I.

К сонму святых Православная Церковь давно причислила двух мучеников земли Русской – черниговского князя Михаила и боярина его Феодора, подвиги которых в исповедании ими Христовой веры она и воспоминает в нынешний день. Почти шестьсот лет отделяют нас от мученической их смерти, но размышление о ней всегда сопровождается для нас, их потомков, великою нравственною пользою.

Князь Михаил жил в то тяжелое для России время, когда ею владели татары – язычники. Получив приказание явиться в Орду, как данник хана, он отправился туда с твердою решимостью скорее умереть мучеником за св. христианскую веру, чем постыдно изменить ей, поклонившись идолам, на что решились некоторые князья, раньше его отправлявшиеся к татарскому хану. Одинаковых мыслей с князем был и сопутствовавший ему боярин его – Феодор. Хан Батый, враждебно расположенный к черниговскому князю за то, что тот, пылая любовию к святой вере и дорогой родине, побуждал своих соседей возстать против татарского ига, приказал не иначе допустить его к себе, как после того, как он пройдет чрез так называемый «священный огонь» и поклонитcя языческим богам татар – войлочным идолам. «Нет, мужественно отвечал Михаил, я могу поклониться вашему царю, которому небо вручило судьбу земных государств; но христианин не служит ни огню, ни бездушным идолам». Батый пришел в ярость, услышав такой смелый ответ от своего безсильного данника. Он велел передать на его выбор одно из двух: или поклониться его богам и получить жизнь, свободу и право на владение княжеством, или за сопротивление его воле умереть злою смертию. Итак на одной стороне – свобода и жизнь с ее удовольствиями, семейное счастие с супругою и детьми среди любимых подданных своего княжества, но за то измена I. Христу и Его св. церкви; на другой – мучение и смерть вдали от семьи и родины, но за то верность христианской вере. Выбор был непродолжителен и решителен: князь избрал последнее.

Что же склонило его душу к этому высокому подвигу?

Из жизнеописания его известно, что он с молодых лет отличался кротостию и смирением духа, горячею любовию к ближним, живым участием в судьбе нищих, молитвенным сокрушением о своих грехах и частым очищением себя от них исповедию и св. причастием, словом, христианскою жизнию, которая и подготовляла его к подвигу исповедания веры в трудный час испытания; к святому делу мученического исповедания расположили князя и его живая, глубокая и искренняя вера во I. Христа, как истинного Сына Божия, из любви к роду человеческому пострадавшаго за его грехи, страх лишиться уготованного Им для истинных Своих последователей царствия Божия и ясное сознание великой ответственности пред Богом за тот соблазн, в какой он, князь, вовлек бы других своим отречением от св. веры. Когда Батыю был передан решительный отказ черниговского князя поклониться идолам, последовало приказание замучить его до смерти. Явились убийцы и бросились как дикие звери на князя: повалив на землю, кулаками и палками били его по груди и, повервув лицом к земле, продолжали с удвоенною яростию наносить удары. Последнее слово мученика было: «я – христианин», после чего ему отсекли голову. Подобным же образом был замучен татарами и благочестивый его боярин Феодор.

II.

Благочестивые слушатели! Не словами, а делом, не учением, а самою жизнию учат нас эти мученики нашего любезного отечества исповеданию нами св. веры во Христа Спасителя пред всеми врагами ея, кто бы они ни были.

В настоящее время, слава и благодарение Богу, ни в нашем отечестве, ни в какой-либо другой стране нет ничего подобного тем ужасным гонениям на христиан, когда их жгли живыми на кострах и тысячами бросали на растерзание диким зверям. – Такие благоприятныя условия, по-видимому, должны были бы всех – и сильных и слабых верою и духом мужества – побудить и расположить к истинно-христианской жизни, к обнаружению в себе всех добродетелей, предписываемых Христовым учением. Но не то мы видим в действительности, в жизни православных христиан в нашем отечестве. Жизнь, преданная греху и чувственным удовольствиям, простирающаяся до забвения всех потребностей души, предназначенной для высшаго, не земного существования, и неверие в Божественное учение и св. установления православной церкви – вот два зла в нравственно-религиозной жизни нынешняго общества и вместе с тем два современные врага христианства. Искренно и действительно, словом и жизнию, твердо и решительно всякий истинный христианин должен исповедывать пред ними свою веру и свои дела.

