Два раза говорит Христос в прочитанном сегодня отрывке о слышании: имеющий уши слышать да слышит и внемлите, как вы слышите – то есть обратите внимание, поставьте перед собой вопрос о том, как вы слышите слово Божие.

Божие слово мы слышим из года в год в Евангелии, читаемом в церкви, мы сами читаем его изо дня в день; что же мы услышали в этом евангельском чтении? Мы встретили Бога и поверили в Него; мы встретили Господа нашего Иисуса Христа, мы назвались Его именем, христианами: но какие плоды принесли мы? Мы знаем Бога, – знаем, что Бог есть Любовь, любовь неистощимая, любовь бездонная, любовь крестная, такая любовь, которая себя отдала на полное растерзание и беззащитность, чтобы нас спасти. Разве мы похожи на Того Бога, в Которого мы верим? Если мы верим в любовь, если любовь – последнее и все, что составляет смысл жизни, – можем ли мы сказать, что мы эту благую, спасительную весть о любви услышали не только слухом, но и умом, и сердцем? Услышали сердцем так, чтобы загореться любовью, услышали умом так, чтобы постоянно ставить себе вопрос: слова, которые я говорю, мои действия, поступки, моя жизнь в целом – выражают ли любовь или являются отрицанием всей моей веры?.. Потому что если мы не воплощаем любовь в жизнь, то наша вера только на словах.

Перед тем как произносим Символ веры , поем Верую…: мы призваны вспомнить об этом: Возлюбим друг друга, чтобы единым сердцем исповедовать Отца и Сына и Святого Духа… Если мы друг друга не любим внимательно, вдумчиво, творчески, жертвенно, когда это нужно, и радостно, – то, когда мы произносим эти слова о Троичном Боге, Который есть Любовь, мы не веруем, мы только притворяемся.

Поставим же перед собой этот вопрос со всей остротой, со всей серьезностью: богоотступник не только тот, кто отрицает существование Бога, нехристь не только тот, кто отметает Христа как своего Спасителя. Мы можем быть еретиками, нарушителями и попирателями веры, если ничем наша жизнь не свидетельствует, что Бог-Любовь зажег нашу душу новой, сверхземной любовью, что Он нас научил любить так, как на земле научиться нельзя, как можно научиться только от Бога… Поставим этот вопрос, и ответим на него дерзновенно, смело, радостно, не словами, а жизнью: и тогда жизнь наша расцветет, когда осуществится то, что нам обещал Христос, когда говорил: «Я принес вам жизнь, жизнь с избытком» – такую полноту жизни, какую земля не может дать. Аминь.

28 октября 1979 г.

 Проповедь святителя Димитрия Ростовского

Притча о сеятеле

«Изыде сеяй сеяти семена своя…»

Лк.8:5-15.

В нынешний воскресный день мы слышали на Божественной литургии святое Евангелие или, вернее, Самого Господа, говорящего нам притчу о сеянии семян, из которых одно упало при пути, другое на камни, третье в тернии, и только немногие попали на добрую землю. Семя, упавшее на плохие места, погибло: при пути оно было затоптано ногами и поклевано птицами; на камне – иссохло; в тернии – подавлено. Попавшее же на добрую землю прозябло и принесло плод. Толкование этой притчи мы слышали в том же Евангелии, но поелику толкование заключается в кратких словах и, думаю, не у всякого оно вместилось в уме, то мы с Божией помощию хотим хотя кое-что из нее изъяснить попространнее.

Семя есть слово Божие, а земля – сердце человеческое. Доброе сердце – это добрая земля, злое же сердце – злая земля, утоптанная ногами как путь, твердая как камень и острая как терний. Господь Бог наш от начала мира сеял слово Свое в сердцах человеческих: сначала чрез праотцев и пророков, которые проповедовали слово Божие, потом Сам, воплотившись от пречистой Девы Марии, явившись на земли и поживши с людьми, ибо Он проходил города и селения, уча и благовествуя царствие Божие; затем Он послал Своих апостолов во вселенную сеять семена слова Божия, а после апостолов Он на это поставил учителей церковных, и эта обязанность дошла даже до ныне, до архиереев и иереев, которые должны сеять духовные семена, то есть, слово Божие.

