Утр. — Ев. 1-е, Мф., 116 зач., XXVIII, 16-20. Лит. — Еф., 220 зач., II, 4-10. Лк., 53 зач., X, 25-37. Мчч.: Еф., 233 зач., VI, 10-17. Лк., 64 зач., XII, 8-12.
28 ноября в 2021 году
Апостольское чтение на Литургии
(Еф.2:4-10. – Зачало 220)
Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас,
и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, –
и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе,
дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе.
Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар:
не от дел, чтобы никто не хвалился.
Ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять.
Евангельское чтение на Литургии
(Лк.10:25-37. – Зачало 53)
[Притча о милосердном самарянине]
[В то время] некий учитель Закона встал и, желая испытать (славянск. искусить) Иисуса, сказал: «Учитель! Что мне делать, чтобы унаследовать жизнь вечную?»
Он же сказал ему: «В Законе что написано? Как ты читаешь?»
Тот сказал в ответ: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душой твоею, и всей силой твоею, и всем рассуждением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лев.19:18; Втор.6:5, 10:12). А Иисус сказал ему: «Ответил ты правильно; поступай так, и будешь жить». Но тот, желая оправдать себя, сказал Иисусу: «А кто мне ближний?»
На это Иисус ответил: «Шёл некий человек из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам; те раздели его, изранили и ушли, оставив полумёртвым. Некий священник случайно шёл той же дорогой, увидел его – и прошел другой стороной дороги. Также и левит, придя на это место, посмотрел и прошёл мимо.
А некий путешествующий самаритянин[*], оказавшийся на том месте, увидев его, от сердца сжалился. Он подошёл и омыл ему раны вином, помазал оливковым маслом, перевязал, а после, погрузив на собственного осла, привёз его в гостиницу и там принял на себя заботы о нём. И на другой день, отъезжая, он вынул два динария, вручил хозяину гостиницы и сказал: „Позаботься о нем, а если потратишь больше, на обратном пути я всё тебе выплачу“.
Кто же из этих троих, по твоему мнению, оказался ближним для пострадавшего от разбойников?»
Тот сказал: «Сотворивший для него дело милосердия».
И сказал ему Иисус: «Ступай, и поступай так же».
Замечание к евангельскому чтению
[*] Самаряне (самаритяне) – потомки жителей Израильского (Северного) царства, возникшего в результате раскола древнееврейской монархии после смерти царя Соломона (931 г. до н. э.). Просуществовав два столетия, оно было завоевано ассирийцами (в 722 году до н. э.), а его население, депортированное вглубь огромной Ассирийской империи, ассимилировалось с другими семитическими народами и исчезло с мировой арены. Немногие израильтяне, оставленные на месте для ведения сельскохозяйственных работ, смешались с приехавшими сюда язычниками; их потомки и стали называться по имени бывшей израильской столицы Самарии «самарянами» (или «самаритянами»). Они сохранили веру в Единого Бога, но из всех священных книг Библии признавали лишь Пятикнижие Моисеево.
Напротив, жители Иудейского царства (со столицей в Иерусалиме), хотя и разгромленного в 587 году до н. э. вавилонским завоевателем Навуходоносором II, сумели сохранить в Вавилонском плену свою веру и этническую общность, но это далось им через гипертрофированное ощущение национальной исключительности («чистоты крови»). Иудеи презирали самарян как нечистокровных «еретиков», относясь к ним хуже, чем к язычникам, и, подобно нашим старообрядцам, считали осквернением для себя всякое общение с иноверными. В общем, эти родственные народы питали друг к другу столь же «нежные» чувства, что и современные семиты – израильтяне и палестинские арабы, почитаемая могила общего праотца которых, Авраама, находится в хевронской мечети! В этом – поучительный исторический парадокс: наибольшую ненависть обычно испытывают по отношению к родственникам. Вспомним о бесконечных семейных преступлениях и гражданских войнах.
Юрий Рубан
Архиепископ Аверкий (Таушев)
Притча о милосердном самарянине
Эту притчу приводит нам только один евангелист Лука. Она построена как ответ Господа на вопрос искушавшего, то есть желавшего уловить Его в слове, книжника: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Господь заставляет лукавого законника самого дать ответ словами из книг Второзакония (Втор.6:5) и Левит (Лев.19:18) о любви к Богу и ближним. Указав ему на требования Закона, Господь хотел заставить его глубже вникнуть в силу и значение этих требований и понять, как далеко тот стоит от их исполнения. Законник, видимо, почувствовал это, почему и сказано, что он, «желая оправдать себя», спросил: «А кто мой ближний?». Этим он хотел сказать, что, если и не исполняет требований Закона как следовало бы, – то лишь в силу неопределенности этих требований, так как неясно, кого же именно следует понимать под «ближним».
Притча о милосердном самарянинеВ ответ Господь рассказал чудную притчу о человеке, попавшемся разбойникам. Мимо него прошли и священник и левит, и пожалел его только самарянин – человек, ненавистный для иудеев и презираемый ими. Этот самарянин лучше священника и левита понимал, что для исполнения заповеди о милосердии нет различия между людьми: все люди – ближние нам. Как мы видим, эта притча не вполне соответствует вопросу законника. Законник спрашивал: «Кто есть мой ближний?», а притча показывает, как и кто из всех троих, видевших несчастного, сделался ближним для него.
Притча, следовательно, учит не тому, кого надо считать ближним, а как самому сделаться ближним для каждого человека, нуждающегося в милосердии. Различие между вопросом книжника и ответом Господа имеет большое значение потому, что в Ветхом Завете, ради ограждения избранного народа Божия от дурных влияний, устанавливались различия между окружающими людьми, и «ближними» для еврея считались только его соотечественники и единоверцы. Новозаветный нравственный закон отменяет все эти различия и учит уже всеобъемлющей евангельской любви ко всем людям. Законник спрашивал: «Кто мой ближний?», как бы опасаясь возлюбить людей, которых он не должен любить. Господь же поучает его, что он должен сам сделаться ближним тому, кто в нём нуждается, а не спрашивать: ближний он ему или нет? Не на людей надо смотреть, а на своё собственное сердце, чтобы не было в нем холодности священника и левита, а было милосердие Самарянина.
Если ты будешь рассудком различать между ближними и не ближними, то не избежишь жестокой холодности к людям и будешь проходить мимо «впадшего в разбойники», как поступили священник и левит, хотя этот человек, как иудей, был им ближний. Милосердие – условие наследования жизни вечной.
Проповедь митрополита Сурожского Антония
Ответ вопрошающему о жизни вечной
Лк.18:18–27 – Зач. 91.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Обращаясь к человеку, хотевшему достичь совершенства, Спаситель сказал: «Следуй за Мной…» В то время эти слова были просты. Они означали: надо оставить все заботы – семью, работу, призвание, привычки – и пойти вместе со Христом по дорогам Святой земли; быть свидетелем Его чудес и, вслушиваясь в Его слова, становиться Его преданным учеником; ожидать того, что будет ещё впереди, о чём никто не знал, кроме Сына Божия, пришедшего в мир, чтобы за этот мир отдать Свою жизнь.
