Память великомученика Феодора Тирона
(ок. 306 г.)
(переходящее празднование в субботу 1-й седмицы Великого поста)
Верный новобранец и апостат император
В эту субботу, завершающую первую седмицу Великого поста, богослужебные песнопения преподносят нам новое подтверждение того, что разумный пост угоден Богу, и что постящиеся находятся под Его особым покровительством. Одновременно евангельское чтение предупреждает: пост и другие религиозные предписания – не самоцель и имеют смысл лишь тогда, когда помогают, а не мешают нам нормально жить и работать на благо семьи и общества. «Суббота для человека, а не человек для субботы»! Именно поэтому в завершение первой строгой великопостной седмицы мы читаем о том, как Христос с учениками «нарушали» библейские предписания, вызывая формально справедливые упреки со стороны книжников и фарисеев – этих ревностных постников и благочестивых ревнителей Моисеева («ветхого»!) Закона.
В эту же субботу Православная Церковь совершает благодарственное празднование святому великомученику Феодору Тирону, погибшему в начале IV столетия, в период последних гонений на христиан. По его имени первую седмицу поста называли в Древней Руси «Феодоровой неделей».
Согласно житию, св. Феодор Тирон был воином в городе Аласии Понтийской области, расположенной в Малой Азии у побережья Понта Эвксинского, т. е. Черного моря. Его прозвание Тирон указывает на воинское звание – это «молодой воин (новобранец)» (в отличие от стратилата), несущий преимущественно караульную службу. За отказ принести жертву идолам Феодор был предан истязаниям и осуждён на сожжение. Это произошло около 306 года при римском императоре Галерии (305–311). Неповреждённое огнём тело святого Феодора было погребено в Евхаитах, недалеко от Амасии. Затем его мощи перенесли в Царьград; глава же святого находится в Италии, в городе Гаэте. Память св. Феодора по неподвижному (минейному) календарю – 17 февраля / 2 марта.
Вскоре после кончины св. Феодора христианство стало дозволенной религией (указы 311 и 313 гг.), и императоры, начиная с Константина Великого (306–337), были христиане. Но в 361 году власть ненадолго перешла к племяннику Константина Юлиану, «прославившемуся» своим отречением от Христа и попыткой вернуть империю к исповеданию язычества. За это он получил прозвание Апостат, в переводе с греческого – «Отступник».
В 362 году, желая посмеяться над христианами, Юлиан приказал градоначальнику Константинополя окропить в Великий Пост все съестные припасы на рынках идоложертвенной кровью. Так он хотел вовлечь ничего не подозревающих христиан в языческое жертвоприношение и «уничтожить» все их великопостные подвиги. Тогда св. Феодор Тирон, явившись из другого мира архиепископу Евдоксию, повелел ему объявить всем христианам, чтобы никто не покупал ничего на рынках. Предупреждённые своим архипастырем верующие вынуждены были питаться в этот день только домашними запасами, преимущественно варёным зерном. В память этого события и совершается память святого.
В явлении мученика Феодора сказывается его особое заступничество, потому что он явился архиепископу Евдоксию в день своей памяти (в 362 году Пасха была 31 марта, и первое воскресенье Великого Поста приходилось на 17 февраля). Так, наряду с минейной памятью св. Феодора появилась в православном календаре и его триодная память. «Оттоле убо вернии даже и до ныне чудо обновляюще, да не забвено толикое дело мученика временем будет, великаго Феодора коливами почитаем», – напоминает нам Постная Триодь.
Триодное поминовение мученика Феодора знаменовало собой торжество Православия над коварством язычества. В IX столетии в первое великопостное воскресенье стали праздновать победу Православия над иконоборчеством, и память мученика Феодора была перенесена на предыдущий день, однако идея первого великопостного воскресенья сохранилась: это – Торжество Православия.
