Монахологий Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне

Monafon

В 2013 г. в рамках издательского проекта двадцатипятитомной серии «Русский Афон ХIХ-ХХ веков», посвященной 1000-летию русского монашества на Святой Горе Афон, иждивением Международного фонда восстановления и сохранения культурного и духовного наследия Свято-Пантелеимонова монастыря, увидел свет второй том из указанной серии: «Монахологий Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне». Издание осуществлено по благословению игумена Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря священно-архимандрита Иеремии (Алехина) и под редакцией духовника и первого эпитропа Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря иеромонаха Макария (Макиенко). Читать дальше

(1029)

Русский Афонский Отечник. Или избранные жизнеописания русских старцев и подвижников, живших на Афоне в ХIХ-ХХ веках

Rusafon

В рамках издательского проекта двадцатипятитомной серии «Русский Афон ХIХ-ХХ веков», посвященной 1000-летию русского монашества на Святой Горе Афон, иждивением Международного фонда восстановления и сохранения культурного и духовного наследия Свято-Пантелеимонова монастыря, увидел свет на русском и греческом языках первый том из указанной серии: «Русский Афонский Отечник. Или избранные жизнеописания русских старцев и подвижников, живших на Афоне в ХIХ-ХХ веках». Издание осуществлено по благословению игумена Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова настыря священно-архимандрита Иеремии (Алехина) и под редакцией духовника и первого эпитропа Афонского Свято-Пантелеимонова монастыря иеромонаха Макария (Макиенко).

Как отмечается в предисловии к изданию, «из-за известных исторических перипетий до сих пор не представлялось возможным собрать и систематизировать все материалы для составления жизнеописаний афонских подвижников последних двух столетий. Если в дореволюционный период в афонских обителях велась работа в этом направлении, то после трагической революции 1917 года русские обители Афона оказались полностью отрезанными от России, начался печальный период упадка монастырской жизни, и всякая подобная работа прекратилась. Поэтому данный вопрос долго оставался без внимания. Ни в России, ни в среде эмигрантов не было никакой возможности заниматься описанеем повседневной жизни насельников Афона. Счастливым исключением в данном вопросе является труд лишь небольшой группы эмигрантских авторов (Б. Зайцева, Вл. Маевского, А. Дарова и др.). Кроме того, из-за изоляции русские обители Афона были в таком тяжелом материальном положении, что все силы были направлены только на выживание все уменьшающейся и стареющей братии. Обители постепенно становились малолюдными, и некому было собирать, систематизировать и ухаживать за безценным наследием умерших предшественников. Къ сожалѣнию, многое безвозвратно утрачено, погибло, сгорело в случавшихся пожарах. Только в Русском святого великомученика Пантелеимона монастыре отцы смогли, хоть не в систематизированном виде, сохранить архив монастыря, более того, туда попали и фрагменты из архивов других обителей, обработка которых дала нам возможность проследить жизненный путь более чем 7500 афонских подвижников, насельников разных русских обителей на Афоне. По нашим подсчетам за последние 200 лет на Афоне проживало до 10 000 выходцев из бывшей Российской империи. Это насельники монастыря святого великомученика Пантелеимона, двух скитов — Андреевского и Ильинского — и до 150 разных, больших и малых келлий, калив, а также пустынники и сиромахи.
Читать далее Русский Афонский Отечник. Или избранные жизнеописания русских старцев и подвижников, живших на Афоне в ХIХ-ХХ веках

(486)

Преподобный Димитрий, игумен Прилуцкий, вологодский чудотворец

 

priluckiy3

Дни памяти: 11 февраля, 3 июня (сретение образа)


Azbuka_Pravoslaviya_P

 

реподобный Димитрий родился в начале XIV века в Переяславле Залесском, где отец его — человек богатый — вел довольно значительную торговлю.

Когда мальчик достиг школьного возраста, родители, с раннего детства укреп­лявшие в нем благочестивую христианскую настроенность, начали его уче­ние; по обычаю времени, оно заключалось в усвоении церковной грамоты, а затем в чтении книг богослужебных и Священного Писания, по преимуществу Псалтири. Семя слова Божия, западая в чистую душу ребенка, начало приносить свой плод: отрок выделился среди своих сверстников умом и смирением, он удалялся от шумных детских игр, избегал услуг и почета, какими окружала его домашняя челядь. Чем дальше шло время, тем более и более прилежал он чтению Священных книг и богомыслию, возгревая в сердце любовь к Богу. Неудивительно потому, что его мало занимали торговые дела отца — не о бо­гатствах скоропреходящих он думал и не об утехах здешней жизни: душа его стремилась у небесному и вечному сокро­вищу, уготованному Христом Спаси­телем для тех верующих, которые из любви к Нему оставили не только мирские блага, но даже и самых близких по крови: иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села имене Моего ради, сторицею приимет, и живот вечный наследит (Мф. 19, 29). Все более и более созревала его мысль о вступлении на «тесный и скорбный путь» иноческого жительства. Наконец, мысль перешла в решение: послушный внутреннему вле­чению и слову Евангелия, юный Димитрий покидает дом отца и прини­мает пострижение в Переяславском Горицком монастыре. Его пострижение бы­ло дей­ствительным отвержением своей воли, мирских соблазнов и забот для беспре­пятственного сосредото­чения душевных сил на достижение одной цели — спа­сения во Христе. Следуя по стопам Его, юный постриженник повинуется во сми­рении братии и поуча­ется день и ночь в молитве. Терпение, смирен­­номудрие и незлобие его были столь велики, что возбуждали невольное удивле­ние братии. Читать дальше

(347)