Но когда эти слова обращены к нам – что они значат? Они не могут значить физического, телесного следования за Христом по путям и дорогам, как при Его земной жизни. Нет! Христос зовёт нас войти с Ним в вечную жизнь. Когда ученики Иоанна Крестителя спросили Христа: «Где Ты живешь?» – Он ответил: «Придите и посмотрите…» В земном смысле, Он жил в какой-то хижине неподалеку от Иордана; но, в ином смысле, который покорил учеников раз и навсегда, Он – как говорится о Боге в Священном Писании – жил во Свете Неприступном, в глубинах Божества; в том Свете, который озаряет всякого человека, вступающего в мир и грядущего в мир.
И вот Господь нас зовет идти за Собой в эти глубины богопознания, в эти глубины вечности и жизни. Он Сам нам сказал: жизнь вечная в том, чтобы познать Бога и Сына Его Иисуса Христа. Жизнь в том, чтобы так с Ним соединиться, так неразлучно, так глубоко с Ним срастись, стать одно, чтобы мы могли сказать: моя жизнь – Христос; Его учение, Его пути, Его мысли и Его чувства, Его воля и Его судьба – мои, я их принимаю на себя, как крест, как Воскресение, как смерть и как жизнь, и как путь.
Вот что значит следовать за Христом теперь: вслушаться в Его Божественное слово, которое очерчивает, указывает нам путь жизни; и на этом пути, во всём, сколько у нас есть сил – но изо всех наших сил – быть учениками Христа. Но для этого, как и в древности, надо освободиться от всего, что иначе делает нас рабами, связывает, не пускает в вечную жизнь. Об этом каждый из нас должен подумать про себя, потому что у каждого из нас есть нечто, что он – хотя и не на словах, хотя, может быть, не осознавая, – всё же предпочитает Богу. Для этого надо глубоко всмотреться в себя и поставить перед собой вопрос: вот, если бы теперь встал передо мной Спаситель и сказал: оставь это, это единственная твоя преграда между тобой и вечной жизнью, – что бы мы на это ответили? Отставили бы эту преграду? Или сказали бы: „Не могу! Господи, прости!”?
Именно об этом нам следует подумать, потому что мы все призваны следовать за Христом во славу вечной жизни. Это наше призвание: воскреснуть духом, прежде чем в своё время мы воскреснем телом, и войти в тайну Божества, познать Бога, как говорит апостол Павел, подобно тому, как мы сами Им познаны, поклониться Ему всей жизнью, всем духом, всей истиной своей! Аминь.
Митрополит Сурожский Антоний (Блум)
30 января 1983 г.
Проповедь митрополита Сурожского Антония
Притча о милосердном самарянине
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Я хочу обратить ваше внимание на две или три черты сегодняшней притчи. Нам сказано, что некий человек шел из Иерусалима в Иерихон. В Ветхом Завете Иерусалим был местом, где пребывает Бог: это было место поклонения Богу, место молитвы. Человек этот был на пути в низину, с горы видения он спускался туда, где протекает человеческая жизнь.
На этом пути на него напали, сняли его одежду, ранили и бросили при дороге. Три человека, один за другим, шли этой дорогой. Все трое побывали там, где живет Бог, все трое были в месте служения Богу, поклонения Ему, в месте молитвы. И двое из них прошли мимо раненого. Текст так ярко описывает, что священник просто прошел мимо: нам даже не сказано, что он хоть взглянул на него. Он был человек обеспеченный, ему дела не было (так, во всяком случае, он думал) до человеческой нужды: он ничему не научился из молитвы Богу, Который – сама Любовь. Затем прошел следующий, левит, человек сведущий в Писании, но не знающий Бога. Он подошел, постоял над умирающим раненым – и пошел дальше. Его ум – казалось ему – поглощен более высокими вещами, чем человеческая жизнь, человеческое страдание.
И наконец, прошел человек, который в глазах иудеев был презренен в самом своем бытии: не за свои личные, нравственные или иные недостатки, а просто потому что он был самарянын – отверженный; в Индии его назвали бы парией. Этот человек остановился над раненым, потому что он-то знал, что такое – быть отверженным, что такое – быть одиноким, что значит, когда мимо тебя проходят с презрением, а порой и с ненавистью. Он склонился над раненым, сделал, что мог, для облегчения его страданий, отвез его в покойное место: и все это он сделал ценой собственной. Он не только оплатил гостиннику уход за раненым: он отдал свое время, свою заботу, свое сердце. Он заплатил всеми возможными способами, какими мы можем заплатить, оказав внимание окружающим нас людям.
Мы провели целое утро в присутствии Самого Бога, в месте, где Он обитает: мы слышали, как Его голос говорил нам о любви: мы провозглашали, что мы верим в этого Бога, Который – сама Любовь, в Бога, Который отдал Своего Единородного Сына ради того, чтобы каждый из нас – не все мы коллективно, но каждый из нас лично – мог получить спасение. Мы сейчас выйдем из этого храма: в течение предстоящей недели или до следующего посещения храма мы встретим много людей. Окажемся ли мы подобными священнику? или левиту? Пойдем ли мы, размышляя о том, что мы здесь узнали, храня в сердце изумление и радость, но проходя мимо каждого встречного, потому что мелкие заботы могут нарушить наш покой, отвести наш ум и сердце от чуда встречи с Богом, от Его присутствия? Если так мы поступим, то мы мало что поняли (если вообще что-то поняли) о Евангелии, о Христе, о Боге. А если мы, подобно юноше, подобно книжнику, спросим: Но кто мой ближний? Кто тот, ради которого я должен быть готов расстаться с глубочайшими переживаниями моего сердца, с самыми возвышенными размышлениями, с наилучшими моими чувствами? – ответ Христа прост и прям: Всякий! Всякий человек, кто нуждается в тебе, на любом уровне: на простейшем уровне пищи или крова, чуткого внимания, заботливости, дружелюбия.
А если однажды (этот день может и никогда не наступить, но может прийти в любой момент) от нас потребуется больше, мы должны быть готовы любить нашего ближнего, как нас тому учит Христос: с готовностью жизнь нашу положить за него. Положить жизнь не означает умереть; речь идет о том, чтобы изо дня в день отдавать нашу заботу всем тем, кто в ней нуждается; тем, кто в печали и нуждается в утешении: тем, кто в растерянности и нуждается в укреплении и поддержке; тем кто, голоден и нуждается в пище; тем, кто обездолен и, может быть, нуждается в одежде: и тем, кто в душевном смятении и, может, нуждается в слове, которое изольется из той самой веры, которую мы черпаем здесь и которая составляет самую нашу жизнь.
Выйдем же отсюда, вспоминая эту притчу не как одну из самых прекрасных сказанных Христом вещей, но как прямой путь, на который Он призывает нас встать. Она учит нас относиться друг ко другу, оглядеться вокруг внимательным взором, помня, что порой малейшая ласка, одно теплое слово, одно внимательное движение может перевернуть жизнь человека, который в одиночестве стоит перед лицом собственной жизни. Пусть поможет нам Бог быть подобными милосердному самарянину на всех уровнях и по отношению ко всем людям. Аминь!
29 ноября 1987 г.
Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова
О пределах любви и о «религиозной нетерпимости»
Лк.10:25–37
Еф.4:1–6
Однажды некий законник, искушая Иисуса, спросил: «Учитель! Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную»? Но тут же выяснилось, что он сам прекрасно это знает, потому что знает главную заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя». Тогда лукавый вопрошатель, «желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний»?
И Господь стал отвечать. Он рассказал, как некий человек был изранен и ограблен, как мимо прошли священник и левит. И только самарянин, «увидев его, сжалился». Рассказав до конца, Господь задал законнику неожиданный вопрос: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам»?.. А он-то спрашивал, кто ближний ему самому, кого он сам обязан любить, как самого себя.