Юрий Рубан,
канд. ист. наук, канд. богословия
Апостольское чтение на Литургии (рядовое)
(Евр.1:1-12. – Зачало 303)
[Величие Сына Божия]
[Братья,] Бог, многократно и многообразно говоривший в древности [нашим] отцам через пророков, в эти последние дни говорил нам через Сына, Которого поставил наследником всего, через Которого и миры[1] сотворил. Он [Сын], будучи сиянием славы и отпечатком (греч. характэр) сущности (ипостаси) Его, и держа всё словом силы Его, совершив очищение [наших] грехов, воссел по правую сторону Величества в небесах, став настолько превосходнейшим ангелов, насколько отличнейшее пред ними унаследовал Имя.
Разве кому из ангелов сказал когда-нибудь Бог:
«Ты Сын Мой, Я сегодня породил Тебя?» (Пс.2:7), и еще:
«Я буду Ему Отцом, и Он будет Мне Сыном?» (2Цар.7:14).
А еще, когда Он вводит Первородного во вселенную, Он говорит:
«И да поклонятся Ему все ангелы Божии» (Пс.96:7).
И, если об ангелах Он говорит:
«Делающий ангелов Своих ветрами (духами)
и служителей Своих пламенем огня» (Пс.103:4), –
то о Сыне: «Престол Твой, Боже, во век века»,
и: «скипетр правоты есть скипетр царства Твоего.
Ты возлюбил праведность и возненавидел беззаконие; поэтому помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем ликования более соучастников Твоих» (Пс.44:7-8).
И: «Ты, в начале, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; они погибнут, Ты же пребудешь вечно; и все, как одежда, обветшают, и, подобно одеянию, Ты свернешь их; и будут изменены; но Ты – один и тот же, и лета Твои не кончатся (не исчезнут)» (Пс.101:26-28).
Евангельское чтение на Литургии (рядовое)
(Мк.2:23-3:5. – Зачало 10)
[«Суббота для человека или человек для субботы»?]
[В то время] случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его на ходу начали срывать колосья. И фарисеи стали говорить Ему: «Смотри, они делают, чего нельзя делать в субботнее время!»
И Он говорит: «Или вы никогда не читали, что сделал Давид, когда был в нужде и когда терпели голод он сам и люди его: как он во времена первосвященника Авиафара вошёл в Дом Божий и те жертвенные хлебы, которых нельзя есть никому, кроме священников, ел сам и давал своим людям?»
И говорил им Иисус: «Суббота для человека, а не человек для субботы; поэтому Сын Человеческий властен и над субботой».
И вошёл Он снова в синагогу; и был там человек с высохшей рукой. И стали следить за Ним, не исцелит ли Он его в субботу, чтобы обвинить Его. И говорит Он сухорукому: «Вставай в середину!» И говорит им: «Дозволяется ли [по] субботам делать добро – или делать зло? Жизнь спасти – или убить?»
Но они молчали. И Он, оглядев их с гневом, скорбя об окаменении их сердец, говорит тому человеку: «Протяни свою руку». И он протянул, и была восстановлена рука его.
Приложение
КОЛИВО (греч. κόλλυβα, коллюба, коллива)
– варёная пшеница (или иной злак) с фруктами, подслащённая мёдом или сахаром. Cиноним – кутия (кутья) и сочиво. Этимология неясна, возможно, термин восходит к архаическому индоевропейскому корню, обозначающему ритуальную пищу. Обычай подношений из крупы и фруктов на похоронах зафиксирован ещё в Древней Греции (слово встречается у Аристофана (V–IV вв. до н. э.) в значении «хлебная мелочь, пирожки»). Со времён Византии он в почти неизменном виде сохранился вплоть до наших дней.
Богослужебный устав предписывает приносить коливо в честь и память «господских праздников и святых Божиих», что, вероятно, восходит к традиции древнехристианских регулярных храмовых трапез (это т. н. агапы). Согласно Уставу, «Чин благословения колива» совершается на Вечерне (после «Ныне отпущаеши») и на Литургии (после заамвонной молитвы). В этом значении коливо приносится в современной русской богослужебной практике только в честь вмч. Феодора Тирона в субботу первой седмицы Великого поста (об этом см. выше). Это приношение носит исторический характер и, по мнению некоторых историков, лежит в основе всей позднее развитой традиции колива.