Но горе окаянному времени нашему, ибо совершенно пренебрегается это сеяние, совершенно оставлено слово Божие, и никто не заботится о душе своей и ближнего, чтобы во время последней жатвы представить ее Богу не напрасно и не пустою. Не знаю, кого нужно прежде всего считать окаянным: сеятелей или землю, иереев или сердца человеческие, или же и тех, и других вместе. «Вкупе непотребни быша, несть творяй благостыню, несть до единаго» (Пс. 52:4). Сеятели не сеют, а земля не принимает; иереи небрежны, а люди заблуждаются; иереи не учат, а люди пребывают в невежестве; иереи не проповедают слова Божия, а люди не слушают и даже не хотят слушать. По обе стороны худо: иереи глупы, а люди неразумны. Пастыри заблуждаются, а овцы за ними идут, сами не зная куда; слепые водят слепых, и вместе они падают в яму.

Бог, разгневавшись в древности на народ еврейский, грозил чрез пророка Своего Амоса, говоря: «Послю глад на землю, не глад хлеба, ни жаду воды, но глад слышания слова Божия. Обтекут ищуще слова Божия, и не обрящут»(Ам. 8:11–12). Я знаю, что все невежды не считают глад слышания слова Божия за великое наказание, посылаемое нам Богом за грехи наши. Наказание голодом хлеба у них считается большим, нежели гладом слышания слова Божия. О, неразумные! Неужели вы не знаете, что больше: тело или душа, и какая пища достойнее и полезнее: тленная или нетленная, плотская или душевная, и какое лишение больше: скудость ли хлеба, или слова Божия. Зло есть и голод хлеба, но еще большее зло – голод слова Божия. Ведь хлеб укрепляет только временную нашу жизнь, слово же Божие устрояет нас в вечную жизнь. Тленный хлеб умеет возделывать всякий земледелец, проведать же нетленное слово Божие не всякий умеет. Этот душевный голод, голод слышания слова Божия, очень усилился в нашей епархии, поелику нет ни сеятелей духовного семени, ни доброй земли. Нет, говорю, учителей, нет и сердец, удобных для принятия учения. Есть, как слышно, только окаянные сеятели, сеющие плевелы среди пшеницы. Плевелы – это раскольнические учения, а земля окаянная, которая принимает плевелы, это те окаянные сердца, которые внимают раскольническому учению и прельщаются им. Долготерпеливый Господь оставляет их расти до жатвы, во время же жатвы Он повелит жнецам, говоря: «Соберите первее плевелы и свяжите их в снопы, яко сожещи я: и тако плевелы сожжет огнем неугасающим» (Мф. 13:30). Архиерею же, поставленному Богом на пастырство здесь, не мало печали о погибели многих душ человеческих, как и Давид говорит: «Печаль прият мя от грешник, оставляющих закон Божий, оставляющих слово Божие и внемлющих учениям лживым и лестным» (Пс. 118:53); печаль о том, что не принимается его учение архиерейское, при этом учение не его самого, но слово Божие, ибо он поучает не от себя, но на основании евангельских и апостольских писаний; печаль о том, что дети не слушают отца, овцы не следуют за пастырем, ученики не внимают учителю, избегают святой церкви, чуждаются церковных святынь и делаются чадами гнева, сынами погибели, наследниками ада, которым ничего иного нельзя ожидать, как только геенны огненной вместе с бесами.

