Честнаго и Животворящего Креста Господня. Это Голгофа, перешагнув время, приблизилась к нам, воспоминанием о себе вторгаясь в сознание. Ибо на ней вознесся Крест — иже есть лествица к небесам, и на Кресте — Тот, Кто сказал: «…Я есмь путь и истина и жизнь…» (Ин. 14, 6).

Крест Христов — великая спасительная сила всех земнородных. Он простирается и в долготу всех времен, и в широту по всем местам, высота его до небес, а глубина до бездн адовых.

А сегодня, в день преполовения спасительного постного подвига, Господь снисходит к тем, кто устал и изнемог под бременем поста, даруя им Свою любовь, и силу, и кроткое напоминание, что они еще не до крови сражались с грехом. Господь сегодня напоминает нам и о единственности, непреложности спасительного пути — пути Креста и страданий — и вдохновляет на нем надеждой. Свет Христова Воскресения виден только с Креста.

Животворящее Крестное Древо — Крест Христов — взрощено посреди земли Божией любовью к людям, чтобы погибельный крест — от древа познания добра и зла, взятый в раю на себя человеком своеволием и непослушанием Богу, — претворить в спасительный Крест, вновь отверзающий райские двери.

Крест Христов вознесен над миром со времен спасительных страданий Господа. Но и всякий пришедший в мир человек с рождения наследует крест прародителей своих и неизменно до конца дней несет его по жизни. Земля же — юдоль плача и печали, место изгнания преступившему Божие повеление — полна скорбями и страданиями. Волчцы и терния греховных навыков и страстей, с которыми мы сроднились и услаждаемся, одновременно ранят душу и воспаляют круг жизни.

Присмотритесь, други наши, к жизни людей вне Христа. Как часто она кончается духовной смертью намного раньше смерти физической. Зло и грех пожирают в человеке все человеческое, зло ненасытно, и ненасытен человек во зле. И это тоже страдание, но страдание не спасительное; оброком этого страдания всегда будет неминуемая смерть и гибель души. Суетен и бесплоден жизненный крест без Христа, как бы тяжел он ни был.

Крест свой может преобразиться в спасительный крест только тогда, когда с ним пойдут во след Христу.

Христос Спаситель наш «…грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды…» (1 Петр. 2, 24).

Крест Христов стал знамением славы Самого Христа и оружием Его победы над грехом, проклятием, смертью и диаволом. И мы сегодня, предстоя Кресту Христову, ощущая на раменах тяжесть своих жизненных крестов, должны вглядеться внимательно в единственно спасительный Крест Христов, чтобы во Христе узнать правду жизни, чтобы понять ее светлый смысл.

И сегодня у Креста Господня — благовествуемое Святое Евангелие, и с Креста Господня — вид Божественного Страдальца возвещают нам для спасения нашего всесвятое заповедание: «…аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет» (Мф. 16, 24).

Други наши, восклонимся от земли, воззрим на Крест Христов, перед нами — пример полного и истинного самоотвержения. Он, будучи Сыном Божиим, пришел в мир в рабием зраке, смирил Себя и был послушлив даже до смерти, и смерти крестной. Он отвергся самой жизни, чтобы спасти нас. Нас же зовет Господь Спаситель отвергнуться греха и смерти, которую грех вскармливает для нас.

Дело нашего спасения начинается с отвержения себя и своей греховности. Надо отвергнуться всего того, что составляет суть нашего падшего естества, и должно простираться до отвержения самой жизни, предания ее всецело воле Божией.

Господи! Тебе все ведомо; сотвори со мной как изволишь.

Свою житейскую правду мы должны признать пред Богом лютейшей неправдой, свой разум — совершеннейшим неразумием.

Начинается самоотвержение борьбой с собой. И победа над собой — самая трудная из всех побед по причине силы врага, ведь я сам и есть свой враг. И борьба эта самая длительная, ибо оканчивается она только с окончанием жизни.

Борьба с собой, борьба с грехом всегда останется подвигом, а значит, будет страданием. И она же, наша внутренняя борьба, рождает и другое, еще более тяжкое страдание, ведь в мире зла и греха человек, идущий путем праведности, всегда будет чужим в жизни мира и будет встречать враждебность по отношению к себе на каждом шагу. И с каждым днем подвижник все более и более будет ощущать свою несродность с окружающим и болезненно переживать ее.

