Неделя 18-я по Пятидесятнице

Память святых отцов VII Вселенского Собора
(проповеди)

Историческое содержание

В VIII столетии император Лев Исавриец воздвиг жестокое гонение на св. иконы, которое продолжалось при сыне его, Константине V Копрониме, и внуке. В 787 году против этой иконоборной ереси царицею Ириною созван был Седьмой Вселенский Собор в г. Никее, на который явились 367 отцов.

Вселенские Соборы (которых было всего семь) собирались для уяснения вопросов веры, непонимание или неточное истолкование которых вызывало смуты и ереси в Церкви. Также на Соборах вырабатывались правила церковной жизни. В конце VIII века в Церкви обозначилась новая ересь — иконоборчество. Иконоборцы отрицали почитание земной святости Матери Божией и святых Божиих угодников и обвиняли православных в поклонении тварному созданию — иконе. Вокруг вопроса о почитании икон возникла ожесточенная борьба. На защиту святыни поднялись многие верующие, на которых обрушились тяжкие гонения.

Все это потребовало дать полное учение Церкви об иконе, ясно и четко определить его, восстанавливая иконопочитание наравне с почитанием Святого Креста и Святого Евангелия.

Святые отцы VII Вселенского Собора собрали церковный опыт почитания святых икон с первых времен, обосновали его и сформулировали догмат об иконопочитании на все времена и для всех народов, которые исповедуют Православную веру. Святые отцы провозгласили, что иконопочитание — это законоположение и Предание Церкви, оно направляется и вдохновляется Святым Духом, живущим в Церкви. Изобразительность икон неразлучна с евангельским повествованием. И то, что слово евангельское сообщает нам через слух, то же самое икона показывает через изображение.

Седьмой Собор утвердил, что иконопись есть особая форма откровения Божественной реальности и через Богослужение и икону Божественное откровение становится достоянием верующих. Через икону, как и через Священное Писание, мы не только узнаем о Боге, мы познаем Бога; через иконы святых угодников Божиих мы прикасаемся к преображенному человеку, причастнику Божественной жизни; через икону мы получаем всеосвящающую благодать Святого Духа. Каждый день Святая Церковь прославляет иконы Матери Божией, празднует память святых Божиих угодников. Их иконы кладут перед нами на аналой для поклонения и живой религиозный опыт каждого из нас, опыт нашего постепенного преображения через них, делает нас верными чадами Святой Православной Церкви. И это истинное воплощение в мире трудов святых отцов VII Вселенского Собора. Именно поэтому из всех побед над множеством разнообразных ересей одна только победа над иконоборчеством и восстановление иконопочитания была провозглашена Торжеством Православия. А вера отцов Семи Вселенских Соборов есть вечная и непреложная основа Православия.

И прославляя память святых отцов VII Вселенского Собора, мы должны помнить, что именно им мы обязаны воздавать благодарность за то, что освящены наши храмы и дома святыми иконами, за то, что теплятся перед ними живые огоньки лампадок, что повергаемся мы с поклонами перед святыми мощами, и фимиам ладана возносит сердца наши к небесам. И благодарность откровения от этих святынь многие и многие сердца наполнила любовью к Богу и одухотворила к жизни уже совсем умерший дух.

Епископ Митрофан (Зноско-Боровский)

Отцы 7-го Вселенского собора

Гонение на почитателей св. икон продолжалось 58 лет. Этот период в жизни Христианской Церкви напоминает то, что творится в наше время на Интернационалом Маркса оккупированными землями славян.

Какие причины вызвали иконоборчество? История свидетельствует: это дело политической программы данного времени и государственных соображений. Жестокому характеру гонений содействовал характер главного гонителя иконопочитания имп. Константина Копронима, человека развратной жизни, мужеложника, циника и садиста. А так как главную оппозицию иконоборцы встретили в среде монахов, на монашестве сосредоточилась их особая вражда и борьба. Самое монашество было объявлено политически неблагонадежным, было запрещено не только общение, но и знакомство с монахами. Их, на улицах, лакействующие перед властью забрасывали камнями. Если монах появлялся на улице Константина града, его хватали и тащили на ипподром и там до смерти засекали бичами.