Но с первых же строк рассказа, как только мимо несчастного прошли священник и левит, – ясно, что твой ближний тот, кто попался тебе на пути, и кто в тебе нуждается. А вот избитый разбойниками сам уже ни к кому приблизиться не может. Он лежит и ждет: «кто же мой ближний? Кто сам приблизится ко мне»? И, наконец, такой человек, нашелся: самарянин, иноверец! Хотя «Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Ин.4:9).
Господь Своим рассказом раскрыл совсем другое «неизвестное» в этой заповеди, то, что законнику казалось само собой разумеющимся. Он показал, что значит «возлюбить», и до какого предела любовь должна простираться. Самарянин не только обработал и перевязал раны; не только довез до гостиницы, не только и здесь ухаживал за ним. И даже не только, уезжая, дал гостиничнику денег, с просьбой присмотреть за пострадавшим. Он еще и сказал: «если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе». Ни на чем не остановился, никого не считал обязанным разделить с ним заботу о больном, но все взял на себя. Вот что значит «любить». Вот чему надо учиться всю жизнь. «Иди, и ты поступай так же», – говорит каждому Господь.
Иногда из этого рассказа делают вывод, что не за то с нас спросится, как мы веровали, как молились, как постились. Но – были ли мы хоть в чем-то подобны этому самарянину? Но одно нельзя противопоставлять другому. Вспомним, что сказал Господь в разговоре с другой Самарянкой, тоже заслужившей от Него похвалу. Он не сказал: «смотри, сколько общего в наших религиях, и сколь большее нас объединяет, чем разъединяет: и отцы у нас одни, и история, и Пятикнижие Моисеево, и все мы Мессию ждем». А Он сказал прямо и резко: «Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев» (Ин.4:22). В то время только иудеи были хранителями единой истинной веры, и с этим фактом ничего не поделаешь.
Господь зовет к единству не только всех исповедующих имя Христово, но и весь вообще человеческий род; но не просто к единству, а к единству в истине. Да, надо хранить «единство духа в союзе мира», и для этого снисходить друг к другу «со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением». Но – не в вопросах истины. Ведь «один Господь», а, следовательно, – лишь «одна вера» является истинной. И наша жизнь, конечно, должна соответствовать нашей вере, и мы у всех должны учиться всему доброму: и у иноверцев, и у совсем неверующих; и даже и у птиц, и у растений (Мф.6:25,28). Даже волов и ослов Господь ставит в пример: «вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего», а Мой народ «не знает Меня» (Ис.1:3). Но не должны же мы подражать ослиному упрямству и воловьей тупости!
Проповедь протоиерея Василия Михайловского
Неделя двадцать третья по Пятидесятнице
Еф. II, 4–10
4. Братия, Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас,
5. и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, –
6. и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе,
7. дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе.
8. Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар:
9. не от дел, чтобы никто не хвалился.
10. Ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять.
В произнесенных ныне словах св. апостола возвещается учение о безмерных милостях Божиих к человеку. Бог богат… в милости, говорит он. Как солнце не может не светить и не греть, так и Бог не может не оказывать любви, снисхождения и сострадания к человеку. Бог весь есть Любовь. Он – Творец всего, Он дал законы всякой твари, Он дал и силы для выполнения законов и все устроил в мире вещественном, так что одно поддерживается и обусловливается другим и, таким образом взаимодействуя, составляет чудную гармонию и красоту мироздания.
А обращаясь к миру нравственному или, частнее, к нашему человеческому роду, никто не может не видеть отеческого попечения Божия о людях. Вот Он наделяет человека особыми дарами Своими, Своим образом, чтобы человек более и более уподоблялся Ему и впоследствии жил жизнью небесною в общении с Ним. Но свобода, вольность человека сгубили его – он пал. Любовь Божия его и здесь не покинула. Она слышит вздохи, стоны, страдания человека, она зрит и бессилие его поправить дело и с радостью, замечая раскаяние в последнем, сама вызывается помочь ему. Поникший человек, удрученный горем, ободряется обетованиями, утешительными пророчествами, вся жизнь его обставляется религиозными обрядами и руководствуется данными свыше подробными правилами. Человек живет и ходит, как дитя под руководством надзора няни, потому что грех омрачил его ум, расслабил волю и сдавил добрые порывы сердца. Господь приставил к людям особых вестников правды и покаяния – св. пророков, посылал нарочитых избавителей от бед общественных, от вражьей силы – могучих людей. Да, Он многократно и многообразно… издревле говорил праотцам чрез пророков (Евр. 1, 1). Но и при этих особенных деятелях люди не делались лучшими. Они чувствовали неспособность исправиться без дивной сверхъестественной помощи. И из древнего мира возносится к Богу молитва великого пророка о людях: обрати Ты, Господи, Сам, и они обратятся. Боже Спасителю наш, не забуди нас. Изведи из темницы душу мою, сподоби нас скорее и правильнее исповедатися Имени Твоему (Пс. CXLI, 8).
В последние дни еврейской политической жизни Бог явил Свою высшую любовь, ниспославши Единородного Сына, Которого Он поставил наследником всего (Евр. I, 2). Нужно ли христианам раскрывать подробно то, что сделал для человечества Христос? Кто, читая св. Евангелие с благоговейным вниманием, молитвенно не воссылал Господу благодарение за чистое, отрадное духу учение, за исцеление недужных, слепых, хромых и особенно бесноватых? Явился Христос, – и застонал ад; понял сатана силу Царя неба и земли. Явился Христос, – и разнесся по вселенной сладостный глас: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененный, и Аз упокою вы (Мф. XI, 28). Грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. VI, 37). А кому из слабых, кающихся Христос не прощал? Я не пришел, говорит Он, чтобы судить мир, но чтобы спасти его (Ин. XII, 47). Да, слово всепрощения, молитва безмерной любви о враге впервые огласила воздух вселенной и слух людской, исшедши из уст Христовых.
И к кому обращена эта любовь? – К тем, которые были глухи, жестокосердны к долголетним знамениям Божия благоволения; к тем, которые вестников правды изгоняли, терзали, побивали камнями и распинали. К тем созданиям, которые всегда были непослушны и неблагодарны Своему Создателю, – к рабам, презревшим волю Господа Своего, и мало того, воздавшим за манну – желчь, за воду – оцет. О! Господи, Иисусе Христе, велия милость Твоя! Ты пришел, еже сотворити волю Бога Отца. Твоя кротость, Твое послушание – укор нашей горделивости, нашему упорству во зле. Ты распростер Божественные руце Твои на кресте, чтобы сокрушить силу греха, чтобы объять весь мир от востока до запада, от севера до юга. Ты, и воздевши руце Твои, молишь о прощении людей злых к Тебе и к Твоему Отцу и Св. Духу. И Твоя молитва услышана.
Мы, христиане, прощены. Гнев Божий переменился на милость; мы стали наследниками Богу, сонаследниками Христу! Мы – земля и пепел! Мы, ничтожные, подавленные грехами, получаем право и силу восседать во свете лица Божия, в Царстве Его. Мало того, мы еще и здесь недостойными устами и с нечистым сердцем имеем тесное единение с Христом, приобщаясь Пречистого Тела и Крови Его. Он дал нам Себя в залог спасения, во освящение души и тела нашего, в избавление от вечных мук и ада.