А самоотвержение неминуемо продолжает требовать, чтобы мы во всей полноте начали жить для Бога, для людей, для ближних, чтобы мы сознательно и безропотно приняли и покорились всякой скорби, всякой душевной и телесной боли, чтобы приняли их как попущение Божие на пользу и спасение душ наших. Самоотвержение же становится частью нашего спасительного креста. И только самоотвержением можем поднять мы свой спасительный жизненный крест.

Крест — орудие казни. На нем распинали преступников. И вот правда Божия зовет и меня на крест, как преступника Закона Божия, ведь мой плотской человек, любящий покой и беспечалие, моя злая воля, мое преступное самолюбие, моя гордость до сих пор противятся живительному Закону Божию. Я уже и сам, познав силу живущего во мне греха и обвиняя себя, как за спасительное от греховной смерти средство, хватаюсь за скорби моего жизненного креста. Сознание, что только скорби, ради Господа претерпеваемые, усвоят меня Христу, и я стану участником Его земной участи, а значит, и небесной, вдохновляет на подвиг, на терпение.

Крест Христов, гвоздие, копие, терние, богооставленность — это непрерывные, ничем не облегчаемые страдания Голгофы. Но ведь и вся земная жизнь Спасителя от рождения до гроба есть путь к Голгофе. Путь Христа от страдания к большему страданию, но с ними и восхождение от силы в большую силу, путь Его до смерти, поглотившей смерть. «Где твое смерте жало, где твоя аде победа?»

Страшен Крест Христов. Но я люблю его — он родил для меня ни с чем несравнимую радость Святой Пасхи. Но к этой радости я могу приблизиться только со своим крестом. Я должен добровольно взять свой крест, я должен полюбить его, признать себя вполне достойным его, как бы труден и тяжел он не был.

Взять крест — это значит великодушно переносить насмешки, поношения, гонения, скорби, которыми греховный мир не поскупится одарить послушника Христова.

Взять крест — это значит претерпеть без ропота и жалоб тяжкий, невидимый никому труд над собой, невидимое томление и мученичество души ради исполнения евангельских истин. Это и борьба с духами злобы, которые яростно восстанут на того, кто возжелает свергнуть с себя иго греха и подчиниться Христу.

Взять крест — это добровольно и усердно подчиниться лишениям и подвигам, которыми обуздывается плоть. Живя во плоти, мы должны научиться жить для духа.

И надо обратить особое внимание на то, что каждый человек на своем жизненном пути должен поднять именно свой крест. Крестов бесчисленное множество, но только мой врачует мои язвы, только мой будет мне во спасение, и только мой я понесу с помощью Божией, ибо он дан мне Самим Господом.

Как бы не ошибиться, как бы не взять крест по своему произволу, тому произволу, который в первую очередь и должен быть распят на кресте самоотвержения?! Самовольный подвиг — это самодельный крест, и несение такого креста всегда оканчивается падением великим.

А что же значит свой крест? Это значит идти по жизни по своему пути, начертанному для каждого Промыслом Божиим, и на этом пути подъять именно те скорби, что попустит Господь. (Дал обеты монашества — не ищи женитьбы, связан семьей — не стремись к свободе от детей и супруги.)

Не ищи больших скорбей и подвигов, чем те, что есть на твоем жизненном пути, — это гордость сбивает с пути. Не ищи освобождения и от тех скорбей и трудов, что посланы тебе, — это саможаление снимает тебя с креста.

Свой крест — это значит довольствоваться тем, что по твоим силам телесным. Дух самомнения и самообольщения будет звать тебя к непосильному. Не верь льстецу.

Как разнообразны в жизни и скорби и искушения, которые посылает нам Господь для врачевания нашего, какое различие у людей и в самих телесных силах и здоровье, как разнообразны и наши греховные немощи.

Да, у каждого человека — крест свой. И этот свой крест заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последовать Христу. А последовать Христу — это изучить Святое Евангелие так, чтобы только оно стало деятельным руководителем в несении нами нашего жизненного креста. Ум, сердце и тело всеми своими движениями и поступками, явными и тайными, должны служить и выражать спасительные истины Христова учения. И все это значит, что я глубоко и искренне сознаю врачующую силу креста и оправдываю суд Божий надо мною. И тогда мой крест становится Крестом Господним.