Так, игумен Иоанн, отказавшийся топтать икону Богоматери, был, после избиения батогами, всенародно казнен. Известный подвижник св. Стефан, бывший скалой монашества, был заперт со многими другими иноками на много суток без пищи, затем выпущен, но не надолго. Император послал за ним целый отряд воинов. Стефан был, по пути в тюрьму, избиваем истязательски, монастырь сожжен, а монахи избиты и разогнаны. В тюрьму, после 17-ти дней издевательств, к Стефану были посланы гонцы увещевать Стефана – отречься от иконопочитания. И когда Стефан, после долгих бесполезных увещаний, был приведен к императору, он вынул из своего клобука монету и спросил: «Какого наказания я буду достоин, если эту монету с изображением императора брошу на землю и стану топтать? Отсюда ты, император, можешь видеть, какого наказания заслуживают те, кто Христа и Его Святую Матерь оскорбляют на иконах». При этом Стефан бросил монету и топтал ее. За это он был сослан на один из необитаемых островов, а через два года, в кандалах, привезли его в столицу и бросили в тюрьму, где оказались сидящими 342 монаха, пострадавших за иконы. У многих были урезаны носы и уши, у других выколоты глаза, у иных отсечены руки, и у многих к тому же были сожжены бороды и лица, значит – их подвергали пыткой огнем. После обращения Стефаном к иконопочитанию двух императорских посланцев, явились в тюрьму солдаты, привязали к ноге Стефана веревку и потащили по улицам, подвергая его избиению. Даже школьники были освобождены от уроков и выпущены на улицу, чтобы бросать камни в «злодея-преступника».

Тела так замученных иноков бросались в общий для казненных преступников ров. Тогда же были казнены 19 высших государственных сановников за то, что они выразили сочувствие св. Стефану. Монахов секли, калечили, живыми бросали в ямы и там живых засыпали землей.

За годы гонений в одну Италию бежало, спасаясь от гонений, свыше 50.000 монахов. Монастыри обращались в казармы.

Пятьдесят восемь лет. Такой продолжительности гонения на православных частично способствовало раболепство известной части самой иерархии, по инерции покорившейся воле садиста вольнодумца-императора. Отсутствие единства в среде иерархов, в самом Теле Церкви, всегда было страшной язвой в жизни Церкви Христовой. Жестокости иконоборцев, однако, не уничтожили моральной силы ушедших в катакомбы иконопочитателей. Церковь восторжествовала после 60-ти лет.

Так и после 60-лет гонений на Церковь Христову объединенного в марксизме всемирнаго хама – коммунизмом именуемого, духовная сила верующих не сломлена, не уничтожена моральная сила народа-христианина, и – верим – Церковь Христова вскоре возстанет из пепла. Аминь.

Протоиерей Димитрий Смирнов

Об исповеди в день памяти святых отцов VII Вселенского Собора

Исповедь, покаяние – это одно из таинств Церкви. Когда мы исповедуемся вслух перед священником, рядом невидимо стоит Сам Христос Господь, Который это исповедание принимает и знает все наши согрешения гораздо лучше, чем мы сами, потому что мы, к сожалению, во многом не даем себе отчета – так привыкаем ко греху, что он кажется нам обычной жизнью.

Часто мы совсем не умеем исповедоваться, и научить этому нельзя в силу того, что отношения каждого из нас с Богом – особенные. Бог постоянен, Он не меняется, поскольку Бог – это самое высокое совершенство, которое только возможно. Какой Господь был тысячу лет назад, такой Он был и миллиард лет назад, такой будет и через миллион лет. А человек меняется, и все люди разные: мы отличаемся своим характером, воспитанием, жизненными обстоятельствами, полом, здоровьем, цветом глаз. И это различие диктует наши особые отношения с Богом: каждый молится по-своему, Бога чувствует по-своему, исповедуется по-своему. Есть только определенные общие линии: как у любого человека определенное количество костей в теле, у любого есть голова, руки, ноги – и в этом мы все похожи, – так же существуют и некоторые правила исповеди.