А кем мы живем на белом свете? Не каждый ли наш вздох, не каждый ли наш шаг есть дело Божия промышления, Отеческой любви? Отвратит Господь лице Свое от нас – и все, все возмятется. При Господе же и с Господом, если и пойдем посреде сени смертных, среди моровых язв, например оспы и других страшных болезней, не убоимся зла. Потому что, если Бог за нас, то кто на нас и против нас? Что же мы такое достойное сделали? Чем заслужили такую любовь от Бога? – Ничем.
Гл. II, 4–6. Бог богат в милостях; Он по своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, никуда, ни к чему доброму не годных, оживотворил Христом, и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе же Иисусе, ради Его же заслуг.
Ст. 8. Так, значит, мы, православные, спасаемся, живем и спасемся только благодатию. Что же такое благодать?
Под именем благодати Божией разумеется спасительная сила Божия, сообщаемая нам ради заслуг нашего Искупителя и совершающая наше освящение. С одной стороны, она очищает нас от грехов, обновляет и оправдывает пред Богом, а с другой стороны, утверждает нас в добродетели для вечной жизни. Она действует на человека чрез внешние средства, например слово Божие, проповедь Евангелия, добрую беседу, чудеса, св. таинства; или действует непосредственно в самом человеке при молитве, покаянии и пламеннейшей любви к ближнему.
Благодать Божия готова войти в душу каждого; она располагает ум человека к добрым помыслам, сердце к добрым чувствованиям и волю к добродетели. Она же сама помогает человеку быть добродетельным и разумным, и памятливым, и смиренным; она же благословляет и внешнюю жизнь человека семейным счастьем, здоровьем, благами мира. Итак, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится мудрый мудростью своею, а богатый богатством своим. Что же имаши, брат, егоже неси приял; Аще же и приял еси, что хвалишися, яко не приемь все это свыше от Господа сил (1Кор. IV, 7). И чувствуют новозаветные люди великую любовь Божию, и успокаиваются ею, хоть и не всегда с пользою для себя.
«Бог несказанно милостив», – говорит кающаяся душа. И в этом чувстве веры приступает к престолу благодати Его; слезно она просит Бога о помиловании; как любящая, нежная дочь открывается перед матерью, так и она изливает свои скорби, свои прегрешения, и только в Божием милосердии – ей залог на прощение, ей отрада и успокоение. Она верует, по вере подвизается и не ошибается. Вера ее не тщетна пред Господом.
«Бог безмерно милостив, – успокаивает себя и упорный в своих страстях грешник. – Он долготерпелив и многомилостив. Он, думает про себя нераскаянный, подождет моего обращения. Я успею еще исправиться и покаяться под старость – время еще не ушло, а теперь – молодо-зелено, весело, жизнь улыбается, средства есть, здоровьем не обижен я». И с этими успокоительными мечтаниями пускается в водоворот жизни, ест, пьет и веселится. А душа его – образ Божий – ведь должна же заботиться об уподоблении Богу. И вот проходят дни и годы, а грешник все еще с беспечной мыслью успокаивает себя, что Бог милостив и долготерпелив. Но, друже, и долготерпению Божию есть мера. Припомни судьбы древнего мира, тоже искушавшего долготерпение Божие. Милосердие Божие уступило правде, и воды неба, земли и преисподней покрыли, поглотили весело живший в ястве и питии, и беззакониях мир. Так не злоупотребляй же ты, христианин, благостию Божиею. Бойся Бога и заповеди Его храни. Не медли обратиться к Господу и не отлагай обращения твоего день ото дня; внезапно найдет гнев Божий, и во время мести погибнешь (Сир. V, 8–9).
«Бог милостив», – нередко слышно из уст людей рискующих, неразумно предприимчивых или беспечных к сохранению здоровья при господстве повальных болезней. Они такою легкомысленною верою оскорбляют величие Премудрого Бога и свое равнодушие к жизни, и свои неразумные затеи, и свое, быть может, чрезмерное корыстолюбие прикрывают безмерной милостью Божией. Господь есть Бог разумов. Он не благословляет неразумие и осуждает легкомысленное «авось».
«Бог милостив», – вещает и св. Церковь, утешая страждущих от неправды, недугующих, горюющих о потере близких сердцу или осиротелых детей. Он Сам является им Отцом, не оставляет их и устрояет все в их жизни ко благу их. Бог – Защитник вдов и сирот, и гонимых за правду. Как солнце своими лучами озаряет и вершины гор, и тесные долины, и чистые, и смрадные места, так и благодать Божия не отвращается от сира и убога, она объемлет и богатого, и нищего. О Боге все мы живем и движемся и есмы (Деян. XVII, 28).
Но скажут: если благодать Божия спасает человека, если она внушает и творит в нас всякое добро, то, следовательно, человек сам в себе не имеет никакого основания и дерзновения подумать о какой-либо награде за свои труды и страдания в сей жизни? Так ли это? Неужели человек сам по себе недостоин за что-либо правосудного одобрения от Бога?
Да не смущается сердце ваше. Господь мог сотворить нас без нас, но спасти нас без нас не может. Насильно в рай никто не будет введен. Это недостойно и Бога, и человека. Поэтому при сильном влиянии на нашу душу благодати Божией требуется участие и от нас. Наша воля, наше послушание и готовность идти по пути Божию, или наше ослушание, сопротивление благодати – вот где вся задача как здешней жизни, так и условие загробной участи. Оттого-то Христос и обращается к доброй воле людей. Кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой (Мф. XVI, 24). Сыне! Дай, дай мне сердце твое, увещевает Господь. А от людей зависит, идти к Нему или не идти. Иначе бы все вообще люди спаслись, иначе бы не нужно было благочестивым людям бороться с неправдою, за свои святые убеждения принимать позор, клевету, гонения, узы, тюрьму и даже смерть. Все равно, дескать, Милосердный Бог помилует и спасет. Нет, христиане, Господь говорит: Я вас звал, вы Меня не послушали; Я увещевал вас, а вы не внимали; Я был голоден, Я жаждал, а вы и не накормили, не напоили Меня; был Я болен и вы не посетили Меня. Так идите же от Меня, проклятые, в огонь вечный (Мф. XXV, 42–43,41).
Итак, что же требуется от человека, чтобы спастись при благодати Божией? Нужна вера, проявляемая в истинно добрых делах.
Ст. 8. Мы спасаемся благодатью… через веру, говорит апостол. Что такое вера? Вера есть доверие Божественному, спасительному учению и несомненное убеждение в той доброй жизни, которая человеку еще не известна, но которая несомненно будет существовать и в которой удовлетворятся все потребности нашего духа.
Уверовать во Христа есть дело важное, досточтимое. Для духа человеческого, особенно развитого, принять убеждения новые, особенно идущие вразрез с усвоенными понятиями, есть действительно великий подвиг. Здесь требуется самопожертвование. Нужно бросить лишние умствования, покорить ум и сердце небесной истине и детски быть послушным ее велениям. Таким образом, спасающая вера требует смиренномудрия, безусловного послушания Христову учению. Такая-то вера и есть заслуга со стороны человека. Но добрые дела по этой вере составляют опять плод благодати и милости Божией.
И каждый по собственному опыту знает, что без Бога не до порога; без Бога мы не имеем средств к благодеянию: ни куска хлеба, ни лепты, чтобы уделить бедности. Он нам дает и здоровье трудиться, и из заработков помогать другому. Таким образом, всякое наше и доброе дело есть тоже явление благодати Божией к нам. Потому-то св. апостол и говорит,
(ст. 8–9) что мы спасены через веру, а не от дел, чтобы никто не похвалился.