«Господи, в несении креста моего, Твоей десницей мне ниспосланного, укрепи меня вконец изнемогающего», — молит сердце. Сердце молит и скорбит, но оно же уже и радуется сладостной покорности Богу и своему причастию страданиям Христовым. И это несение своего креста без ропота с покаянием и славословием Господа — есть великая сила таинственного исповедания Христа не только умом и сердцем, но самим делом и жизнью.

И, дорогие мои, так неприметно начинается в нас новая жизнь, когда уже «…не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). Непонятное плотскому уму чудо совершается в мире — покой и райское блаженство водворяются там, где ожидались одни стоны и слезы. Жизнь самая прискорбная славословит Господа и отвергает от себя всякий помысел жалобы и ропота.

Сам крест, воспринятый как дар Божий, порождает благодарение за драгоценную участь быть Христовыми, подражая Его страданиям, родит и нетленную радость для тела страждущего, для сердца томящегося, для души ищущей и нашедшей.

Крест — есть кратчайший путь к небу. Христос Сам прошел им.

Крест — есть вполне испытанный путь, ибо им прошли все святые.

Крест — есть вернейший путь, ибо крест и страдания — удел избранных, это те тесные врата, которыми входят в Царство Небесное.

Дорогие мои, воздавая сегодня поклонение Кресту Господню телом и духом, привьем же наши малые кресты к Его великому Кресту, чтобы Его живительные силы напитали нас своими соками для продолжения подвигов Великого поста, чтобы исполнение заповедей Христовых стало единственной целью и радостью нашей жизни.

Почитая сегодня Честный Крест Христов, с покорностью воле Божией возблагодарим Его за наши малые кресты и воскликнем: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Аминь.

Протоиерей Всеволод Шпиллер

ПРОПОВЕДЬ В 3-Ю НЕДЕЛЮ ВЕЛИКОГО ПОСТА. КРЕСТОПОКЛОННАЯ

29 марта 1981 г.

Почему на третье воскресенье Великого поста выносится на середину храма Крест Господень? Что такое Крест, дерево крестное, на котором был распят Иисус Христос? Что такое Крест и почему именно на этой неделе, именно в это воскресенье выносится он на середину храма и следующая седмица вся назначена Церковью быть Крестопоклонной?

Крест, по учению Церкви (вы это можете найти, например, в каноне Кресту Господню, который каждую пятницу читается в келейном правиле), — это есть образ Пресвятой Троицы, Триипостасного Бога: Бога-Отца, Бога-Сына и Бога Духа Святого. Вот что такое Крест — образ. Какое отношение существует между Первообразом и образом? Мне уже не раз доводилось говорить с этого места — с проповеднического амвона нашей церкви — об отношении между Первообразом и образом, а в данном случае — между Пресвятою Троицею и крестным знамением, Крестом, который стоит перед нами. Отношение это такое, что некоторые свойства Божии, Самого Бога, Самой Пресвятой Троицы присутствуют в этом Кресте, в образе.

Если бы я был каким-нибудь профессором, если бы это был не проповеднический амвон, а какая-нибудь кафедра, то я бы мог много рассказать вам об отношении между первообразом и образом. Не только между иконой и ее Первообразом — Божеством и Святостью, а между самым обыкновенным предметом, который мы себе представляем, и тем понятием, которое создает себе о нем человек. Я мог бы много рассказать о том, как образуется то, что понятие соответствует этому предмету, — это так называемое учение о гносеологической координации, это относится к теории познания. В самом деле, у человека познание о вещах, окружающих его, соответствует действительности. Это великая тайна. Очень большие умы, великие умы занимались этим отношением между первообразом и образом, между предметом и понятием, и открыли это соответствие в учении об этой самой знаменитой гносеологической координации. Но больше чем за тысячу лет до них святые отцы VII Вселенского Собора открыли тайну отношения между Первообразом и образом. И мне отсюда, с проповеднического амвона, достаточно об этом только напомнить, напомнить о том, что такая связь с первообразом, в данном случае Крестом, существует, и она в том заключается, что некоторые свойства, силы передаются образу от Первообраза.