Когда-то в древности, бывало, каялись и перед всей Церковью, но это мало кто может выдержать и мало кто может выслушать спокойно, не соблазнившись, не осудив. Поэтому такой обычай исчез и уже более полутора тысяч лет люди каются в своих грехах индивидуально, на исповеди, в тайном собеседовании. Однако это собеседование зачастую превращается в нечто иное и таинство покаяния не достигает своей цели оттого, что мы не помним, что исповедуемся не священнику, а стоим перед Богом. Священник порой становится для нас препятствием во время исповеди, потому что нам мешают всякие посторонние, смущающие мысли и мы забываем, что припадаем к Самому Господу Богу, а священник является лишь свидетелем, представителем Церкви, через которую Бог раздает благодать и мир.

Нам нужно на исповеди стоять как на Страшном суде; поэтому на аналое кладется крест и Евангелие. Евангелие содержит в себе слово Божие, это есть слово жизни, а крест напоминает нам о той жертве, которую принес за нас на Голгофе Христос Спаситель. Эти два великих символа знаменуют Самого Христа, являют то, что Он здесь невидимо стоит.

Почему Господь не открывается каждому из нас? Не проще ли Ему было показать нам Свой образ? Вот стоял бы Он около аналоя. Господь не делает этого, потому что зрения Самого Бога выдержать не может никто. Когда на горе Фаворской Господь показал ученикам Свою славу, они пали ниц, бросились в разные стороны от сияния Божества – на древних иконах так это и изображается. Человек грешен, он не может видеть славу Божию, он отбегает от нее. Как от зажженной свечи или лампы тьма сразу отбегает, так и мы, люди грешные, не можем созерцать славу Божию.

Если бы Господь, Который невидимо здесь присутствует, нам показался, мы не могли бы устоять, мы бы убежали или сгорели. Поэтому Он, по Своей милости, не являет нам Себя, хотя отдельным подвижникам веры, благочестия, людям, духовно высоким, Господь иногда явным образом открывался. Мы знаем, что преподобному Cерафиму Саровскому Господь явился на Божественной литургии – и преподобный Серафим, который с детства воспитывался в вере и с самой юности пребывал в монастыре, совершая подвиги молитвы и поста, и то, увидев Христа Спасителя, остолбенел, не смог дальше служить, его увели в келью, и он долго не в состоянии был говорить после этого видения. А что же с нами, грешными, будет?

Но если мы не видим перед собой Самого Господа, то перед нами крест и Евангелие, перед нами икона Спасителя или Матери Божией. А Ее икона – это всегда и икона Христа, потому что Матерь Божия держит Его на руках. На некоторых иконах, Боголюбской например, Господь не изображается, но все равно Он невидимо в ней присутствует всегда, светом Своим, который просвещает всех. И к иконе Матери Божией можно обращаться как к Самому Спасителю, она есть образ невидимого присутствия Божия. Поэтому нам должно быть страшно, когда мы подходим к исповеди, мы должны испытывать благоговейный страх присутствия Божия, а не страх перед человеком. И если мы научимся всегда чувствовать Его присутствие, тогда наша исповедь станет настоящей, нас уже не будет занимать, кому мы исповедуемся и что о нас подумают, – мы будем только стремиться очистить свою душу, очистить перед Богом.