а) Итак, в наше время и в нашем отечестве, когда повсюду стало распространяться служение греху, когда заповеди благочестия не исполняются, верность церковным уставам и порядкам нарушается, в семейную и супружескую жизнь вошли разлад и нестроение, в воспитание детей – разслабление и потворство; в службу государственную и общественную – нерадение и своекорыстие, в науку – необузданное вольномыслие; в душу каждаго – гордость, любостяжание и зависть, жажда удовольствий и невоздержание, – тогда все именующие себя христианами должны прийти в себя, сознать свое нравственное состояние, ужаснуться своих заблуждений и пороков, так удаливших их от милости Божией и совершенства христианской жизни, побороть и умертвить свои страсти и сделаться, так сказать, духовными мучениками за Христово учение. Один св. муж (св. Димитрий митроп. ростовский) делает сравнение наших пороков, которым мы служим, с божествами язычников, идолами, которым они поклоняются. Кто все время проводит в удовольствиях плоти, тот уже отрекся Иисуса и поклоняется языческому богу – Афродите или Венере; кто побеждается гневом, тот служит Арею или Марсу; кто предается пьянству, для того бог Дионис; кто сребролюбец, у кого сердце не трогается несчастием ближняго, тот также служит идолам и у него бог – идол языческий Аполлон. Подлинно, слушатели, можно быть язычником, называясь христианином, но не творя дел христианских.

Не прямой ли долг таких мнимых христиан сделаться истинными последователями Христова учения и в своей жизни исповедывать его пред своею плотскою, зараженною грехом, природою, как пред прямым врагом Христа? И подвиг такого исповедания веры поистине может возложить на главу исповедника венец духовного мученичества.

б) Поборовши свои собственныя порочныя наклонности, одержавши победу над самим собою, человек вполне приготовит себя для борьбы с другим врагом Христова учения – с неверием нашего века. В последнее время в нашем отечестве появились люди, ослепленные сатанинскою гордостью, которые ставят себя с своими новыми учениями превыше целаго мира общественных отношений, религиозных и нравственных понятий, выше человечества, выше истории, выше жизни духовной, которою из века в век жили все народы, эти нечестивые гордецы без разбора и без всяких разумных доказательств отрицают все духовное и святое, что возвышает душу человека и говорит ей о высшем ее предназначении. Ругательства, насмешки, презрение, клевету, упреки в невежестве и отсталости дикую ненависть и т. п. проявления злого сердца дозволяют они себе по отношению к последователям православной церкви.

Должен ли христианин при виде этих нападений со стороны вольнодумцев на его святыя религиозныя верования упасть духом, малодушно скрывать пред ними свои убеждения и христианские привычки, постыдно, без борьбы уступать им и наконец позорно изменить Христовой вере, перейдя на сторону врагов ея? Нет, и тысячу раз нет: это неразумно, преступно, грешно! Открыто и смело, словом и жизнию, без уступки, без послаблений, без боязливого молчания пред врагами христианства должен он исповедывать свою искреннюю веру во Христа Спасителя и свою пламенную любовь к Нему; всегда и везде он должен являть себя верным сыном православной церкви, которая одна только может провести человека посреди подводных скал и бушующих волн грешного мира в единственно надежную пристань – в царствие Божие, в вечную блаженную жизнь с Богом. Он должен знать и помнить, что I. Христос есть единственно истинный туда путь, истина и жизнь, Начальник нашей веры и ее основание.

Не стыдиться и малодушно отступать пред противниками Христовой веры, а хвалиться мы должны и от всего сердца благодарить Бога за то, что Он сподобил нас сделаться христианами и членами св. православной церкви. Неужели мы настолько будем самолюбивы и неблагодарны Богу, предавшему из любви к человечеству Своего Единородного Сына на страдания и смерть за грешный мир, что не снесем тех ничтожных скорбей, в роде презрения, насмешек, клеветы, которым мы можем подвергнуться за свое неложное исповедание Христовой веры и свою верность уставам православной церкви? «Кто постыдится Меня и Моих словес, сказал Господь, того Сын человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей, и Отца, и св. ангелов». (Лук. 9, 26). Так Господь предостерегает от малодушия и измены Себе слабых последователей Своих, которых Он давно предвидел.

