Крестопоклонная неделя (воскресенье) и следующая за нею седмица — время особого духовного напряжения. На утрене в субботу из алтаря на середину храма износится Крест, совершается поклонение ему, и он пребывает на аналое посреди храма до пятницы. Почему же так? Потому что мы подошли к середине Великого поста, и нам необходимо обращение к самым глубинным и самым важным в христианстве вещам. К сожалению, мы склонны привыкать к этому, у нас возникает своего рода анестезия привычки. Давайте вместе сделаем усилие, чтоб от нее избавиться. Задумаемся: что для нас сегодня Крест?
режде всего — зримый символ нашей веры: где крест — там христианство, это же понятно всем. И еще мы очень часто воспринимаем крест как защиту. Верим, что крестик на шее, крест в машине, крестное знамение оградят нас от всякой беды и напасти. Это, по сути, правильно: «Крест — хранитель всея вселенная». Но худо, если мы при этом забыли о другом.
Ведь изначально крест — это орудие казни, одной из самых жестоких, изобретенной невесть чьим изощренным умом — пишут, что в Вавилоне; и затем распространившейся и по Востоку, и по Европе. Казнь на кресте считалась не просто жестокой, но именно позорной: в Персии так лишали жизни людей, совершивших самые низменные деяния — считалось, что их телами не должна оскверняться земля бога Ахурамазды. Поэтому распятого и после смерти с креста не снимали: его плоть расклевывали птицы, сжигало солнце. В Риме, где эта казнь оказалась особо востребованной, закон запрещал подвергать ей свободных граждан: распинали рабов, военнопленных, мигрантов, безродных бродяг, если они совершали преступления. Как правило, осужденный сам нес свой крест к месту казни — потому что исполнители приговора этой ношей гнушались.
В «Записках» священника Александра Ельчанинова есть такая мысль: «Поклонение Кресту — позорному орудию казни — отобрало христианству самых внутренне свободных людей». Но не только о такой свободе нам здесь нужно вести речь.
Крестная смерть наступала от болевого шока и удушья: чтобы вдохнуть, казнимый должен был приподняться на прибитых гвоздями или деревянными клиньями ногах, а его спина, изорванная плетьми (бичевание непременно предшествовало распятию) при этом терлась о вертикальный столб. Человек жил до тех пор, пока у него хватало сил дышать. Если по тем или иным причинам нужно было, чтоб он умер поскорее, ему молотом раздробляли голени (см.: Ин. 19, 31–33). Иисусу из Назарета голеней не перебили: когда пришли перебивать, Он был уже мертв, и душа Его сошла в Шеол: «Во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог, в раи же с разбойником, и на Престоле был еси Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй, Неописанный» — тропарь, читаемый на Пасхальных часах.
Люди, не очень хорошо понимающие христианство, считают подчас, что Иисусу Христу не было трудно делать выбор: Он же, дескать, Бог, у Него нет человеческой слабости и уязвимости! Но в томто и дело, что Спаситель наш был до конца — Бог и до конца — Человек. О страшном напряжении человеческой борьбы в Нем Евангелие свидетельствует неоднократно: Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел (Ин. 12, 27), — так говорит Иисус в Иерусалиме вскоре после Своего торжественного входа в Святой град. Под тем же напряжением — Гефсиманская молитва: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). Запредельная человеческая мука и отчаяние — в предсмертном вопле на Кресте: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27, 46). Священное Писание сохранило для нас эти слова, «дабы ктонибудь не вздумал сказать, что Ему легко так любомудрствовать о смерти и других убеждать к терпению бедствий, когда Он Сам вне человеческих страданий и вне опасности» — так писал в своем толковании на Евангелие от Иоанна святитель Феофилакт Болгарский. Далее святитель напоминает, что Сын Человеческий «Сам испытал свойственное людям и причастен нашего естества, хотя и без греха».
Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков, — писал апостол Павел христианам Коринфа (1 Кор. 7, 23). Помним ли мы, какою ценою мы куплены? Крест — это не только защита, это знак, постоянно напоминающий нам о цене нашей свободы.
«Грядый Господь на вольную страсть», — поет Церковь во вторник Страстной седмицы. Вольная страсть — значит, добровольно избранное страдание. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (Мф. 26, 53) — такими словами останавливает Христос Своего ученика, который пытается защитить Его силой оружия. Ангелы остаются на небесах; Сын Божий свободен — и свободно выбирает послушание Отцу, исполнение Его воли.