Подходя к исповеди, нужно всегда помнить о том, что мы не со священником в беседу вступаем о своих житейских делах и заботах, а подходим к страшному таинству: мы присутствуем на Страшном суде. Господь знает все наши грехи, немощи, все наше лукавство, двоедушие, малодушие, лицемерие, болтливость, себялюбие, разнеженность, нашу лень на молитву, лень на добрые дела. Господь знает, как нам не хочется читать Священное Писание, как тяжело отстаивать в церкви; знает, что мы зачастую ничего не понимаем в богослужении, не интересуемся совершенно духовной жизнью, заповедями Божиими; что мы даже в семье, как собаки, грыземся; постоянно друг друга осуждаем, если не словами, то мыслью; завидуем, говорим друг про друга плохое. Господь знает, что мы постоянно недовольны нашей жизнью – все нам не так, как хотелось бы, – и что мы пользуемся благами, которые Он нам посылает, как будто они принадлежат нам по праву, хотя мы не заслужили ни солнца, ни неба, ни деревьев и никакой красоты. Мы достойны только наказания, а требуем к себе отношения очень ласкового. Все это Господь знает.

Кто-то скажет: а если Господь знает, то зачем тогда исповедоваться? Да, Богу, конечно, это не нужно, это нужно нам. Так же, как и Церковь – она нужна только нам, Господь ее для нас основал, чтобы она нас спасала. Христа так и называют: Спаситель. От чего Господь спасает? Зачем Он вообще пришел на землю? Господь пришел спасти нас не от каких-то тяжелых обстоятельств, трудностей или болезней, а от греха. И если мы приходим в церковь не для того, чтобы изменить свою греховную жизнь, а за чем-то другим, то мы еще совсем не христиане и к Церкви никак не принадлежим. Церковь существует только для того, чтобы спасать нас от греха.

Это спасение совершается, во-первых, в святом крещении. Когда человек уверовал в Бога и хочет оставить свою прежнюю жизнь, то в знак этого он погружается в купель крещения, и ему прощаются все грехи. Человек становится как младенец и может начать новую жизнь. Но и тех, кто крестился давно и после этого неизвестно где бродил и неизвестно что творил (неизвестно людям, но известно Богу и тому, кто творил), – и их Господь не отвергает. Для них есть покаяние – это второе крещение. На исповеди человек тоже может начать новую жизнь. Прийти и сказать: «Господи, я все понял; я поступал неразумно, глупо, губил себя, губил свою душу. Теперь я буду поступать по Твоим заповедям. Я раскаиваюсь в своей прошлой жизни». Раскаиваюсь в этом, в этом и в этом.

Для чего нужно обязательно назвать свои грехи? Потому что когда кто-то подходит к исповеди и говорит: «Во всем грешен» – это равносильно тому, что он сказал: «Я не грешен ни в чем». И если священник спрашивает такого человека: «Ну а в чем все-таки ты согрешил?» – он отвечает: «Не знаю». Вроде во всем, а на самом деле – ни в чем. Человек не осознает, в чем состоит грех его жизни, и поэтому не знает, в чем нужно ее исправить.

И здесь очень важно понять, что такое вообще грех. Мы думаем, что грех – это кому-то сделать подлость. Да, конечно, это так. Но ведь грех – это не только поступок; это и плохая мысль, это и чувства худые; это может быть даже и отсутствие каких-то поступков. Например, человек говорит: «А я ничего плохого не делаю» – но этого совершенно недостаточно, чтобы спастись.

Главный наш грех заключается не в том, что мы совершаем плохие поступки, он состоит в том, что наша жизнь протекает совершенно отдельно от Бога; в том, что у нас с Ним нет никаких взаимоотношений; что наша жизнь – безбожная, потому что в ней нету Бога. Мы существуем сами по себе: вот моя жена, вот мои дети, моя квартира, работа, вот моя стирка, булочная – это круг нашего бытия. А где в нем Бог? Иногда кое-кто из нас, раз в неделю, приходит в церковь – тогда он вспоминает о Боге, старается молиться; или какую-то книгу откроет духовную, Священное Писание; или утром и вечером помолится – пять минут утром, десять вечером. Вот и всё, в этом и заключается, собственно, наша христианская жизнь. А все остальное? А все остальное – это грех, независимо от того, собираем ли мы почтовые марки, пьем ли водку или просто гуляем по лесу. Если мы, гуляя по лесу, забыли о Боге, то это есть грех.