Сеет Он семена слова Божия в сердцах наших, но они падают в нас при пути, затаптываемом ногами. Мы слышали в святом Евангелии, что семени, падающему при пути, причиняется двоякий вред: во-первых, оно попирается ногами ходящих, во-вторых же, его расклевывают птицы. Развращенное человеческое сердце есть как бы путь общенародный, по которому ходят люди и скоты и попирают его. Попирают развращенное сердце всякие помышления суетные, злые, скверные и вожделения страстные, не только человеческие, но и скотские. «Приложишася, – говорится, – скотом несмысленным и уподобишася им» (Пс. 48:13). Если в такое сердце попадет слово Божие, то оно тотчас попирается злыми, скверными помышлениями и не приносит плода. Но одного попрания не довольно; его еще и птицы клюют. «Паде, – говорится, – при пути и попрано бысть, и птицы небесныя позобаша е» (Лк. 8:5). Какие же это птицы? Толкует сие Сам Христос Господь: «Приходит диавол и вземлет слово от сердца их» (Лк. 8:12). Диавол есть птица, клюющая слово из сердца человеческого; это была небесная птица, но уже свержена с небес во ад. Не хотя же жить во аде, она вышла на землю в поднебесную, сделала себе гнездо в пустыне, в Брынских лесах, и расплодила себе многих птенцов. Диавол умножил себе там учеников своих и, как птиц из гнезда, посылает их оттуда во все города и селения клевать семена слова Божия и истреблять учение православной восточной церкви, и почти уже все семена они поклевали и истребили на всех сердечных нивах, ибо мало в ком можно теперь видеть истинное благочестие и православную веру.

Доброе есть семя слова Божия, которое учит нас не удаляться от святой церкви, но держаться около нее как чадам около матери, родившей нас святым крещением, но птицы бесовские, раскольники, вылетевши из своего Брынского гнезда, поклевали это семя, научивши многих избегать святой церкви и гнушаться святынь Божиих, обманывая и соблазняя простых мужиков и баб и говоря: «Уже ныне церковь не церковь, попы – не попы». О, окаянные, бесовские птицы! О, несмысленные галаты! Кто соблазнил вас противиться истине? Разве изменилась церковь? Разве прекратилось священство? Разве церковь не пребудет до судного дня, и «врата адова (по словам Господа) не одолеют ей» (Мф. 16:18)? Неужели Христос Господь уже оставил церковь Свою, которую Он «искупил есть честною Своею кровию»? Неужели Он солгал, сказавши: «Аз есмь с вами во вся дни до скончания века» (Мф. 28:20)? «Небо и земля мимоидут, словеса же Господни не мимоидут» (Мф. 26:35), а вы, окаянные, говорящие, что церковь уже не церковь, считаете слова Господни ложью! Кому лучше верить: вам или Христу Господу?

Доброе есть семя слова Божия, которое учит исповедоваться и причащаться Божественных Тайн часто или хотя бы однажды в год. Птицы же бесовские, раскольники, вылетевши из проклятого своего гнезда, из Брыни, поклевали это семя, научивши многих чуждаться святого причащения как какой-то мерзости, и много есть таких, которые от самого рождения не помнят, причащались ли они когда-либо. Но удивительнее всего то, что даже многие иерейские жены и дети никогда не причащаются. Это мы узнали так: приходят иерейские сыны ставиться на места отцов своих, и когда мы их спрашиваем, давно ли они причащались, то многие искренно говорят, что не помнят, когда причащались. О, окаянные иереи, не радящие о своем спасении! Как они могут радеть о святой церкви, если домашних своих не приводят ко святому причащению? Как они могут приводить прихожан, если не заботятся о спасении душ тех, что дома, говорю о их женах и детях? Как такие могут заботиться о душах всех православных христиан? Разве не слышали и не читали вы, иереи, слова Господа, который говорит: «Аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе; ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный»? Знаю, что многие отговариваются своим недостоинством, говоря, что они недостойны; на это всякому я отвечу так: пока ты пребываешь в каких-либо смертных грехах, ты поистине недостоин и будешь есть и пить в осуждение себе; если же ты истинно каешься в своих грехах, сожалеешь, плачешь и больше не хочешь совершать злое, то приступай, не сомневаясь, и послужит тебе причащение во спасение. Господь ведь пришел не ради праведных, но ради грешных, чтобы спасти их; пришел Владыка наш не для того, чтобы здоровых исцелить, но для того, чтобы уврачевать больных. Он и дал нам плоть и кровь Свою во оставление грехов наших. Он так и призывает нас: «Приимите, ядите во оставление грехов. Пийте во оставление грехов» (Мф. 26и след.). Если ты недостоин из-за грехов, то сделайся достойным чрез покаяние. И святая Мария, если помните житие ее, пока пребывала во грехах, до тех пор была недостойна не только причаститься Божественных Тайн, но даже и войти в церковь; и когда она хотела войти в церковь, то сила Божия отбрасывала ее прочь Когда же она покаялась истинным покаянием, тотчас в тот же день к вечеру сподобилась причащения тела и крови Христовой в церкви Предтечи, что при Иордане, как пишется в ее житии.