Ст. 10. Ибо мы – Его творение, мы созданы, обновлены для лучшей жизни во Христе Иисусе, и только благодаря Его заслугам и чрез Него посланной благодати Духа Святого, мы стали способными на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф. II, 10). Следовательно, то доброе дело спасительно, которое сопровождается смирением, сознанием своего ничтожества и недостоинства пред Богом, постоянною благодарностью к Нему за наши кое-какие добродетели; разумною, радостною, безрасчетною любовью к ближним.
Слушатели-христиане! Часто ли нам приходится встречать такие истинно добрые дела? Не часто ли мы встречаем при благотворительности самолюбивые, своекорыстные расчеты выслужиться или получить за известное пожертвование больше торговых выгод, или удостоиться награды от земных владык? Не делаются ли добрые дела только близким родным? Да и всегда ли здесь, когда есть возможность, делаем искренне истинное добро? Руководятся ли и при этом благоразумием, применимостью, пригодностью известного, например, пожертвования? И не бывает ли между нами много добреньких натур, сладких на словах и выражающих сочувствие только вздохами сожаления без действительной помощи в нужде ближнему? Что это за добродетели?
У нас в последнее время развился особый, должно быть тяжкою крайностью вынужденный род благотворении с увеселениями: народные гулянья с лотереею в пользу школ, больниц, приютов, богаделен. Как вам кажется, возможно ли в одно время одинаково служить и Богу, и маммоне? Возможно ли совершить чистое, доброе дело тогда, когда при известном взносе, плате за удовольствия, имеешь в виду не столько благодеяния другим, сколько собственное развлечение и увеселения? И если гулянье и увеселения не понравились, то после них люди, внесшие плату за увеселения с благотворительною целью, дозволяют себе пересуды, ропот на устроивших увеселения. Где же тут добродетель? А сколько пред этим гуляньем, пред этим мелким пожертвованием или платою за вход бывает суеты, заботы, особенно в женщинах, старающихся принарядиться, приодеться напоказ публике. Да, благотворительные увеселения, благотворительные лотереи – это, по выражению одного известного проповедника, хулы на христианскую благотворительность. Одни дали в лотерею ненужные вещи, другие насильственно взяли за них цену, высшую в десять раз, чем они стоят; третьи же выиграли их, посмеялись и бросили; вот и все – как будто и доброе дело сделано. В которой же из трех сторон оно оставило след добра? Любителям увеселений за взнос на доброе дело доставили наслаждение, художникам, которые для них трудились, должное за работу заплатили; учредители увеселения довольны тем, что ловко извернулись и добыли денег для поддержания своей чести как покровителей известного заведения. Кто же из них оказал подвиг христианской любви? Никто. Каждый имел в виду прежде всего свои расчеты, свое самолюбие. Не такова должна быть истинная благотворительность, не таковы свойства истинно христианских дел. В христианской добродетели проявляются честное трудолюбие, бескорыстие, смирение, простота, самоотвержение и полное сострадание к бедствующим.
И посмотрите вы на истинно верующего и добродетельного человека. Сколько в нем смирения! С какою радостью он простирает и открывает на помощь руку свою! С какою скрытностью он благотворит; и чем неизвестнее, чем скрытнее его добродетель, тем она умилительнее его сердцу. И чем больше благотворит он, тем больше ему хочется быть полезным. Как грустит иногда душа его, если ей в иной день пришлось быть малополезною для других в добре. Как тягостно ей слышать добрые отзывы о себе и видеть особенное низкопоклонничество пред собою. О наградах же земных она и не помышляет.
Да сподобит же Господь и всех нас с усердием и смирением стать на путь истинно добрых дел, сподручных нашему положению, назначенных Его Святою волею, да в них ходим.
Проповедь епископа Митрофана (Зноско-Боровского)
Неделя 23-я по Пятидесятнице
Притча о милосердном самарянине
(Лук. 10:25–37).
Что должен делать человек, чтобы иметь жизнь вечную? – спросил Господа законник, не человек «из толпы», а ученый, законник. «Возлюби Господа Бога твоего… и ближнего твоего, как самого себя». Таков ответ Ветхого Завета на заданный им вопрос.
Если понятна была ветхому Израилю любовь к Богу, в заповеди о любви к ближнему они блуждали; отсюда и вопрос законника: «кто мой ближний?». В вопросе: «кто мой ближний?» кругозор ветхого Израиля не выходил за пределы Израильского народа. Под «ближним» подразумевался только израильтянин, посему долг любви у ветхозаветного Израиля относили только к своим соплеменникам, только к израильтянам.
Это заблуждение ветхого Израиля и раскрыл Господь в притче «о милосердном самаряныне». Самаряне и иудеи враждовали между собою. Самарянин для иудея был человеком нечистым и презренным.
На некоего человека, израильтянина, шедшего в Иерусалим, напали разбойники. Они совлекли с него одежду, изранили и ушли, оставив его едва живым. Проходили той дорогой иудейский священник, затем и левит. Увидав несчастного, каждый из них подошел к нему, посмотрел, и… прошел мимо. Но вот проезжал той дорогой самарянин. Увидав несчастного, самарянин сжалился над ним, перевязал ему раны, возливая масло и вино, и, посадив на своего ослика, привез его в гостиницу, дал хозяину гостиницы деньги, прося позаботиться о несчастном.
«Кто из троих был ближний попавшемуся разбойникам? – как ты думаешь?» – спросил Господь законника. И был его ответ: «оказавший ему милость». «Иди и ты так же поступай».
Когда законник спросил Господа: «кто мой ближний?», он еще отожествлял ближнего со своим соплеменником, с членом Израильского народа. Словом: «иди и ты поступай так же», сказанным ученому иудею, Господь указал на вселенский характер заповеди о любви к ближнему. Подтверждая заповедь о любви к ближнему, Иисус Христос делает эту заповедь не только средоточием всех остальных, но и неразрывно связывает ее с заповедью о любви к Богу, делает эту заповедь универсальной; надо любить не только друзей, но и личных врагов своих (Матф. 5:43–48).
«Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас», – говорит Господь. Но возможна ли любовь к ближнему без любви к Богу? Нет, невозможна. Нельзя угодить Богу, не уважая других людей, особенно самых покинутых, наименее заслуживающих внимания. Любовь к ближнему не отделима от любви к Богу, и наоборот: любовь к Богу не отделима от любви к ближнему. «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец», – говорит Апостол Иоанн Богослов.
Совершенная любовь открылась нам в Лице Господа нашего Иисуса Христа. «Возлюбленные!» обращается к нам тот же «апостол Любви» – «будем любить друг друга, потому что любовь от Бога; и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не от Бога».
Любовь к ближнему, дорогие мои, не есть простое внимание к другому, ее нельзя смешивать и с благотворительностью. Любовь – это чувство религиозное по своему источнику, ибо она является действием Божиим в нас. Придя к нам от Бога, любовь к Богу и возвращается: ибо любя братьев своих, мы любим Самого Господа, так как вместе составляем Тело Христово (Рим. 12:5–10; 1 Кор. 12:12–27).
Чтобы осуществить в жизни Богом заповеданную нам любовь, необходимо, прежде всего, преодолеть узко-человеческое, бытовое представление о любви.