Если Крест Господень есть знамение, есть образ Пресвятой Троицы, то это значит для нас, что некоторые свойства Самого Бога присутствуют в этом Кресте. Какие же свойства? Бог есть Любовь. И эта Любовь была явлена сначала в Боговоплощении, потом во всей земной жизни Иисуса Христа — Сына Божьего, Слова Божьего, второго Лица Пресвятой Троицы. Но особенное явление ее было на Кресте, на котором Он дал Себя распять. Распятие Господа Иисуса Христа на крестном древе — это была великая жертва за наши грехи, за грехи всего человечества, всех и вся. А другой любовь и не может быть, любовь только и может быть жертвенной, любовь только и может быть крестной — божественная любовь. Бог, Который есть Любовь, явил ее на Кресте. И Крест, который есть образ этой любви, имеет в себе и силу этой Любви.

Если память мне не изменила, то в одной из молитв в правиле к причащению, в молитве Симеона Нового Богослова, великого святого, великого угодника Божьего, говорится о том, чего мы у Бога просим: милости, состраждущей тепло кающемуся человеку, о милости, о дарах состраждущей любви к тепло кающимся людям. О каких дарах, о каких милостях? Это любовь состраждущая, сострадательная любовь, явленная на Кресте. Эта любовь дарует человеку общность с Божеством. Тепло кающийся грешник, тепло кающийся человек становится причастником Самого Божества, Божественного света. Он приобщается к божественной тайне Воскресения Христова, также становится общником, приобщается к Вознесению Христа, к изменению того естества человека, грешного естества, которое оказывается достойным и воскресения, и вознесения, и даже седения одесную Бога-Отца. Вот что дает состраждущая божественная любовь человеку, тепло кающемуся.

Позвольте вам напомнить, как у входа в Капернаум, когда входил туда Господь Иисус Христос, однажды собралась толпа, как всегда, — и в этой толпе была женщина, кровоточивая много-много лет. Она пробиралась через эту толпу к Спасителю, она хотела только прикоснуться к краю Его одежды и сделала это — пробилась и прикоснулась к краю одежды Христа Спасителя. И Христос остановился и спрашивает: “Кто ко Мне прикоснулся, потому что Я чувствую, что сила Моя изошла, вышла от Меня?” — сила Христова исцелила эту женщину мгновенно. Когда мы поклоняемся образу Пресвятой Троицы — Кресту Господню и прикасаемся к нему, целуем этот образ, почитая его, то ведь это тоже есть как бы прикосновение к краю одежды Христа, благодаря тому, что свойства первообраза переходят в образ. Сила, которая есть во Христе, — мы от нее что-то получаем, братья и сестры, и не “что-то”, а воскресение и вознесение — вот, что дается тепло кающемуся грешнику. Но нужно только одно — нужно, чтобы наша с вами вера и наше с вами покаяние, которое в вере берет источник, чтобы они были хоть как-нибудь похожи на веру, с которой та женщина искала прикоснуться к краю одежды Спасителя, и тогда от всех сил, заключающихся в Кресте, в образе Пресвятой Троицы, в Кресте Господнем, мы получим полное изменение всего нашего внутреннего и телесного состава.

Вот почему безмерной радостью и притом особенной, тихой радостью, совсем не шумной, не бурной, а благодатной тихой радостью переполняются сердца тепло кающихся православных христиан тогда, когда мы со всею православною церковью поем: “Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим”.

Аминь.

Протоиерей Георгий Митрофанов

Проповедь в третью неделю Великого поста. Крестопоклонная

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодняшний воскресный день называется Неделей‚ Крестопоклонной. Ею открывается четвертая седмица Великого поста, когда уже половина этого важнейшего для каждого из нас периода церковного года оказывается пройденной. И вот именно в это время Церковь напоминает нам в Евангельском чтении о том Кресте, который каждый из нас должен нести на своих плечах. И это неслучайно. Те тяготы, которые мы вольно или невольно с радостью или с печалью возложили на себя во время Великого поста, наверное, дали нам почувствовать в той или иной степени, что такое крест, который каждый несет на своих плечах в этом мире, что такое тот крест, который нам заповедал нести Спаситель. Кто-то со скорбью, кто-то может быть с радостью ощутил его бремя на своих плечах и почувствовал, тем самым, что предшествующие несколько недель Великого поста не прошли случайно. Он стал еще более ясно ощущать, что земной жизненный путь — это крестный путь.

