Андрей Музольф, преподаватель Киевской духовной семинарии, раскрывает тайную природу церковных запретов.
– Андрей, многим кажется, что в Церкви очень много запретов, и для сегодняшнего дня они выглядят несколько странновато, даже отпугивают некоторых. Например, женщине нельзя быть в храме без платка, в брюках не следует заходить… Все эти запреты имеют каноническую природу?
– Главное правило, которым должен руководствоваться каждый приходящий в храм человек, было выражено еще святым апостолом Павлом в его Первом Послании к коринфянам: «Все должно быть благопристойно и чинно» (1 Кор. 14:40). «Благопристойно и чинно» – это значит так, чтобы мое поведение не послужило соблазном для другого человека.
Относительно же запретов, особенно касающихся посещения храма женщинами без платка или же в брюках, следует уточнить, что платок на голове женщины не делает ее молитву искреннее или качественнее. Издревле головной убор предписывалось надевать в храм только замужним женщинам, так что платок на голове женщины ранее выполнял функцию современного обручального кольца. Об этом говорит и святой апостол Павел, называя покрывало на голове женщины знаком власти над ней мужа (см. 1 Кор. 11:10). А потому отсутствие такого покрывала на голове замужней женщины в древности воспринималось как некое свободомыслие, так сказать, акт непослушания.
Точно так же дело обстоит и с брюками. В древности в брюках в храм не ходили не только женщины, но и мужчины, потому что на Востоке, откуда берет свое начало развитие христианства, брюки вовсе не являлись мужской одеждой: их носили только иноплеменники – варвары, и потому отношение к ним изначально было негативным вообще в христианской среде, так как брюки считались варварской, а следовательно – нехристианской одеждой. Однако со временем варвары приняли христианство, и негативное отношение к их одежде постепенно исчезло.
Следовательно, не в одежде было дело, а в ее носителе. Ведь для Бога главное не то, что на нас, а то, что в нас, что происходит в нашем сердце. И потому, если женщина решит зайти в храм в приличных брюках, что в этом плохого?
Так что догматические предписания женщинам стоять в храме исключительно в платках и юбках мы в богословской литературе вряд ли найдем.
– А может ли женщина, идя в храм, краситься?
– Отвечая на данный вопрос, стоит руководствоваться самими мотивами: зачем женщина красится, идя в храм? Изначальной целью косметики всегда было желание привлечь к человеку внимание. В храме же подобные мотивы являются излишними: мы приходим в храм не для того, чтобы показаться кому-то лучше или красивее, чем мы есть на самом деле. В храм мы приходим прежде всего к Богу, а Он всегда видит нас такими, какие мы есть, и потому любая косметика в храме попросту не нужна.
Но все же стоит указать, что греховного как такового в косметике ничего нет. Если женщина красится только потому, что она привыкла к этому, только потому, что она занимает определенное положение в обществе, для которого косметика является чем-то обыденным и вовсе не заурядным, ее действия не несут в себе ничего предосудительного. Косметика греховна лишь тогда, когда, используя ее, мы хотим оказать некое влияние на окружающих, когда мы желаем соблазнить кого-то и тем самым вольно или невольно подталкиваем человека ко греху. А соблазн ближнего – это один из самых больших грехов.
– Откуда вообще берутся церковные запреты? Кто уполномочен запрещать что-либо членам Церкви?
– Главное в Церкви – не то, что она запрещает, а то, что она дает человеку. А дает она ему ни много ни мало – Самого Бога. Согласно же словам святого апостола Павла, в Церкви вообще нет никаких запретов, а есть только предписания и советы. Так, апостол пишет: «Все мне позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 6:12). Продолжая мысль Первоверховного апостола, Блаженный Августин выражает главный принцип христианства: «Люби Бога и делай что хочешь».
Данные слова вовсе не дают нам повод отвергать Божественные заповеди или этические нормы. Как раз наоборот. Если мы любим Бога, то будем стараться не обидеть Его своим непослушанием, будем стремиться жить так, чтобы люди, видя наши добрые дела, прославляли Бога (см. Мф. 5:16).
Кроме того, мы должны отличать запреты, которые реально выдвигает сама Церковь, так как те или иные действия могут угрожать духовной жизни человека и его окружающих, от тех запретов, которые складываются в церковной или же околоцерковной среде и к учению Церкви не имеют никакого отношения. К последним относятся те запреты, о которых мы уже сказали выше.
Запрещать же что-либо в Церкви может только церковное священноначалие. В пределах прихода таковым началом является священник, а вовсе не та или иная бабушка с «опытом работы на подсвечнике».
– Не кажется ли Вам, что тотальные запреты навязчивы и неэффективны. Люди все равно будут продолжать делать свое. Не правильнее ли рассказывать о грехе, а не строго запрещать?
– Вы правы: запрещать что-либо человеку – малоэффективно. При этом ему нужно объяснить: почему так нельзя делать. Человек должен понять, что грех – это не какая-то теория, которой в Церкви священники пугают людей. Каждому следует осознать, что грех, по словам преподобного Исаака Сирина, это прежде всего та рана, которую мы наносим самим же себе. А преподобный Иоанн Кассиан Римлянин говорит, что грех делает нас не столько виновными, сколько несчастными, так как все дальше и дальше уводит нас от Бога.
Если что-либо вредит духовному здоровью человека или всего общества в целом, Церковь просто обязана об этом сказать. Церковь призвана быть в этом мире светом, ведущим человека к Богу, а Творец – это вовсе не какой-нибудь тиран, стремящийся проявить Свою абсолютную власть над человеком любым способом, но всегда любящий нас Отец, искренне ожидающий нашего к Нему возвращения.
И потому очень жаль, что в нашем обществе сложилось такое мнение, что Церковь – это некая совокупность исключительно одних только запретов и заповедей, нарушение которых обрекает человека на вечные мучения. Очень жаль, когда многие говорят, что Церковь только то и делает, что пытается лишить современного человека радостей этой жизни. Это вовсе не так. Церковь – это как раз и есть возвещение радости, но радости не временной, а вечной, ведь главная задача Церкви – не запретить человеку что-либо, а дать ему шанс соединиться с Богом. И выше этого в мире ничего нет и быть не может.
Беседовала Наталья Горошкова
(83)