В притче «о милосердном самаряныне» Господь дает нам практическое указание, а именно: не мне решать, кто мой ближний; человек в беде, будь он даже мой враг, побуждает меня стать его ближним. Любовь христианина должна проявляться к любому человеку, которого Бог дает нам встретить на нашем жизненном пути, – в этом отличительная черта Нового Завета, Церкви Христовой, от Израиля ветхозаветного. Аминь.
Проповедь епископа Митрофана (Зноско-Боровского)
Неделя 23-я по Пятидесятнице
В прошлое воскресенье слышали мы из уст Спасителя слова, обращенные к получившей исцеление женщине: «вера твоя спасла тебя, иди в мире», и к Иаиру отцу умиравшей отроковицы слова: «не бойся, только веруй, и спасена будет» дочь твоя. А сегодня Господь говорит искушавшему Его законнику: «Так поступай и будешь жить».
«Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» – спросил Господа законник. Ты же знаешь Закон Божий, – отвечает законнику Господь, – что там сказано? «Возлюби Господа Бога Твоего от всего сердца, всем помышлением твоим, и ближнего твоего, как самого себя», – говорит законник. Так вот, так и поступай и будешь жить – наследуешь жизнь вечную, жизнь твоя будет осмысленной.
Словом: «так поступай» Господь указал, что оправдание жизни человека – в любви к Богу, в познании Божия Закона, в познании воли Божией и в исполнении ее. В заповеди точно указано, какой должна быть любовь к Богу, вводящая человека в познание воли Его. «Возлюби» – не просто возлюби, но возлюби «от всего сердца твоего». Почему говорит Господь: «возлюби от всего сердца»? Да потому, что – если ты посвятишь Богу только часть твоего сердца, только часть твоих мыслей, тогда в ту другую часть, не посвященную Богу, вселится «дух времени» – вселятся дурные помыслы, вселится плотская похоть, вселится грех, который тебя не только осквернит, но и растлит, сделав глухим к голосу совести.
Все мы говорим о себе: «мы – верующие». Так говорящий, приглядись к себе и скажи – есть ли в тебе элемент живой любви к Богу? Любовь всегда находит свое выражение в исполнении воли Любимого. На вопрос: есть ли в нас любовь к Богу – отвечает образ нашей жизни. Ты верующий, но любишь ли ты Господа от всего сердца твоего? Как часто приходится в среде верующих наблюдать жизнь не по вере; слышать рассуждения, несовместимые с верой в Бога, Промыслителя и нашего последнего Судии. Желая оправдать свои рассуждения и нравственные уклонения от Божиих заповедей, эти люди ссылаются на «дух времени». Что же это за «дух времени»? Божий ли это дух, светлый ли, или это дух тьмы, дух сатаны? Апостол Любви, св. Иоанн Богослов, предупреждает нас, христиан: «Братие, не всякому духу верьте», ибо и «сатана принимает на себя вид ангела светла». Так вот, прислушиваясь к «духу времени» и ему подчиняясь, не попадаем ли мы в сети сатаны, принимающего на себя вид ангела светла?
Что же внушает этот «дух времени» человеку, особенно молодежи? Он им внушает следующее: «живи так, как все живут», «живи так, как подсказывает тебе твоя природа, т.е. твоя плоть, похоть», и заглушая, таким образом, в человеке совесть, этот голос Божий в нас, «дух времени» погружает человека в плотскую жизнь, а отсюда вырастают разврат, ложное понимание свободы и всякие пороки. «Дух времени» внушает человеку, что все религии равны, дух времени вносит в мир секты, ереси и расколы, а в юношество вселяет высокомерие и непокорство.
Скажите, подчиняясь «духу времени», прислушиваясь к его голосу, не изменяете ли вы Богу, не становитесь ли вы слугами сатаны? Вот почему говорит Господь, что любовь к Богу должна быть всецелой: «возлюби Господа Бога от всего сердца, всем помышлением твоим». Ибо если отдашь Богу все сердце и все твое помышление, грех, «дух времени», не найдет в тебе места и сердце твое станет постепенно обителью Бога.
Господи, помоги нам возлюбить Тебя всем сердцем! Мы знаем, что в любви к Тебе наше счастье, мир души, радость и оправдание нашей жизни. Аминь.
Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова
О всеоружии Божием
Еф.6:10-17; Лк.13:10-17.
Однажды в синагоге Господь Иисус Христос исцелил сгорбленную женщину. Может быть, другие видели в ней просто больного человека, но Господь видел и ее, и «духа немощи» в ней. Бывает, что злой дух наводит ужас на всех вокруг; а бывает, что безобиден для других и вредит только самому одержимому. Но в любом случае – природа его враждебна Богу и Его творению. И истинный продолжатель дела Христова ведет «брань не против плоти и крови», но – за самого человека, за его душу и тело, «против властей, против мироправителей века сего, против духов злобы поднебесных».
Выходя на эту битву, надо облечься «во всеоружие Божие». И делается это так. Во-первых, «станьте», – говорит Апостол. Встать, значит – отбросить леность, побуждающую сидеть и лежать. Затем надо препоясать «чресла». От воина требуется, чтобы ремень был туго застегнут, чтобы чресла всегда чувствовали его подтягивающую, собирающую силу, чтобы одежда не мешала работе, путешествию, борьбе. Христианин же должен быть препоясан «истиною», чтобы она собирала мысль и не давала уклониться ни направо, ни налево.
А затем надо облечься «в броню праведности». Броня со всех сторон ограждает от ударов. А уязвимым делает каждый грех, каждый порок, каждая непотребная привычка. И когда человек заслужил прочную репутацию праведника, то удары злобы, удары клеветы отлетают, как от брони, и не поразят ни унынием, ни смущением, ни страхом.
«А паче всего возьмите щит веры, – продолжает Апостол, – которым угасите все раскаленные стрелы лукавого». Щит тоже защищает от ударов, но в отличии от брони, которая на воине всегда и со всех сторон, – щитом защищаются активно, направляя в ту сторону, откуда пущена стрела, откуда ожидается особо сильный удар. А удары-то бывают такими, что весь мир сотрясается от них, и кажется, что Бог забыл про тебя.
Но, несмотря на всю вражду, ноги все же должны быть обуты «в готовность благовествовать мир».
На голове же – «шлем спасения». Голова – самая важная часть тела. И закрыта она должна быть самой главной мыслью: о спасении, которое соделал нам «посреди земли» Господь Иисус Христос.
Ну а «меч духовный, который надлежит взять в руки, это – «слово Божие». Слово Божие даже «острее всякого меча обоюдоострого; оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр.4:12). Меч слова Божия взлетает и там, и здесь: и где броня праведности, и где щит веры, и где шлем надежды спасения. Потому что без слова Божия нет ни того, ни другого, ни третьего.
А сегодня в Евангелии показано действие брони праведности. Господь, даже не обращаясь к злому духу, даже не разя его мечом слова Божия, даже не произнося повеления оставить женщину, просто «сказал ей: женщина! Ты освобождаешься от недуга твоего. И возложил на нее руки; и она тотчас выпрямилась, и стала славить Бога».
Проповедь святителя Луки (Войно-Ясенецкого)
О всеоружии Божием
Еф.6:10-12
Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его. облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных (Еф. 6, 10-12).
Наша брань не против крови и плоти, то есть не против людей, но против начальств, против властей.
Против каких начальств, каких властей?