Однако сегодняшнее воскресенье должно стать для нас с вами не только днем поклонения святому животворящему Кресту Господню, но и днем размышления над тем, а что же Означает для нас, христиан, этот Крест. К сожалению, для Многих из нас изображение Креста Господня стало настолько привычным и обыденным, что мы очень часто перестаем осознавать главный подлинный смысл этого великого символа христианской Церкви. Надевая на свою грудь Крест, делая изображение Креста на косяках наших дверей, мы очень часто воспринимаем Крест как некий магический знак, как инструмент, который должен гарантировать нас, застраховать нас от всех жизненных неприятностей. По существу кощунственно мы ждем от Креста легкости, радости, мы ждем того, что ношение Креста, к которому призван каждый христианин, сделает нашу жизнь легкой и безоблачной. По существу, мы тем самым надеемся, что Крест Господень, который мы надеваем на себя, должен избавлять нас от самого главного нашего христианского долга — следовать за Христом в несении Им этого самого главного Креста. И здесь мы остаемся теми же самыми обезбоженными обывателями, каких часто видим вокруг себя и каких очень часто осуждаем. Давайте задумаемся над тем, к чему обязывает нас Крест, который мы несем на своей груди, к чему обязывает нас, христиан, этот великий символ Христова страдания.

Об этом можно было бы говорить весьма пространно, если бы не сегодняшнее Евангелие, которое очень кратко и очень емко выразило суть нашего христианского отношения ко Кресту. Господь наш Иисус Христос говорит нам о том, что тот из нас, кто хочет спастись, должен отвергнуться себя, взять Крест свой и следовать за Ним, за Христом. В каждом слове в этом Евангельском повествовании заключен глубокий смысл. Итак, нам, прежде всего, необходимо отвергнуться себя. А умеем ли мы это делать? Получается ли у нас это отвержение даже тогда, когда мы становимся христианами, даже тогда, когда мы носим на себе Крест Господень?

Увы, очень часто мы оказываемся совершенно далекими от этого самого главного подвига христианской жизни. Входя в церковную жизнь, мы меньше всего думаем о том, чтобы отвергнуться себя, но наоборот, мы и в церковную жизнь входим, прежде всего, думая о себе. Идя в Церковь, мы думаем о том, чтобы нам стало легче, стало лучше, стало благополучнее, чтобы было у нас здоровье, чтобы было у нас благоденствие, чтобы не было у нас никаких невзгод и страданий. Нет для нас ничего более важного, чем наша собственная жизнь, чем наши собственные переживания, которых мы не хотим испытывать, чем наши собственные радости, которых мы хотим приобрести как можно больше. И от Церкви-то мы требуем, прежде всего, радости и благополучия для себя. Более того, понимая, что мы, как христиане, должны каяться, очень часто забывая отвергнуться себя, мы даже каясь в собственных грехах сейчас, во время Великого поста, ухитряемся при этом опять таки не отвергаться самих себя: да, конечно, мы грешны, рассуждаем мы даже на исповеди, но где-то в глубине нас есть ощущение того, что, в конце-то концов, все грешны, а мои грехи Господь должен же простить, Он же видит, какой я хороший христианин, я же, в отличие от других, ношу Крест, я же иду поклониться Кресту в храм Господень, поэтому так ли уж глубоки мои грехи? У многих из нас и к Церкви отношение складывается точно такое же, какое складывается у окружающих нас обезбоженных людей ко всему в этом мире — отношение потребителя, мы хотим, чтобы Церковь жила для нас, а не мы жили для Церкви. И это очень трудно преодолеть в себе, очень трудно отбросить от себя. Но так мы не исполняем завета Христова — завета об отвержении себя. Иногда возникает ощущение, что люди, находящиеся вне Церкви, оказываются способнее нас на это самоотвержение. Ведь когда христианин и нехристианин совершают добрые поступки, безусловно, добрый поступок нехристианина оказывается гораздо большим в глазах Господа, нежели добрый поступок христианина, потому что нехристианину гораздо труднее совершить добрый поступок, чем нам, христианам, просветленным учением Христовым, укрепленным благодатью Божией.

Это отсутствие способности отвергнуться себя и взять свой крест проявляет себя еще одним, гораздо, может быть, более коварным образом. Мы несем на себе крест кто золотой, кто серебряный, кто алюминиевый, кто медный, но очень не хотим нести на себе того главного Креста, который нес Спаситель. А что есть этот Крест? Это страдание. Естественно, по немощи нашей мы боимся страдания, но бывают в жизни ситуации, когда нет иного пути остаться христианина, кроме как, подчас может быть, добровольно принять на себя страдания, а значит и свой Крест. Мы хотим, чтобы наш нательный крест был гарантией от всех осложнений, от всех других крестов, от самого главного Креста, который мы должны нести, а Христос нам говорит, что отвержение наше должно предполагать ношение Креста.