Доброе было семя слова Божия и то, которое учит жить в супружестве по Божьему закону чисто, целомудренно, не в прелюбодеянии, не оскверняя супружеского ложа; а ныне бесовские птицы, что в Брыни, поклевали это семя, ибо доходит до слуха нашего, что в их Брынских скитах, в бесовских гнездах, учат иметь общих жен и считать блудовство не за грех, но за любовь Христову. О, окаянные, богомерзкие птицы! Где Христос заповедал такую любовь, чтобы блудодействовать? Не больше ли Он учит чистой жизни, будучи Сам чистым и непорочным. Блуд есть любовь не Христова, но плотская, дьявольская, беззаконная. Где есть такой закон, чтобы иметь общих жен? О, ужасное беззаконие! Ведь такого беззакония нет даже у язычников, ни у турок, ни у татар, ибо все они имеют супружеский закон и за прелюбодеяние наказывают. Брынские же учители, называющиеся святыми отцами, поучают соблазненных такому беззаконию. Не николаитская ли это ересь? Приятно ли это Господу Богу? Послушайте, что пишется в Апокалипсисе.

Видел однажды святой Иоанн Богослов Христа Господа, ходящего между семью светильниками, и из уст Его исходил отточенный, обоюдуострый меч (Апок. 1:16). Мы же посмотрим, на кого Господь наш изострил тот обоюдуострый меч. Вот мы слышим, как Он говорит Своему возлюбленному ученику Иоанну: «Ангелу Пергамския церкве напиши, тако глаголет имеяй меч обоюдуостр, изощрен: имам на тя, яко имаши держащыя учение Валаамово, иже учаше Валака положити соблазн пред сынами израилевыми, еже ясти идоложертвенная и блудотворити, тако имаши и ты держащыя учение николаитско, егоже ненавижду. Покайтеся: аще ли ни, то прийду скоро и брань сотворю с ними мечем уст Моих» (Апок. 2и след.).

Мы же внемлем, с кем хочет Господь наш сотворить борьбу мечом уст Своих, изостренным с обеих сторон? «С держащими учение николаитское». Каково же было николаитское учение? Такое же, как и Валаамово. В чем же заключалось учение обоих? В том, чтобы блудствовать, иметь общих жен. Сие-то учение и ненавидит Христос Господь. «Имаши, – говорит, – держащыя учение николаитское, егоже ненавижду». При этом Он настолько сильно ненавидит это учение, это беззаконие, что вооружается на совершающих его, как на Своих явных врагов, готовит на них меч обоюдуострый, изостренный, и хочет поднять против тех войну мечом уст Своих: «Сотворю, – говорит, – брань с ними мечем уст Моих».

Слышите ли сии слова Господа, брынские учители, считающие себя святыми отцами, на самом же деле – проклятые волки, бесовские птицы, держащиеся николаитского учения, блудники, прелюбодеи и сквернители, которых ненавидит Христос Бог. Слушайте, устыдитесь и покайтесь, чтобы не поразил вас меч обоюдуострый, исходящий из уст Христовых. Вы же, правоверные и православные христиане, боголюбивые чада церкви Христовой, верные и истинные рабы Господни, остерегайтесь тех соблазнительных бесовских птиц, вылетающих из Брынского гнезда и воровски здесь скрывающихся, и соблазняющих тех заблудших безумных людей, которые скрывают их у себя в подпольях, не зная закона Божия и истинного пути, и для которых кончиной будет погибель, от коей да избавит нас Христос Господь милосердием Своим. Аминь.

