Пророки Ветхого Завета, Божии человеки, аскеты, преданные Единому Богу и не считавшиеся более ни с чем и ни с кем, ни во что ставившие собственное благо, имение, саму жизнь. Уста Святого Духа, светильник, сияющий в темном месте (2 Пет. 1, 19) до восхода Солнца — Христа… Случайно ли то, что из всех действующих лиц Ветхого Завета только они упомянуты в Никео-Цареградском Символе веры: «…и в Духа Святаго… глаголавшаго пророки». О ветхозаветных пророках мы беседуем с библеистом Алексеем Кашкиным.

---

Пророк Исайя

— Алексей Сергеевич, давайте поясним читателю, кто такие пророки вообще, что есть пророческая традиция в иудейской религиозной культуре? Каким образом пророки получали свои знания?

— Расхожее представление о пророке — тот, кто каким-то образом узнает и предсказывает будущее, — в отношении ветхозаветных пророков, мягко говоря, ошибочно. В Ветхом Завете пророк — это, прежде всего, вестник воли Божией, посредник между Богом и людьми. Он возвещает людям Божию волю относительно и прошлого, и настоящего, и будущего. Возвещение будущего — не самоцель и не главное. Если мы возьмем все пророческие книги Ветхого Завета, то увидим, что пророчества о будущем занимают в них относительно небольшое место. Лучшей иллюстрацией, поясняющей, кто такой пророк, можно считать место в книге Исход (7, 1), где Сам Бог говорит Моисею, что он будет для фараона богом, а Аарон — его, Моисея, пророком. Пророком — то есть выразителем воли. Пророк разъясняет народу скрытые причины происходящих событий, указывает на последствия тех решений, которые принимаются людьми в настоящем. Он комментирует происходящее в категориях Закона и правды Божией. Отождествлять пророков с гадателями и прорицателями, которых всегда было много, не следует. У пророка нет такой задачи — поразить всех, точно предсказав будущее. У него задача другая — исправление людей, торжество правды Божией на земле. Вот пример: предсказание пророка Ионы о разрушении Ниневии не исполняется (см.: Иона 2, 10). Если бы мы рассматривали Иону исключительно как предсказателя, то увидели бы в этом его поражение. Но не в этом был смысл его миссии, а в том, чтобы Ниневия была спасена.

— Но человек ведь не сам себя делает пророком и не сам от себя говорит так? Большинство глав книги Иеремии, например, начинается со слов «Так сказал Господь…», или «Слово, которое было к Иеремии от Господа…», или «Слушайте слово, которое Господь говорит вам…».

— Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, — Его слушайте, — так писал Моисей в книге Второзаконие (18, 15). Апостол Петр во втором своем Послании утверждает: …никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (1, 21). Устами пророка говорит Господь, и это очень ярко выражено в тех стихах пророческих книг, где говорится о призвании пророков на служение. Книга пророка Исаии: И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу… (6, 8–9). О таком же призвании пророка Господом сообщается в первой главе книги Иеремии. Книга пророка Иезекииля — вавилонского пленника, переселенца — начинается с чудесного видения и слов Господа к пророку: сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до сего самого дня. <…> к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: «так говорит Господь Бог!» Будут ли они слушать или не будут, ибо они мятежный дом; но пусть знают, что был пророк среди них (2, 3–5). Обратите внимание, во всех этих текстах Господь посылает пророка говорить с людьми, чтобы пророк донес до людей Его волю; и обещает пророку Свою защиту и помощь, избавляя его таким образом от страха.

В Никео-Цареградском Символе веры, который мы все вместе поем за каждой Божественной литургией, есть слова о том, что мы веруем «…И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго <…> глаголавшаго пророки», то есть говорящего через пророков. Этот член Символа веры основан на Священном Писании Нового Завета. Послание апостола Павла к Евреям начинается со слов: Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках (1, 1).