Наибольшее развитие, в том числе и внебогослужебное, получил обряд приношения колива в память усопших – при погребении и последующих панихидах, символизируя веру христиан в их будущее воскресение. Преданный земле человек сравнивается с брошенным в землю семенем, которое «не оживёт, если не умрёт… Так и при воскресении мёртвых: сеется в тлении, восстаёт в нетлении» (1Кор.15:36, 42). Мёд и фрукты означают сладость будущей жизни воскресших со Христом.
Литература
Вениамин (Румовский-Краснопевков В. Ф.), архиеп. Новая Скрижаль, или Объяснение о Церкви… М., 1992. Т. 2;
Сочинения блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского. М., 1994. С. 537–540 («О коливе, приносимом за усопших»);
Афанасий (Сахаров), еп. О поминовении усопших по уставу Православной Церкви. СПб., 1999.
Юрий Рубан.
Примечание
[1] Т. е. буквально всё. Греческое айон (эон) – «век», «вечность»; в тексте Нового Завета – «мир» («Вселенная»).
Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова
О ключе к сокровищнице. Суббота первая Великого поста
Мк.2:23-3:5
Евp. 1, 1-12
Сегодня – первая суббота Великого поста. Прошла уже первая седмица, а церковь не оставляет заботы о правильном настрое души. Сегодня речь о «субботе». Cуббота, это – как символ всех предписаний, по которым жила ветхозаветная церковь. Но и в христианстве за две тысячи минувших лет тоже образовался целый свод различных правил. И если к этому подходить неразумно, то это – бремя неудобоносимое, а если правильно, то – бесценное сокровище. И сегодня к этой сокровищнице дается ключ.
Однажды, проходя засеянными полями, ученики стали срывать колосья, выбивать из них зерна, и есть. Законники укорили учеников, потому что это считалось молотьбой, и запрещалось делать в субботу. А Господь привел пример из истории, как священник Авиафар тоже нарушил одно правило, причем, прямо написанное в Моисеевом законе. Он дал Давиду и его спутникам хлебы, «которых не должно было есть никому, кроме священников». После этого Господь и назвал две истины, с помощью которых следует подходить ко всякому религиозному правилу. Во-первых, что «Сын Человеческий есть Господин и субботы». И во-вторых, что «суббота для человека, а не человек для субботы».
«Сын Человеческий», это – Господь наш Иисус Христос, именуемый и «Сыном Божиим», и «Наследником всего». Чрез Него Бог Отец «и веки сотворил». О Нем говорится, что Он совершил «Собою очищение грехов наших» и «воссел одесную (престола) величия на высоте». И нет ничего, что существовало бы само по себе, независимо от Его воли. Он устанавливает, Он и отменяет. И как мы чувствуем Его волю за видимым миром, так и за всеми церковными установлениями должна ощущаться Его воля, живая, разумная, любящая. Он – Господин всего. Он – Господин и субботы.
А суббота – для человека. Как все в мире служит тем или иным потребностям человека, так и суббота. Потому что человек не только алчет и жаждет телесной пищи. Он еще и восклицает: «чем заплачу Господу за всю Его любовь и за все Его дары»? И вот, чтобы это живое чувство благодарности нашло свой выход, нам и даны – и Богослужебный устав, и посты, и все остальное. Как хлеб для голодного, так и суббота для человека. Поэтому, как нельзя насильно кормить сытого, так нельзя и перегружать правилами того, у кого еще не проснулся духовный голод, желание потрудиться для Господа.
От поста к посту, – все всегда по-новому. То возьмешь слишком круто, возгордишься и сорвешься. То – слишком расслабишься, и почувствуешь себя ленивым рабом, которого только пинками можно заставить трудиться. Когда-то еще научишься отличать попечения о плоти от похотей. Когда-то еще поймешь, что ты просто-напросто раб своего чрева, своих привычек, и жадно ухватишься за протянутую руку поста!
Понимая, как непросто достичь такой простоты во Христе, будем особенно чутки к тем, кто от нас зависит, к нашим детям. Тут особенно опасно перегнуть. Надо постепенно, терпеливо, именно своим примером пробуждать в них любовь к посту, желание присоединиться к отцу и матери. Чтобы всем вместе, как иной жаждет и предвкушает угощения, – жаждать и предвкушать благословенного, сопряженного с молитвой и милостыней, времени воздержания.