Притча о Сеятеле. Семя – это слово Божие. Земля сердца человеческие. Дорогие мои, мы с вами христиане. И Богом данную нам жизнь мы понимаем, как служение. Наша жизнь должна быть служением Богу, служением Слову: «Слово плоть бысть… мы видели славу Его, славу Единородного от Отца», – восклицают Апостолы, свидетели земной жизни Единородного. И мы с вами поставлены Промыслителем плечом к плечу для служения словом друг другу.

Наше общение происходит, главным образом, через слово. Но отдаем ли мы себе отчет в том, что человек вообще, христианин же в особенности, должен бережно относиться к слову? Мы встречаемся, собираемся группами, беседуем. Эти встречи и наши слова в беседах отображают наше внутреннее содержание, отображают степень нашей христианской настроенности и меру нашей верности воплотившемуся Слову, Господу Иисусу Христу.

Человек почему-то считает, что, если он находится в обществе, он должен говорить, часто без удержу говорить; почему-то находит нужным и отвечать на каждое слово, на каждое ему сделанное замечание. Не происходит ли это от того, что порисоваться в обществе хочет человек, хочет показаться, хочет показать, что и он умный, или же боится молчанием умалить себя в обществе?

И расточаются слова без всякого к ним внимания в упоении собой, а часто и в гневе. Расточаются слова бесконтрольно, не думает говорящий о том, что эти слова: а) уходят в вечность, а ведь в мире ничто не пропадает, б) не думает о том, что от слов наших мы будим судимы: не Я буду судить вас, а каждое слово , исходящее из уст ваших, – говорит Господь; в) не думает человек и о том, что слова его могут внести в семью и общество разложение и вызвать разделения. Ведь слово – это семя, это и цемент, должный скреплять воедино во Христе и людей и общества.

Подумайте, как легко относимся мы к так распространенной привычке осуждения. Обычно мы не придаем значения этому греху. Собираемся, рассуждаем, разсуждение переходит в осуждение, в «перемывание косточек» знакомых и близких, и мы не считаем это за грех. А ведь осуждение – это пользование словом во зло. И если мы увлекаемся осуждением, как бы наслаждаясь им, оно становится язвой, разлагающей жизнь. Эта язва опустошает духовно осуждающего, и, отталкивая людей друг от друга, вносит разделение.

Почему мы так легкомысленны в обращении со словом? Почему мы так легко грешим против слова? Ведь, «Свет в мир пришел»… А мы? мы создаем рекламу зла, ходим в атмосфере моральнаго разложения, сами создавая эту атмосферу… Почему? Не происходит ли это от того, что мы мало живем духовной жизнью? Не от того ли, что мы теряем способность контролировать себя самих, что тлением полоненные – живем разсеянно? И не от того ли, что добро в нас не суммировано? Что живем мы осколками добра и лишь изредка этими осколками пользуемся. А ведь, не сконцентрированное добро не имеет в нас нужной силы и не светит нам, посему и не замечаем мы в ближних хорошего, нас с ними единящего.

Для подвига общения поставлены мы Промыслителем, общения в молитве, в слове и в несении тягот друг друга. И в этом подвиге общения должны мы искать в ближнем положительное. А греховное? – Его отсеет Господь и Сам воздаст каждому по делам его. «Я пришел не судить мир, а спасти мир», – говорит Господь – и в этом мы соработники Богу.

Слово, исходящее из уст христианина, должно быть словом созидающим, не боязненно корректирующим и ко Христу направляющим. По нашему христианскому призванию мы с вами являемся сеятелями в мире сем слова Божия и как таковые – всегда должны помнить сказанное Господом: «Говорю же вам, что за каждое праздное слово выдадите ответ в день суда. Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих остудишься». Аминь.