Даже одно сознание своего человеческого достоинства, одно уважение к себе, как разумно-нравственному существу: отцу семейства, члену церкви и гражданину отечества, должно не допустить нас сделаться простой игрушкой в руках людей неверующих, против всех и всего возстающих, сильных только своею безграничною гордостию и дерзостию, самопроизвольно поставивших себя судьями всех явлений человеческой жизни, без твердых научных знаний, без любви к серьезному и честному труду, без уважения к законам нравственным и гражданским, не щадящих для осуществления своих мечтательных целей ничего святого, ни даже драгоценной жизни человека – образа и подобия Божия на земле.

III.

Пример празднуемых в нынешний день черниговских чудотворцев, которые за свое мужественное исповедание веры умерли мученическою смертию, да напомнит нам о нашем долге с терпением, любовию и радостию перенести те малые скорби, какие мы можем получить за живое исповедание своей веры во Христа и Его учение. Аминь.

I.

В день черниговских чудотворцев, при мужественном исповедании пред татарами своей христианской веры пожертвовавших своею жизнию, чтобы не лишиться небесного царствия и вечного блаженства со Христом, уместно будет ныне побеседовать с вами, братия мои, о том, что спасение души или получение царствия небесного есть высший предмет всех стремлений человека.

II. 

В самом деле, для чего человек сотворен? Для чего мы живем на свете? Вот важный вопрос, который мы должны задавать себе как можно чаще! Ужели мы для того живем на свете, чтобы только родиться, несколько прожить и потом умереть, подобно прочим животным? Ужели для того мы сотворены, чтобы во всю жизнь заботиться, хлопотать, искать, мучиться, страдать и потом исчезнуть? Нет! мы сотворены для блаженства. Искать блаженства – есть неизгладимое и незаглушимое чувство в человеке; и потому-то мы видим, что всякий человек, и умный, и глупый, и дикий, и просвещенный, и старый, и молодой – все и каждый хотят себе добра, хотят жить лучше, все ищут благополучия. И хотя не все одинаково ищут, и не все одно и тоже считают верховным своим благом; но нет ни одного человека на свете, который бы не хотел быть благополучным по крайней мере так, как он смыслит и понимает. Так, дикий хочет быть сытым и довольным и иметь то, что нравится ему. Так, бедный хочет быть богатым, богатый хочет быть в чести и славе; чиновный и славный человек хочет быть знаменитым – и так далее. Словом, все хотят быть счастливыми и блаженными по своим понятиям.

а) Но в чем состоит наше благополучие? В чем заключается наше счастие? Чего именно мы должны искать для нашего блаженства: богатства ли, чинов ли, удовольствий ли, или чего другого в мире?.. Нет! все это пустое, все это тень; все это никогда не составит нашего благополучия. Да, правда, иногда веселит и радует нас что-нибудь мирское. Но надолго ли? На минуту, и право, не больше Спросите вы богачей, и даже не таких, которые родились богачами, потому что таковые богачи не знают цены богатству, – но спросите и тех богачей, которые из бедняков сделались богачами, – спросите их: счастливы ли они? блаженны ли они? Да что спрашивать нынешних богачей: все они суть нищие пред Соломоном. Итак, мы посмотрим на сего царя, послушаем, что он говорит о себе, счастлив ли был он? Известно, что Соломон был столько богат, что всякая домашняя посуда во всем дворце его была из чистаго золота; Соломон столь был умен, учен и просвещен, что ни один человек сам собою никогда не может сделаться столь умным, ученым и просвещенным, как он. Соломон так был могуществен, что все, что бы только он ни захотел, и почти все, что бы он ни пожелал, все исполнялось. И, наконец, при всем том Соломон наслаждался здоровьем, спокойствием, миром и благоденствием своего царства, любовию своих подданных и уважением соседей. Словом сказать, по-видимому, Соломон столь был счастлив, что одна иностранная царица завидовала уже не ему самому, но даже тем, которые прислуживали ему. Но при всем том, доволен ли был Соломон всем тем, что он имел, счастлив ли был в самом деле Соломон? называл ли он себя блаженным при всем своем видимом блаженстве? Ах нет! он вполне испытал все возможныя удовольствия мира, и под старость признался, что нет в мире истинного и прочного счастия: все на свете суета суетствий и всяческая суета. – И так, ежели уже и Соломон не мог найти благополучия в сем свете, то когда и где мы найдем оное! Да и ужели в самом деле на сем свете совсем нет для нас никакого счастия и благополучия? Нет, есть для нас счастие и блаженство – счастие вечное, блаженство и истинное и неизменное – царствие небесное. Вот наше истинное и вечное благо, счастие, благополучие и блаженство!