Проповедь протоиерея Александра Глебова
Суббота первой недели Великого Поста
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня суббота первой недели Великого Поста. И сегодня впервые в этом Великом Посту в храме читалось Евангелие. Как вы, наверное, знаете, в великопостный период богослужение проводится по особому чинопоследованию, в соответствии с которым Евангелие на первой неделе Великого Поста, с понедельника по пятницу включительно, не читалось. То есть сегодня первое евангельское чтение, которое мы слышим в храме в Великом Посту.
Но вот что удивительно. Ведь тот евангельский текст, который нам с вами сегодня предложен, на первый взгляд никак не связан с Великим Постом. Ведь речь шла о том, что Христос проходил со Своими учениками через засеянные поля. Апостолы, желая утолить голод, стали срывать колосья, очищать зерна от шелухи и есть их. А дело происходило в субботу. И фарисеи, увидев эту картину, стали упрекать Христа, говоря: «смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать».
Действительно, суббота, как мы уже не раз об этом говорили, была заповедным днем Господним. Каждый правоверный иудей должен был неукоснительно соблюдать этот день. С одной стороны, это был день молитвенного собрания, чтения слова Божия. А с другой стороны, это был день покоя. Ведь само слово «суббота», по-еврейски «шаббат», переводится как «покой». То есть человек в этот день не должен был работать.
И вот некто из фарисеев, о ком Господь сказал: «вы, оцеживающие комара и проглатывающие верблюда», вот эти законники и усмотрели в движении рук апостольских, очищающих зерна от шелухи, какую-то трудовую деятельность, а значит, и нарушение субботнего покоя.
Господь им в ответ приводит пример из жизни царя Давида. Он говорит, что Давид – царь, пророк, псалмопевец и основатель Израильского государства в какой-то момент тоже нарушил закон: он захотел есть и съел хлебы предложения, то есть тот самый хлеб, который согласно богослужебной традиции Израиля, могли есть только священники во время богослужения в храме.
Христос приводит в пример Давида, потому что для фарисеев Давид был высочайшим авторитетом. А затем Господь произносит фразу, которая является ключевой в сегодняшнем евангельском отрывке: «Суббота для человека, а не человек для субботы». То есть день покоя, день молитвы, день воздержания от трудов дан Богом в помощь человеку для его телесного отдохновения и духовного возрастания.
И не случайно первым в Великом Посту Церковь нам предлагает именно это евангелие. Ведь, казалось бы, можно было бы подобрать более подходящий к тематике поста текст. Ну скажем, тот эпизод, когда ученики спрашивают Христа, почему они не могли изгнать беса из этого человека. А Господь отвечает, что «сей род изгоняется только молитвой и постом», то есть совершенно явное указание о пользе поста и о силе его воздействия на темную силу. Или, скажем, можно было бы напомнить о сорокадневном посте Господа в пустыне перед тем, как он вышел на служение, на свою проповедь.
Но Церковь напоминает нам именно об этом, казалось бы, менее значительном событии, о срывании колосьев в субботу. И делается это не случайно. Ибо напоминает нам Церковь о посте, как бы немного перефразируя слова Христа: пост для человека, а не человек для поста. Пост – это не цель, а средство к достижению цели.
Цель поста заключается не в том, чтобы человек скрупулезно исполнял все его предписания. А чтобы, исполняя эти предписания насколько это возможно, человек внутренне менялся к лучшему, преображался, стал ближе к Богу, в конкретных делах проявил это свое внутреннее изменение. Не Богу мы делаем приятное тем, что постимся: пост не для Бога, а для нашего обновления, духовного и телесного. Вот так мы должны с вами воспринимать пост.