Конечно, не о тех властях, которые управляют государством, совсем о других начальствах говорит святой апостол Павел, как сам тут же поясняет: «против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных», против бесов, против ангелов сатаны, ибо их поистине можно назвать мироправителями тьмы века сего.
Всякая тьма, которую видите в жизни человеческой, это дело их рук, это дело того князя, господствующего в воздухе, о котором в другом послании говорит св. апостол Павел. А кто этот князь, господствующий в воздухе? Это сам сатана, это диавол. Господствует он над огромным множеством сердец.
И вот именно против него, против его ангелов тьмы, против духов злобы поднебесных велит нам св. Павел укрепиться Господом и могуществом силы Его.
Сами мы не в силах, совсем не в силах бороться с этим страшным князем, господствующим в воздухе.
Если бы были предоставлены своим собственным силам, то пали бы мы от злобы его.
Только тогда можем бороться, если укрепимся «Господом и могуществом силы Его».
Нам надо облечься «во всеоружие Божие, чтобы… можно было стать против козней диавольских».
Только тогда, когда облечемся во всеоружие Божие, когда не на свои силы будем надеяться, только тогда устоим против козней его. А какие это козни его?
Это все то, чем стремится он погубить нас, отвлечь от веры в Бога, отвлечь от пути спасения, указанного нам Господом Иисусом Христом. Он и его ангелы, духи тьмы, только тем и заняты, чтобы нас губить. Против всех людей, а в особенности против нас, христиан, строит он козни, чтобы погубить нас. Никого из нас не оставляет в покое. Ко всем нам посылает своих бесов, чтобы они нас направляли на путь погибели, на путь служения своим похотям и страстям, на путь нечестия и даже богохульства. Это сильные, опасные и страшные враги.
А разве не понимаете вы, что всякий враг тем опаснее, чем менее думаем о нем, чем менее следим за ним, чем менее замечаем его.
И, напротив, он тем бессильнее, чем строже, чем более неутомимо всегда следим за ним, за всеми его кознями, за всеми действиями и начинаниями, направленными на нашу погибель.
А как бесчисленно много людей, никогда не помышляющих о князе, господствующем в воздухе! И не только не помышляющих, но даже не верящих в его существование. Ибо все те, кто не верит в Бога, конечно, не верят и в диавола, в его существование; нисколько не заботятся о его нападениях; нисколько не остерегаются его страшных слуг.
А этого ему только и надо, ибо если человек беспечен и в Бога не верует, о сатане ничего знать не хочет, то такой несчастный становится весьма легкой добычей его, ибо враг незамеченный — самый опасный враг.
И всякая несчастная женщина, до мозга костей лживая и похотливая, и всякий несчастный мужчина, пьяный часто, если не всегда, становятся легкой добычей бесов, духов злобы поднебесных. Им ничего не стоит таких погубить окончательно.
А есть и такие несчастные, которые всю жизнь проводят в преступлениях, в разбоях, в грабежах и кражах, в блуде и прелюбодеяниях, которые никогда не помышляют ни о Боге, ни о диаволе.
Об этих сатане не стоит и заботиться: они уже сами погубили себя. Они настолько увязли в грехах, что не надо их соблазнять, наталкивая на грех. О таких забот у диавола немного, ибо они самая легкая его добыча.
А что сказать о нас, христианах, которые в Бога веруют, которые не сомневаются в существовании диавола и бесов, которые слышали и помнят слова апостола Павла о князе, господствующем в воздухе, — что скажу о них?
Их искушают бесы повседневно, их толкают и на блуд, и на сребролюбие, и на тщеславие, их толкают на служение своим страстям и похотям. И если не будут такие несчастные бдительны, если не будут помнить, что враг всегда готов погубить их — то горе им. А таких большинство.
Есть еще и третьи: есть великие подвижники благочестия, святые отшельники, проводящие всю жизнь в постоянной молитве, умерщвляющие плоть свою в помыслах о Боге, о законе Его.
Вот эти всего страшнее для диавола и для ангелов его: их нельзя соблазнить так, как соблазняют людей легкомысленных, беспечных, погрязших в суете мира, тех, которые только изредка, изредка вспоминают о Боге, мало молятся, никогда не постятся и храмов Божиих чуждаются.
Вот с этими могучими воинами Христовыми диаволу и бесам его труднее всего.
На нас, слабых и беспечных, бесы нападают исподтишка, незаметно для нас, им не трудно нас бороть, толкать на путь порока.
А со святыми, с теми, которые жизнь посвятили Богу, им очень трудно.
Слабых и беспечных из нас бесы поборают весьма малозаметно для нас. Нам они никогда не являются, мы их не видим, не знаем, не знакомы с ними.
Не то, совсем не то со святыми, с великими подвижниками добра. Для них оставаться незамеченными ни бесы, ни сам диавол не могут, ибо они самым неустанным образом следят за своим сердцем, за всем, что всевают диавол и ангелы его в сердца их.
Они умеют очень тонко различать все хитрости диавола, и ему просто и легко их не побороть. Он старается обычно побороть их не низшими страстями, а страстями высшего порядка: он губит их иногда гордостью духовной, тщеславием, самопревозношением и честолюбием.
Но что ему делать тогда, когда святые не поддаются и на эти его соблазны, очень тонкие, опасные — что делать?! Тогда приходит он в ярость и как неприятель, идущий на город, если поймет, что замечен, что напасть неожиданно не удастся, отлагает всякую скрытность и устремляется в бешеном порыве, так поступают и бесы со святыми.
В житиях святых, которые, вероятно, многие из вас читали, часто повествуется, как бесы открыто и бесстыдно нападали на святых. Они нападали открыто, как неумевшие укрыться от их зорких взглядов, переставали прятаться, сбрасывали личину, являясь в своем подлинном бесовском виде. Они нападали, принимая вид диких зверей, готовых поглотить отшельника; гадов ядовитых, страшных чудовищ, наводя на них страх и ужас. Так поступали они с весьма многими, и монахами, и отшельниками, и древними, и относительно не очень далекими от нас.
Свыше 400 лет тому назад жил преподобный Нил Столбенский. Это был один из великих преподобных, и в житии его читаем, как открыто, как бесстыдно напали бесы на его отшельническую келию.
Но есть у бесов по отношению к великим праведникам и другие способы нападения: они нападают не сами, а посылают своих слуг из людей. Так было со многими святыми, так было и с преподобным и богоносным отцом нашим Серафимом Саровским, на которого, по наущению диавола, напали разбойники, смертным боем били, изувечили, переломали ребра и проломили череп.
Это одно из ухищрений диавола. Так разнообразны пути, по которым идут бесы, стремясь погубить нас. Начиная от легкого, никакого труда не представляющего нападения на беспечных, на неверующих, они прибегают ко все более и более тонким и хитрым приемам уловления нас в свои сети.
Вот о какой брани против духов злобы поднебесных, против начальств, против властей, против миродержителей тьмы века сего говорит апостол Павел. Он говорит, что в борьбе с ними для защиты нам надо облечься во всеоружие Божие. «Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (Еф. 6, 13).
Как воин, идущий в сражение, надевает броню, берет щит, шлем и меч, так и каждый из нас должен всегда быть во всеоружии Божием. «Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, — станьте смело против этих окаянных бесов, станьте, препоясавши чресла ваши, вместо воинского пояса, истиною Христовой, — и облекшись в броню праведности, и обувши ноги в готовность благовествовать мир» (Еф. 6, 14-15).