Притча о сеятеле. Сеятель – это Господь. Семя – это слово Божие. А почва – это наши с вами сердца. Разная почва – отсюда разный результат всхода и плода в почву брошенного семени.

Обратим внимание на заключительные слово притчи, а именно: «упавшее на добрую землю это те, которые, услышавши слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении». В этих заключительных словах Господь указывает на то, что мы, слушающие слово Его, должны, прежде всего, принять это слово, затем – хранить его, но хранить в «добром и чистом сердце», и лишь тогда это слово – как семя – принесет плод мног, т.е. даст нам силы и способность стать подлинно христианами, как по внутреннему строю души, так и во внешних делах наших.

Ап. Павел, в ныне слышанном апостольском чтении, говорит о плодах им, апостолом, принятого и хранимого в чистоте сердца слова Божия: «Уже живу не я, а живет во мне Христос», – «возлюбивший меня и предавший Себя за меня». Слово Божие осветило его мысли и желания, дало направление воле его.

И мы с вами, дорогие, слушаем слово Божие. Но кто из нас может о себе сказать: «уже не живу я, а живет во мне Христос»? Чувствуешь ли ты, христианин, подобно ап. Павлу, что «живет в тебе Христос», что слово Его направляет твои мысли, управляет желаниями твоими и волей твоей, что ты живешь и действуешь во славу Божию? Если не чувствуешь и не замечаешь, то почему? Да потому, что слушая слово Божие, ты, даже восторгаясь им, это слово в себе не хранишь. А не хранишь потому, что сердце твое лишено ответной любви к возлюбившему тебя Господу, лишено чистоты и доброты; потому, что ты «в землю зарыл» данный Богом тебе талант веры.

Даже, когда стоишь ты в храме, мысли твои блуждают в миражах, в самообмане, в заботах о том, что подвержено тлению и огню, и в результате – изгоняется из сердца возрождающая и питающая мысль и чувство сила слова Божия. Сердце становится неспособным хранить в себе слово Божие и приносить плод. Если же ты не способен к плодоношению, к жизни по Христу и Евангелию, значит ты ложно именуешь себя христианином.

Не удивительно, что современные язычники заявляют христианским миссионерам: мы любим вашего Христа, но мы ненавидим ваше христианство. А ведь если бы мы были не только слушателями слова Божия, но и исполнителями его, то за нами весь мир обратился бы ко Христу, ибо жизнь христиан была бы красноречивее и сильнее всякой проповеди.

Как же нам с вами достигнуть того светлого состояния, к которому зовет нас Христос и о котором свидетельствует ап. Павел? Иначе говоря, что делать, чтобы стать подлинно христианином? Для этого нужна борьба с самим собой. И прежде всего следует следить зорко за своими мыслями. В наших мыслях таится искра, которая или светом озаряет чувства наши, наше сердце, или же тьмой сердце наполняет. Именно через мысль проникает в сердце, в чувство, грех. А чувство переливается в желание и направляет волю. Следует зорко следить за тем, чтобы не угнездились в нас мысли, слову Божию противные, ведущие ко греху; не допустить, чтобы эти мысли отравили ядом греха наши чувства и не толкнули волю к отходу от Христа. Чтобы не допустить засорения сердца, необходимо возможно чаще омывать сердце свое в покаянной молитве, нести свои греховные мысли к исповеди – получить разрешение по слову Самого Господа: «приимите Духа Святого, кому разрешите грехи, тому разрешатся». При частом омовении сердца, слово Божие будет падать на чистую, добрую почву сердца и принесет многий плод в терпении. и лишь тогда мы будем способны стать подлинно христианами, сможем достигнуть того светлого состояния, о котором говорит ап. Павел: «уже живу не я, а живет во мне Христос, меня возлюбивший». Аминь.

Вы слышали, дорогие мои, притчу о Сеятеле и семени. Знаете, что Сеятель – это Сам Спаситель, Сын Божий, а семя – слово Его.