Конечно, есть случаи, когда даже и истинный пророк проявляет свою волю, высказывает собственное мнение. Здесь нужно вспомнить эпизод с пророком Нафаном (Вторая книга Царств, глава 7), которому царь Давид сообщает о своем желании построить дом для ковчега Завета — Храм; и пророк отвечает царю: всё, что у тебя на сердце, иди, делай; ибо Господь с тобою (3). Но той же ночью с Нафаном говорит Сам Господь и сообщает, что построить для Него дом (Храм) — это дело не Давида, но его сына, и это произойдет уже после смерти царя. И пророк пересказывает эти слова Давиду (4–17).

В некоторых случаях пророк не может ответить на вопрос, произнести пророчество, если нет на то воли Святого Духа. Так, пророк Елисей, когда к нему обращаются три царя — иудейский, израильский и эдомский (см.: 4 Цар. 3, 14–15) — и просят его предсказать, чем кончится война против моавитян, отвечает им не сразу, но лишь когда его касается рука Господня, чему способствует игра на гуслях. Пророк возглашает истину, которую открывает ему Господь.

— Как и когда зародилось в ветхозаветном мире это духовное движение?

— Первый, кто назван в Библии пророком, — Авраам. В 20-й главе книги Бытия Господь говорит Авимелеху, царю Герарскому, что он должен вернуть Сарру Аврааму, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив; а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои (7). Слово «пророк» подчеркивает особую близость Авраама к Богу и особую силу его молитвы.

Величайшим пророком был Моисей. В книге Второзаконие мы читаем: И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу, по всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь сделать (34, 10–11). Но в темное время, отраженное в книге Судей Израильских и в Первой книге Царств, время, когда у Израиля не было царя и он пребывал в раздробленности, мы великих пророков не видим, как и массового движения. Видим лишь анонимных пророков, один из которых обличил израильтян перед восстанием Гедеона (см.: Суд. 6, 8), а другой, названный просто человеком Божиим (1 Цар. 2, 27) — обличил первосвященника Илия и его нечестивых сыновей. В третьей главе Первой книги Царств, повествующей о призвании на пророческое служение Самуила, есть слова: слово Господне было редко в те дни, видения были не часты (1).

Именно с Самуила (подробнее о нем в отдельной беседе) началось пророчество как духовное движение. Там же, в Первой книге Царств, после помазания Самуилом на царство Саула, мы читаем о целом сонме пророков, вместе с которыми пророчествует и Саул, вызывая у всех окружающих удивление и иронию (см.: 10, 5–13). Вполне вероятно, что это ученики Самуила, ведь он к тому моменту уже не один десяток лет как первый пророк в Израиле. Кстати, есть параллельный эпизод в 1 Цар. 19, 20, и там четко сказано, что Самуил был среди них начальником.

— А всегда ли служение пророка связано с личной праведностью и аскетическим образом жизни?

— Если речь идет о настоящих пророках, то, безусловно, да. В какой-то момент пророков в Израиле стало слишком много; появились придворные пророки и люди, которые сами себя называли пророками и извлекали из этого прибыль. Такие пророки были сродни тем самым гадателям, прорицателям, которых всегда было много. Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель, — пишет апостол Петр в том же втором Послании (2, 1).

— А как же люди должны были отличать истинного пророка от ложного?

— Это, действительно, не всегда было просто. Священное Писание (Второзаконие, 13 и 18) дает нам два критерия. Первый: учение пророка должно соответствовать Закону. Какие бы знамения пророк ни творил, сколько бы ни сбывались его предсказания — это ложный пророк, если то, чему он учит, противоречит Закону. Второй критерий — исполнение пророчеств. Вроде бы очевидный критерий, но вот с пророком Ионой иначе произошло: его предсказание не сбылось, Ниневия не погибла.