В Послании апостола Павла к Филиппийцам говорится, что Спаситель смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (2, 8). И мы здесь должны увидеть, как сочетаются два противоположных, казалось бы, понятия: послушание и свобода. Сын творит послушание Отцу из любви к Нему и к отпавшему от Бога человечеству, для которого крестная смерть Богочеловека отворила Небо:
Я люблю Отца и, как заповедал Мне Отец, так и творю (Ин. 14, 31). Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец <…> Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего (Ин. 10, 15, 16–18).
«Радуйся, Живоносный Кресте, благочестия непобедимая победа, дверь райская, верных утверждение, Церкве ограждение, имже тля разорися и упразднися, и попрася смертная держава, и вознесохомся от земли к небесным» — приводя в своей проповеди это торжественное песнопение, Епископ (теперь Митрополит Псковский и Порховский) Тихон (Шевкунов) предлагает пастве поискать ответ на вопрос, почему же отношение Церкви к Кресту (еще раз напомним, позорному орудию казни) именно таково, почему Крест для Церкви — живоносное, плодоносное древо. И отвечает: «Силу слов Церкви о Святом Кресте понять на самом деле просто. Надо только уяснить одну истину. Почему Господь Иисус Христос, спасая от вечной смерти человеческий род, готов был понести величайшие труды, претерпеть страдания, бесконечное умаление Своего Божества и, в конце концов — Голгофу, Крест? Отвечая на этот вопрос, некоторые скажут: потому что Он любил людей. Несомненно, это так! Другие ответят: потому что хотел уничтожить зло в нашем мире. И это — правда. Еще скажут: Господь хотел вновь ввести людей в потерянный ими рай. Все это совершенно правильно! Но вот что говорит Сам Христос: Я сошел с небес, чтобы творить волю пославшего Меня Отца (Ин. 6, 38). Исполнение воли Божией в нашем мире, невзирая ни на какие препятствия, ни на какие трудности, страдания и самою смерть, — это и есть крест в понимании Церкви. Крест Господень — это торжество исполнения закона Божиего, воли Божией и заповедей Божиих».
Конечно, в Крестопоклонную неделю, в ту особо строгую седмицу Великого поста, когда живоносное древо находится на аналое посреди храма, мы призваны задуматься не только о крестном подвиге Спасителя, но и о том, что Он, любящий до конца, ждет от нас — Своих возлюбленных. Что означают слова Спасителя если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24)?
Здесь нужно напомнить, что и Сам Спаситель, и Его ученики при Его земной жизни были ненавидимы, подвергались преследованиям, слышали смертельные угрозы; а также о том, что Богочеловеку была совершенно ясна и Его собственная участь (на сей час Я и пришел — Ин. 12, 27), и участь учеников (и будете ненавидимы всеми за имя Мое — Лк. 21, 17). И в каком бы значении — буквальном или переносном (здесь есть разные точки зрения) — ни использовал Спаситель в ту минуту слово «крест», тем, кто решился за Ним следовать, нужно было готовить себя к самому страшному. И таких людей в первые века христианства нашлось достаточно. Вот почему Крест в торжественных песнопениях Церкви именуется еще и «мучеников славой».
Но слова об отвержении себя и крестоношении относятся не только к эпохам гонений. Они имеют прямое отношение к каждому из нас, как бы ни пролегла наша земная дорога. Чтоб хотя бы начать понемногу применять слова Спасителя к себе — откроем книгу великопостных проповедей святителя Игнатия Брянчанинова:
«Что значит взять крест и взять крест именно свой? Это значит, что каждый христианин должен терпеливо переносить именно те оскорбления и те гонения от мира, которые его постигают, а не какие-либо другие.
Это значит, что каждый христианин должен с мужеством и постоянством бороться именно с теми страстями и с теми греховными помыслами, которые возникают в нем.
Это значит, что каждый христианин должен с покорностью, с преданностью воле Божией, с исповеданием правосудия и милосердия Божия, с благодарением Богу переносить те именно скорби и лишения, какие попустит ему Божественный Промысл, а не другие какие-либо, рисуемые и предлагаемые гордостным мечтанием <…>
Точно: у каждого человека — крест свой. И этотто крест заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последовать Христу. Кто принял крест свой, отвергшись себя, тот примирился с самим собою, с обстоятельствами своими, с положением своим, внешним и внутренним, и только тот может разумно и правильно последовать Христу».
Святитель Феофан, Затворник Вышенский, в одной из своих великопостных проповедей призывал «пройти углубленным размышлением весь крестный путь Господа, воспринять чувством болезни Его, сколько сие вместимо естеству нашему…». Естеству вместимо не так много, и все же мы должны постараться — чтоб та самая анестезия привычки, с которой мы начали, не мешала нам жить настоящей и живой жизнью в Церкви, под сенью Креста.
(139)