И здесь открывается перед нами еще один очень важный смысл и сегодняшнего дня, и сегодняшнего евангельского чтения. Вы знаете, что вокруг нас немало людей, которые отвергаются себя, но не во имя Христа. Мы часто видим каких-нибудь пьяниц, наркоманов, бомжей, которые, действительно, о себе совсем не думают, и в этом отношении, может быть, кажутся даже более достойными людьми, чем мы с вами, холящие и лелеющие свои христианские чувства. Но вместе с тем в этих людях мы видим другое страшное искушение — они действительно отверглись себя, не думают о себе, но они отверглись не ради Христа и не ради Креста, их отвержение себя приводит к духовному разрушению, духовной смерти. Значит, недостаточно просто отвергнуться себя, нужно отвергнуться себя так, чтобы это отвержение возложило на наши плечи тот единственный и неповторимый Крест, который дан каждому из нас. Крест наших страданий, без которых невозможно стать христианином. Только после этого наше отвержение будет исполнено смысла, будет отвержением созидательным, а не разрушающим, ведь многие люди, отвергнувшись себя, идут не за Христом, а идут против Христа.

Мы должны отвергнуться себя, взять Крест свой — у каждого он особенный — и идти за Христом. Бывает так, что человек, действительно, постигает всю свою немощь, все свое ничтожество, отвергается себя, не хочет быть таким, какой он есть, он берет на свои плечи свой Крест и старается достойно нести то крестное страдание, которое выпадает на его долю, но при этом он может забыть о Христе, он может быть исполнен глубокой гордыни, и тогда он снова оказывается человеком, не исполняющим волю Божию, не идет за Христом. Неся свой Крест, осознав свою боль, свое страдание, будем помнить не только об этой боли и страдании, но и о Христе, о Его боли и страдании, и будем помнить, что наш Крест, который мы несем с христианским смирением, это тоже наше служение Богу. Мы привыкли много размышлять и говорить о том, что нам нужна помощь Божия, это действительно так, без Бога мы не можем ничего, но ведь и Бог желает нашего служения, как Он нуждался тогда, когда Он был на земле и шел крестным путем на Голгофу. Тогда нашлись праведники, которые помогли нести Ему Крест. Того же самого подвига Он ждет от нас. И как мы можем нести вместе со Христом Его искупительный Крест? Только со смирением неся по-христиански свой собственный жизненный Крест.

Вместе с тем в сегодняшнем Евангельском чтении Христос говорит нам о том, что если кто-нибудь из нас устыдится Его, того и Он, Сын Человеческий, устыдится тогда, когда придет в этот мир во славе в сонме ангелов. Что значит «устыдиться Христа», и как связаны эти слова со словами о ношении креста Господня? Нам трудно понять это в полной мере, ибо мы очень хорошо знаем, в особенности благодаря предшествующим десятилетиями, что значит устрашиться исповедовать Христа. Многие из нас, многие из наших предков, даже нося в своем сердце веру во Христа, годами, десятилетиями страшились, боялись исповедовать эту веру ближним. Сейчас как будто все иначе, и уже не страшно стало исповедовать Христа, уже не страшно стало ходить в храм Божий, но может быть именно сейчас, когда чувство страха быть гонимым, быть наказанным за свою веру здесь, на земле, ушло из наших душ, возникает другой вопрос: да, мы не страшимся исповедовать веру во Христа, мы не страшимся называться христианами, но не бывает ли часто так, что, называясь христианами, бесстрашно на первый взгляд исповедуя свою веру во Христа, мы стыдимся Христа, стыдимся быть христианами.

Задумаемся над этим, тем более, что такое чувство как «стыд» традиционно считалось отличительной чертой любого русского православного человека. И вместе с тем именно сейчас, как может быть никогда ранее, чувство стыда подвергается поруганию и осмеянию. Именно сейчас, как никогда ранее, много говорится о том, что не нужно стыдиться того, другого, третьего, что нет никаких запретных тем, что все можно, что нужно избавиться от стыда, якобы ложного. И действительно мы видим, как уже подчас даже в детском возрасте, когда чувство стыдливости особенно присуще человеку, многие из окружающих нас людей, даже являющиеся членами христианских семей, теряют чувство стыда очень легко, еще более легко преисполняются удивительным чувством бесстыдства.