В одном только царствии небесном человек будет совершенно доволен, вечно счастлив, каждую минуту весел и радостен, всегда спокоен. Словом сказать, только в царстве небесном человек может быть блажен совершенно. А кроме царствия небесного никто и никогда не найдет блаженства. И так, чего же мы должны себе желать? чего мы должны себе искать, богатства ли, чести ли, славы ли? Нет! одного только царствия небеснаго. Все на свете пыль, прах, дым и тень; все, даже и самое высокое просвещение, все для человека пустое, все только лишь раздражает сердце человека, но не насыщает его; только царствие небесное может удовольствовать человека так, что он во веки веков не пожелает себе большаго. И так, братия! все желания наши, все мысли, все прошения, все молитвы, все старания наши устремим к тому, чтобы получить нам царствие небесное. Ах, как счастливы и пресчастливы те люди, которые получили царствие небесное! Они, живучи на земле, были как в раю. Но, Боже мой! как они будут блаженны там, на небеси! То, что находится там, в царствии небесном, столь велико, что апостол Павел, который был восхищен в рай еще живой, говорил, что то блаженство, которое уготовал Бог в царствии небесном любящим Его, столь велико, что никакой человек не видывал и не слыхивал и никогда не мог вообразить себе, и потому этого никак нельзя разсказать никаким языком. Ах, как блаженны те люди, которые удостоились получить царствие небесное, как завидно их состояние! И кто из нас не пожелает себе такого блаженства? Кажется, только об одном царстве небесном и думать бы, только о нем и заботиться бы нам надлежало. Но странное дело, – человек, при всем уме своем, при всем просвещении и при всех опытах своих, очень часто ищет временнаго, и оставляет вечное; трудится для пустого, а пренебрегает истинное и существенное; заботится о получении земных вещей, а не думает о небесных. Как часто случается, что мы для пустых удовольствий употребляем всякие труды и усилия, не жалеем ни денег, ни здоровья; а для царствия небесного не хотим, так сказать, пальцем пошевелить. Для пустых прихотей своих сносим недостатки и даже оскорбления; а для царствия небесного не хотим ничем пожертвовать! Для себя все нам легко, а для Бога и поклон положить, кажется, трудно. И сколько разных отговорок у нас, сколько извинений в том, что не хотим заботиться о царствии небесном!

б) Многие даже думают, что если мы будем думать и заботиться только о царствии небесном, тогда все наши мирские дела и должности остановятся и разрушатся. Это весьма несправедливо, даже оскорбительно для Бога думать таким образом! I. Христос не велит бросить и совсем оставить все житейские должности и дела, не велит удаляться в пустыню, не возбраняет и искать земного счастия, но только так, чтобы царствие небесное было первым нашим делом и желанием. Он говорит: ищите прежде всего царствия Божия, а все прочее приложится вам,т.е.. надобно иметь главное попечение о царствии Божием, а потом заботиться и о мирских обязанностях; и когда мы получим и достигнем правды царствия небеснаго, то все прочее придет, так сказать, само собою; все прочее: и богатство, и честь, и слава будет дано нам, как бы в придачу. И даже скажем: что кто хочет быть или богатым, или славным, или просвещенным, тот скорее и надежнее может быть таковым тогда, когда он найдет царствие небесное. Благочестие на все полезно, говорит святое писание. Истинное благочестие нигде, никогда и ни в каком звании не может быть неуместным, или вредным, или совершенно противным.

III.

И так, должностной ли ты человек в обществе, не уклоняйся от твоей должности, исполняй ее так, как требует долг и честь гражданина, и как можно усерднее, но в то же время не забывай и царствия Божия. Отец ли ты или мать семейства, не забывай своей должности, воспитывай детей твоих, заботься об них как можно усерднее, но в то же время не забывай и царствия небеснаго. Господин ли ты, имеешь ли ты у себя рабов, пекись об них, как отец, употребляй на услуги свои, но в то же время заботься и о том, чтобы тебе и им быть в царствии небесном. Раб ли кто или в услужении у кого, не ищи свободы своевольной, но служи своему господину, как Самому I. Христу, и в то же время не забывай и царствия небеснаго. Словом сказать, искать царствия небесного не мешает никаким нашим обязанностям и должностям. – Итак, братия! Ежели мы хотим быть. счастливыми и блаженными, то будем искать царствия небесного с усердием, постараемся получить Духа Святаго и сделаться святыми.