Но, к сожалению, и сегодня во многих из нас живет фарисейская психология, которая очень успешно прошла сквозь толщу веков и тысячелетий. И сегодня многие идут по куда более легкому пути: отказывая себе в какой-либо пище, соблюдая внешние правила церковной дисциплины, ставя свечу в храме, но все это не сопровождается никаким внутренним изменением человека. И забывают такие люди о том, что Богу не нужна ни наша свеча, ни наша жертва, Его не интересует наш пищевой рацион – Богу нужно наше сердце, наша открытость Ему и наша любовь: «Сыне, дай Мне сердце», – говорит Господь. И можно не есть, не пить, не спать весь пост. Но если сердце остается глухим, если никаких положительных изменений в духовной жизни человека не происходит, если не загорается внутри тебя огонь любви, но не абстрактной любви к Богу, которого не видишь, а реальной, к человеку, который нуждается в твоей помощи, и ты реализуешь эту любовь через конкретные добрые дела, если это происходит, то слава Богу, мы на правильном пути и достигаем цели поста. А если нет, то тогда грош цена всему нашему воздержанию и всем нашим внешним подвигам.
И конечно, если человек без всяких на то причин не соблюдает пост – это грех. Но если он начинает уж слишком оцеживать комара и, глядя на обыкновенный хлеб, с подозрением думать, а нет ли там, упаси Бог, чего-либо скоромного, то, знаете, это самое настоящее фарисейство.
И очень часто мы можем наблюдать, как те люди, которые очень придирчиво относятся к соблюдению внешних форм, никакого внутреннего содержания в себе не имеют: ни любви, ни сострадания, ни спокойствия, ни гармонии, ни радости – ничего; только сухость, раздражение и бездушие.
А вот давайте вспомним, кто осудил Господа на смерть крестную? Да вот такие постники и законники, книжники и фарисеи. Значит, внешнее проявление благочестия без внутреннего содержания не только не имеет никакой ценности в очах Божиих, но и может привести к богоубийству.
Вот почему Церковь и предлагает нам первым в Великом Посту именно это евангельское чтение, а не какое-либо другое. «Суббота для человека, а не человек для субботы». Или говоря применительно к сегодняшнему дню: пост для человека, а не человек для поста.
Господь дает нам пост, как средство воспитания и изменения к лучшему. Не мы свое воздержание дарим Богу. Ведь Богу ничего подарить невозможно, кроме добрых дел, совершенных во имя Его.
Постараемся не забывать об этом весь Пост, помня, что молимся мы на длительных богослужениях, воздерживаемся от чего-либо – для нас это все, нам это все надо, и нашего ради спасения. Аминь.
Проповедь протоиерея Григория Дьяченко
Святой великомученик Феодор Тирон
(Соблюдение поста весьма важно)
I.
По кончине святаго и равноапостольного Константина Великаго, который, как известно, прекратил все гонения на христиан и возвел с собою веру в Иисуса Распятаго на престол кесарей, империя римская, чрез несколько кратких преемств, досталась одному из сродников его, Иулиану. Как блаженный Константин был избранным сосудом благодати, так несчастный Иулиан оказался явным сосудом погибели и отвержения. Одним из первых действий его темного царствования было то, что он отверг Христа и евангелие, и обратился к низверженным идолам языческим. Явного гонения на христиан он не поднимал, – не по жалости к ним, а по уверенности в его безуспешности; вместо сего тотчас началось злохитрое гонение тайное. Богоотступник то низводил христиан с честей и достоинств, яко бы противных их смирению; то лишал их достояния и имущества, яко бы несовместных с нищетою евангельскою; то запрещал учиться наукам, под предлогом, что все нужное для христиан содержится в их евангелии; то вызывал из заточения еретиков, дабы кознями их смутить церковь Христову.
Между сими злохитрыми средствами Иулиан умыслил и следующее: наступала четыредесятница христианская. Зная, в какой чистоте и воздержании проводят ее христиане, богоотступник призывает градоправителя константинопольского и велит ему тайно удалить на следующие дни с торжища все обыкновенныя снеди, а предложить одно то, что было уже принесено в жертву идолам и потому христианами считалось за оскверненное. Никто не знал замысла, посему многия тысячи душ в самые святые дни осквернились бы вкушением того, что растворено было (так повелел Иулиан) кровию идоложертвенною. Это составило бы для них предмет сожаления на всю жизнь; а для Иулиана, или лучше сказать, сатаны, им двигавшаго, это была бы радость и торжество велие. Тот же отступник, по исполнении замысла, не преминул бы разгласить в слух всего света, что последователи Иисуса Назарянина (так называл он Господа) во время самого поста их употребляли в пищу идоложертвенное.