В этой притче показывает Господь, что Бог спасает человека не без участия самого человека. Господь-Сеятель влагает в сердце человека Свое слово животворящее, человек же должен открыть свое сердце, принять в него слово и плод принести. Притчей о Сеятеле человек призывается к духовной активности, призывается возделывать почву своего сердца так, чтобы «мног плод» мог принести он в своем земном бытии.

И всякий раз, когда мы читаем или слушаем притчу о Божественном Сеятеле, мы должны проверять состояние почвы нашего сердца. К какому разряду людей принадлежишь ты: к тем ли, у кого сердце невосприимчиво и нечувственное, в котором слово Божие не находит почвы для своего прозябания, и из которого слово Божие, как вернешься из храма в обычную обстановку, похищается раздражительностью, духом злобы или теряется и гибнет среди забот, греховных помыслов и пожеланий? К тем ли, кто принимает слово Божие с живой радостью, но под влиянием житейских невзгод и испытаний, с такой же легкостью отвергает его, и оно увядает и засыхает в их душе? К тем ли, кто воспринимает слово Божие и дает ему возможность произрастания в своем сердце, но, с течением времени, семя святое заглушают в них чрезмерная привязанность к благам мира сего и обольщение богатством, и оно остается бесплодным? Или же сердце твое представляет собою добрую почву, и ты не только слушаешь, но и понимаешь значение для тебя слова Божия, трудишься и во славу Божию плод приносишь?

Все мы страдаем, видя как настойчиво и быстро поднимаются вокруг нас волны зла. Мы обращаемся к Промыслителю мира с мольбой: Господи, «да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», и Господь отвечает нам: «Царство Божие внутри вас». Это желанное вами Царство достигается только усилием, – говорит Господь. Это означает, что Господь требует от человека активности; требует активного служения Богу, активного личного совершенствования, активного служения ближнему.

Активны-ли мы, дорогие братья и сестры? В подавляющем большинстве – нет! Мы молимся, призываем Господа – «да приидет Царствие Твое» – вздыхаем и… остаемся пассивными, как бы чуда ожидая. А ведь такое пассивное ожидание чуда осуждено Самим Господом. Молитва и воздыхания, если за ними не следует духовная активность, приводят к самообману, к душевной пустоте и к разочарованиям.

Итак, в притче о Сеятеле Господь объясняет нам насаждение семени Царства Божия и различную судьбу этого семени в разных сердцах.

После притчи о Сеятеле, в притчах о горчичном зерне и о закваске Господь объяснил силу произрастания слова Божия в восприимчивой душе.

Подобно тому, как горчичное семя, одно из самых малых семян, по своей внутренней природе, вырастает в великое дерево, под ветвями которого укрываются от зноя творения Божии, и подобно тому, как малая толика закваски неизбежно квасит все тесто, так и новозаветное Царство, Церковь Христова, несмотря на его скромное начинание, распространит свои ветви по всему миру и осияет его своим внутренним светом и миром, в чем соработником Богу призван сам человек. Это царство Нового Завета, Царство Божие, восторжествует не силой оружия, не насилием, нет, а силой Истины, заключающейся в самом его существе, и этой силой – силой веры и любви оно победит мир.

В следующей притче – о плевелах, следующей за притчей о закваске, Спаситель предупреждает, что возрастание на земле Царства Божия не обойдется без ухищрений исконного врага, который не преминет употребить все козни своего лукавства, чтобы задержать или остановить возрастание на земле этого Царства, Церкви Христовой, объемлющей все народы. Исконный враг, говорит Господь, усердно сеет плевелы, сорную и ядовитую траву среди пшеницы, чтобы заглушить произрастание на земле Царства Божия.

Если мы с вами – христиане – являемся чадами Света, Божиими детьми, мы должны проявлять в нашей духовной жизни активность, должны мы жить по учению Христа, а не по наставлениям законников, и должны своей жизнью влиять на окружающую нас среду так, чтобы и «плевелы» стали «пшеницей». Аминь.