Это критерии, предлагаемые самой Библией, а вот какие критерии предлагают толкователи. Во-первых — бескорыстие: на память сразу приходит поступок Елисея, отказавшегося взять вознаграждение у исцеленного им от проказы Неемана (см.: 4 Цар. 5, 6–18). Во-вторых — личная праведность, благочестивая, возможно, аскетическая жизнь. И третий критерий — независимость. Слово пророка не должно зависеть ни от общественного мнения, ни от отношения власти: ведь ложные пророки говорили именно то, что было угодно людям. Вспомним пророка Ананию из книги Иеремии: в отличие от непопулярного и нелюбимого властями Иеремии, говорившего страшную, постыдную — но правду, Анания изрекал то, что от него хотели слышать. То, что мнение большинства чаще всего противоречит воле Божией, видно на примере двенадцати соглядатаев, которых Моисей, по велению Бога, посылал смотреть землю Ханаанскую (см.: книга Чисел, 13). Только двое из них, Иисус Навин и Халев, оказались правыми и призывали всех довериться Богу: если Господь милостив к нам, то введет нас в землю сию и даст нам ее — эту землю, в которой течет молоко и мед; только против Господа не восставайте и не бойтесь народа земли сей (Чис. 14, 8–9). Остальные стали сеять панику, говоря, что взять Ханаан Израилю невозможно, и народу, выведенному Моисеем из Египта, осталось только погибнуть.

— А в других религиях, в языческих культах тоже были свои пророки?

— Конечно, ведь в Третьей книге Царств, в главах, посвященных пророку Илии, мы неоднократно читаем о пророках Ваала. Возможно, что это были жрецы, говорившие от лица своих богов. Пророки были и в Ханаане, и в Междуречье, и, конечно, в греческой культуре — здесь они именуются оракулами, самый известный из которых — Пифия. Греческое слово «профитис», означавшее оракулов или истолкователей их зачастую малопонятных речений, в Септуагинте было применено и к еврейским пророкам.

— Пророки были ведь и среди женщин?

— В Ветхом Завете фигурируют четыре пророчицы, причем три из них играют положительную роль: сестра Моисея Мариам, Девора, о которой рассказывает книга Судей, и современница иудейского царя Иосии Олдама. Как повествует 4-я книга Царств, Олдама пользовалась большим авторитетом, неслучайно именно к ней пошли посланцы царя за ответом на вопрос о судьбе Иудеи. Олдама дает страшный, но честный ответ, утешая Иосию тем, что его личное покаяние Богом принято (см.: 4 Цар. 22, 14–20). Четвертая из упоминаемых в Ветхом Завете пророчиц — Ноадия, которую областеначальник Неемия называет в числе прочих пророков, которые хотели устрашить меня (Неем. 6, 14) — то есть своих врагов.

Уже в Новом Завете мы видим пророчицу Анну, дочь Фануилову, которая встречает Марию с Младенцем в иерусалимском храме (см.: Лк. 2, 36), и далее в Новом Завете неоднократно упоминаются пророчествующие женщины и девицы (см.: 1 Кор. 11, 5, Деян. 21, 8).

— В Евангелии от Луки мы читаем о том, что Захария, отец Иоанна Предтечи, по рождении сына исполнился Святаго Духа и пророчествовал (1, 67). О его супруге Елисавете не говорится, что она пророчествовала, то есть это слово не употребляется; однако сказано, что она, встретив свою молодую родственницу Мариам, несшую уже в Себе Спасителя, исполнилась Святаго Духа и постигла, что к ней пришла сейчас Матерь Господа (см.: 1, 41–43). Но ведь в дальнейшем это явление — пророчество — уходит из жизни христиан?

— В первом веке по Р.Х. пророки в ранней христианской церкви еще присутствовали. В письменных памятниках той эпохи (в первую очередь имеем в виду «Дидахи» — памятник конца I — начала II века) они — не столько источники Божественного откровения, сколько люди, к которым нужно относиться с уважением, или что-то вроде обычных проповедников. В дальнейшем деятельность пророков становится, по всей видимости, ненужной, потому что у христиан есть Евангелие, есть Церковь и таинства — этого достаточно, чтобы всегда следовать воле Божией.

(84)