Но Тот, Кто, яко зеницу ока, хранит души простыя и смиренныя и всегда посрамляет премудрых в коварстве их, не дал и теперь совершиться умыслу вражию. Среди нощи, но не во сне, является внезапно тогдашнему епископу константинопольскому некий светозарный воин и говорит, чтоб он, немедля собрав духовное стадо свое, дал ему знать об угрожающей опасности, с повелением не покупать в следующие дни ничего на торжище. «Чем же пропитается в сии дни столько людей, вопросил святитель, ибо у многих нет ничего в дому?» – Коливом или вареною пшеницею, ответствовал явившийся, которую ты, нашел у некоторых, должен раздать всем. – «Кто же ты, вопросил патриах, вся ведущий и пекущийся таким образом о братии твоей?» – «Христов мученик Феодор», ответствовал явившийся, т. е., это был тот святой подвижник Христов, который, будучи воином за много лет до сего, в царствование злочестивого Максимиана, претерпел за имя Христово множество ужасных мук и тем после своей мученической смерти заслужил себе в церкви Христовой имя великомученика.
Святитель немедля исполнил повеленное свыше, и христиане константинопольские сохранились от осквернения; а злочестивый Иулиан, видя, что замысл его разрушен, велел предоставить прежнюю свободу торжищам.
II.
Возблагодарим Господа Иисуса, никогда не оставляющаго без помощи верных рабов Своих и посрамляющаго безумных противников евангелия и св. церкви. Прославим память св. великомученика, отвратившаго чудесным явлением своим искушение и печаль от церкви константинопольской. А между тем возьмем отсюда урок для себя.
Какой урок? Тот, что соблюдение св. поста есть вещь весьма важная. Ибо, если бы постом можно было пренебрегать, как вещию безразличною или малозначущею, то им не занимались бы так на небе, и св. великомученик не оставил бы светлых обителей Отца небесного для того токмо, чтобы указать земным братиям своим на средство избежать нарушения поста. Подобныя явления святых в нашем мире происходят не иначе, как по причинам самым важным. Как же после сего некоторые осмеливаются думать и говорить, что все равно: поститься или не поститься? Нет, поститься значит быть смиренным и послушным сыном святой церкви; а не поститься значит быть зараженным вольномыслием, самочинием и духом презорства. Поститься значит обуздывать свою чувственность, владеть своими пожеланиями; а не поститься значит быть рабом плоти, находиться в плену у своего чрева. Поститься значит радеть о спасении души своей, искать свободы своему духу, стремиться во след ангелов; а не поститься значит уподобляться безсловесным, кои не знают поста, быть холодным к молитве и к очищению своей души от похотей. Поститься значит каяться в грехах, презирать мирские утехи, приготовляться к вечности; а не поститься значит погрязать в земном, предаваться тленному, идти путем широким, ведущим в пагубу.
Малолетний, престарелый, немощный, путник, воин могут еще иметь причины к извинению, когда не постятся; ибо здесь более или менее нужда и необходимость; а мы, как говорит апостол, призваны на свободу, только бы сия свобода не была в вину или потворство плоти (Гал. 5, 13). А кто может воздерживаться от запрещенных постом снедей и не воздерживается, тот грешит и против церкви и против себя: ибо пост, учрежденный ею, нужен не для нея, а для нас: так как он есть одно из сильнейших средств к обузданию нашей чувственности, от преобладания коей над нами гибнет в нас чистое и святое.
III.
Если бы за всем этим лукавая плоть подошла к тебе с предложением сложить с себя, под каким-либо предлогом, св. пост, то вспомни св. Феодора и чудо, им совершенное, и скажи ей: поди и спроси разрешение у великомученика, а без сего я не могу нарушить св. поста. Аминь.
Источник: https://azbyka.ru/days/2018-02-24
(1009)