Сейчас стыдно быть стыдливым, но нестыдным становится бесстыдство. И это проникает внутрь церковной ограды. В своей среде мы немало видим людей, которые стыдятся быть христианами. Называться христианами они пока еще не стыдятся, но быть христианами им уже стыдно. Им нестыдно самих себя таких, какие они есть, им нестыдно перед Христом, Который невольно упрекает их всей Своей жизнью, всей Своей проповедью за то, что ни живут не по-христиански, и вот мы видим, что очень многие из нас, бесстыдно говоря о том, что они — христиане, о том, что они думают только о Царстве Небесном, на самом деле, не стыдясь Христа, живут так, как будто имеет смысл только царство земное. Являясь ли простыми мирянами или священнослужителями, проповедующими Царство не от мира сего, они не стыдятся быть такими, что, глядя на них, невольно задаешься вопросом, а существует ли для них это Царство не от мира сего, нужно ли им это Царство не от мира сего, ибо в этом царстве от мира сего они стремятся получить все и жить так, как будто кроме этого мира и этого земного царства не существует ничего больше.

Мы вспоминаем сейчас очень часто Христа гонимого, Христа страждущего, Христа, принимающего крестные муки, и вместе с тем не стыдимся именно этого самого Христа просить о том, чтобы Он наделил нас как можно большим количеством земных суетных радостей. И как только мы не получаем того, о чем просим, мы если и не ропщем на этого самого Христа, то во всяком случае с легкостью забываем о нем и уже без Его помощи своими силами пытаемся сделать свою жизнь такой, чтобы она менее всего напоминала жизнь во Христе и со Христом. Здесь есть, наверное, очень глубокая тайна души каждого человека: не думая осознанно о том, что он стыдится Христа, он живет таким образом, что Христос, придя бы в этот мир и встав перед ним, и узнав, что этот человек считает себя христианином, наверное устыдился бы его, ибо христиане призваны жить совсем иначе.

Действительно, Господь наш Иисус Христос, принимая на Себя человеческое естество, принял и всю гамму человеческих чувств и переживаний Он любил, Он страдал, Он жаждал, голодал и, конечно же, Он мог стыдится. Его стыд, разумеется, был не подобен нашему стыду, ибо мы грешны, а Он безгрешен. Но Он мог устыдится, когда созданный по Его образу и подобию человек, тем более человек, объявлявший себя Его учеником, стремился жить так, как будто Христа не было. И очень часто в нашей жизни происходит именно это: говоря о том, что мы христиане, что мы храним верность Христу, мы живем в таком бесстыдстве по отношению и ко Христу, и к самим себе, как сотворенным Им чадам Божиим, что невольно задаешься вопросом, а узнает ли Христос, когда придет вновь в этот мир в силе и славе, в нас христиан? Не станет ли Ему стыдно оттого, что такие люди, как многие из нас с вами, проповедуя Христа, объявляя себя христианами, жили так, как будто Христа никогда не было в этом мире? И не произойдет ли тогда именно то, о чем говорит сегодняшнее Евангелие — Христос устыдится нас, отойдет от нас, и мы останемся одни в своем грехе, одни в своем бесстыдстве.

Давайте, дорогие братья и сестры, чаще вспоминать о том, что несение Креста на своих плечах — это действительно подвиг, что, если мы дерзаем называть себя христианами и носить на себе Крест Господень, мы должны быть готовыми к тому, что наша жизнь будет исполнена не радости, а скорби, не веселья, а страдания, и только тогда мы что-то поймем в церковной жизни, только тогда мы что-то поймем в христианстве. Пусть не будет для нас Креста как чудодейственного амулета от житейских неприятностей и невзгод, пусть для нас Крест будет знаком того, что мы с достоинством и мужеством, которое было у Господа нашего Иисуса Христа, со смирением и любовью, которыми Он одарял всех людей в этом мире, пойдем за Христом и со Христом. И тогда Крест, некогда являвшийся орудием смерти, станет и для нас с вами орудием спасения, и тогда тот маленький крестик, который мы носим на своей груди, станет действительно знаком нашего подлинно христианского достоинства перед Богом.

Аминь.

                                                                                                                                       

Источник: http://www.zavet.ru/

 

 

(2200)