Грех – это не обязательно нанесение зла кому-то; это есть отделенность человека от Бога. А уж как человек отделяется от Бога – с помощью самогона, или в карты играет, или еще каким-то образом, – уже не так важно. Не так важно, за какое преступление человек сидит в тюрьме, – главное, что он в тюрьме, что он отделен от мира. И любой грех отделяет нас от Бога. Поэтому в чем цель христианской жизни? Для чего Господь Церковь основал? Чтобы мы через Церковь всю свою жизнь привели к Нему. Чтобы все, что бы мы ни делали, что бы ни думали, ни говорили, у нас было в Боге. И вот такая направленность нашей жизни и будет путем в Царствие Небесное. А мы Богом только пользуемся: у нас кто-то умер – значит, нам надо отпеть; кто-то у нас родился – значит, нужно крестить; что-то у нас заболело – молебен отслужить; или именины у меня – надо причаститься. А почему именно в именины, почему не в следующее воскресенье, чем одна литургия хуже другой?

У нас жизнь духовная идет как бы от случая к случаю. И это отношение наше к Богу есть грех, есть форменное безобразие. Представим себе, что Господь от случая к случаю нам бы давал солнце. Вот оно погасло, допустим, на недельку и только в следующее воскресенье начало бы светить. После такого угасания солнца не осталось бы ничего: ни воды, ни земли, ни птиц, ни зверей. А Господь постоянен в Своей заботе о нас, Он постоянно управляет всеми процессами, которые на земле происходят, и благодаря этому мы живем. Наша жизнь целиком зависит от Бога, а отношение наше к Нему безобразное, потому что мы ничего не ценим, считаем, что это само собой разумеется.

Эта наша отделенность от Бога есть грех, как говорится, в общем плане. А есть еще грех в частности, потому что каждый раз, когда мы в чем-то согрешаем, мы тем самым отделяем себя от Бога. Поэтому, чтобы нашу жизнь привести в какую-то норму, нам нужно постоянно следить за своей душой, постоянно держать в чистоте свою совесть. Если мы чувствуем, что совесть нас в чем-то обличает, то надо каяться перед Богом и просить прощения. Но это не для того, чтобы делать то же самое на следующий день. Если человек осознал, что он что-то делает нехорошо, если он, читая Писание, видит, что его действия идут против заповеди Божией, то нужно просить, чтобы Господь дал силу больше этот грех не повторять.

Раз ты осознал, что то, что ты делаешь, есть грех, значит, надо это прекратить. Или если ты осознал, что то, что ты не делаешь, есть грех, надо начинать делать. Вот, например, приходит человек и говорит: «Я редко хожу в церковь». Да, то, что ты в церковь не ходишь постоянно, каждое воскресенье, грех. Но если, уходя из церкви, ты не принимаешь решения с этого дня начать ходить в церковь постоянно, значит, покаяния не совершилось. Раз человек знает, что он грешит, и все-таки сознательно продолжает это делать, значит, он является противником Божиим.

И вот, чтобы с нами этого не случилось, нам нужна постоянная исповедь. Нужно, чтобы мы с каждой исповедью делали шаг по направлению к Богу. Вот согрешил тем-то и тем-то, Господи, Ты меня прости, я больше так не буду. И я делаю шаг по направлению к Царствию Небесному. Если у нас будет такая жизнь, то постепенно, год от года, наша жизнь начнет исправляться, пути управляться, и так к концу жизни мы достигнем Царствия Небесного. Помоги нам, Господь!

Крестовоздвиженский храм, 25 октября 1987 года, перед исповедью

Иеромонах Макарий Симонопетрский

Память святых отцов Седьмого Вселенского Собора

---

Источник: https://azbyka.ru/days/nedelja-pamjat-svjatyh-otcev-vii-vselenskogo-sobora-787

 

(27)