О, только те, кто полон праведности, у кого много, много добрых дел и духовных подвигов, одеты в эту броню, столь страшную для бесов.
Не войну, не кровопролитие, не насилие провозвещая, а мир, святой Божий мир, апостол Павел говорит в послании Римлянам словами великого пророка Исаии: «Как написано: как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!» (Рим. 10, 15) — даже ноги их прекрасны.
А теперь, когда так мало мира на земле, когда готовится третья небывалая по жестокости и ужасам война, нам, христианам, надо как нельзя более обуть ноги наши в готовность благовествовать мир, нужно восстать всеми силами души против тех интервенций, против тех агрессий, которые терзают так страшно вовлеченные в борьбу народы.
О, как теперь в особенности надо, чтобы везде и всюду было явно, что только о мире мы помышляем, что мы ненавидим всем сердцем войну, кровопролитие, истребление людей.
«…а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого…». Раскаленные стрелы пускают в сердце наше бесы непрестанно и ранят и губят множество человеческих сердец.
А нам дан щит, крест Христов, ибо с ним получаем мы власть противостоять и диаволу, и бесам. И эту власть явим тогда, когда будем воодушевлены глубокой верой в Бога и беспредельной любовью ко Христу. Пред этим щитом трепещут окаянные бесы, трепещет и их глава — сатана.
«…и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие» (Еф. 6, 16-17). Наденьте шлем, духовный шлем — не от пуль, не от осколков бомб защищающий шлем стальной, а шлем надежды на спасение, шлем надежды, что Господь с нами и дал нам силу и власть поборать диавола.
А что это за меч, не стальной, не обоюдоострый, а меч слова Божия? Какова его сила?
Вот что говорит св. Павел: «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4, 12).
Словом Божиим, этим страшным для врага мечом можем мы творить чудеса. Слово Божие так бесконечно сильно, так действенно, так глубоко проникает в сердца людей, умеет так потрясать их, что иногда внезапно человек, погрязший во грехах и нечестии, вдруг преображается, пораженный силой слова Божия.
Вот видите, какое всеоружие дал нам Бог для защиты от козней диавола. Видите, что не оставляет нас Бог в доброделании, видите, что получили мы броню праведности, шлем спасения, щит Божий и меч духовный — слово Божие. Так что же, неужели не используем это святое всеоружие, неужели будем беспечны, не постараемся приобрести его?!
А как его приобрести? Только одним способом: верою и молитвою к Господу Иисусу Христу, неустанным упражнением в добродетелях, которые предписаны в его святом законе; непрерывным памятованием об этой защите, стремлением всегда, всегда, изо дня в день сотворить, соблюсти все Его заповеди.
Тогда и только тогда получим всеоружие Божие, тогда будем не одни: вместе с нами против духов злобы поднебесных, против миродержителей тьмы века сего будет сражаться Сам Господь наш Иисус Христос. Ибо для того и взошел Он на крест, для того и пролил Кровь Свою пречистую, чтобы дать нам это всеоружие Божие.
Тягчайшему наказанию подвергнемся, если не будем почитать за святыню Кровь Христову, которой мы спасены и освящены. Да не будет этого ужаса ни с кем из нас! Да будет нам в повседневной борьбе нашей с духами злобы поднебесными помощью Сам Царь и Бог наш Иисус Христос, Ему же слава и держава с Безначальным, Пресвятым Его Отцом и Святым Духом.
Аминь.
21 января 1951 г.
Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)
23-я Неделя по Пятидесятнице
(Еф 2,4-10)
Русский перевод архимандрита Ианнуария:
4 Бог, богатый милостью,
Своей великою любовью возлюбил нас,
5 и мертвых по причине наших преступлений,
Он оживил нас вместе со Христом,
– вы благодатью спасены, –
66 и воскресил нас вместе с Ним
и посадил нас вместе с Ним на небесах, –
всё это – во Христе Иисусе,
7 чтобы явить в веках грядущих
в благоволении к нам во Христе Иисусе
безмерное богатство благодати Своей.
8 Ибо вы благодатью спасены, через веру,
и это – не от вас. Это – дар Божий,
9 а не от ваших дел, и пусть никто не хвалится,
10 поскольку мы – Его творение, и созданы мы во Христе Иисусе
на добрые дела, которые предуготовил Бог,
чтобы мы в них ходили.
Первые главы Послания к Ефесянам, отрывок из которого предложен нашему вниманию, читаются непросто, потому что в них предельно сжато изложены учительные основы христианского взгляда на человека, его реального состояния в мире, цели его существования и его спасения. Высоте богословия этого послания отвечает и его возвышенный литургический стиль. Многие его строки звучат как гимн благодарения Богу за всё, что Он сделал для нас во Христе Иисусе.
Плоды Божественного деяния, которые мы верою вкушаем в таинствах Церкви и прежде всего в таинстве святого Крещения, называются здесь нашим оживлением из мертвых, спасением, воскресением и дарованием нам места одесную Бога на небесах. Для многих это звучит как некая гипербола, странность, преувеличение. Но мы, конечно, понимаем, что эти слова следует понимать не в буквальном физическом, но в духовном смысле.
К христианам послание обращается как к спасенным уже в настоящее время, потому что они пребывают в Иисусе Христе, вместе с Ним оживлены, воскрешены и вознесены. В крещении некогда мертвые по своим грехам стали вновь живыми, но не прежней жизнью, а новым существованием. Они больше не живут в ожидании, что мир даст свой последний печальный ответ на их жизнь, имеющую свое основание в «биологии», но живут, исходя из опыта, что их жизнь наполнена радостным смыслом предвкушения блаженной вечности и имеет отныне основание в Боге. Поэтому верующие уже имеют свое «место на небе», хотя они еще живут на этой земле. Все это надо понимать как жизнь в Теле Христовом, которое есть Церковь (Еф 1,22-23), сфера проявления Божественной спасительной воли. Именно это отмечается в высказывании о том, что Бог нас с Ним воскреси, и спосади на небесных во Христе Иисусе. Хотя Церковь и в мире, христиане, будучи «во Христе Иисусе», – уже на небесах.
Выражение «во Христе Иисусе» – ключ к пониманию христианства как такового. У апостола Павла оно появляется с глаголами, отражающими всё существование христианина. Оно противоположно выражению, отражающему жизнь «по стихиям мира», жизнь «по плоти». «Во Христе Иисусе» мы уже не живем по плоти, не ходим по плоти, не предпринимаем, не знаем, не поступаем, не воинствуем, не говорим и вообще не существуем по плоти (все эти высказывания мы находим в посланиях апостола Павла). Всё это мы отныне «делаем» «во Христе Иисусе». Замечательно, что и в прочитанном сегодня отрывке три его содержательные части – о нашем спасении, о нашем будущем и о нашем настоящем – своим центром имеют именно это ключевое выражение – «во Христе Иисусе».
Итак, Бог во Христе оживил нас, мертвых по причине наших преступлений. Разумеется, речь идет о духовной смерти человека, пребывающего во власти греха, в отчуждении от источника жизни, то есть от Бога. «Грех ожил, – пишет апостол Павел, – а я умер» (Рим 7,9-10). Но Бог вернул меня к жизни, «оживил нас вместе со Христом», и теперь апостол Павел может от всей души воскликнуть: «Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим!» (Рим 7,25).
Мы живы, воскрешены, мы вознесены на небеса вместе со Христом и во Христе. Разумеется, полностью реализуется всё это только в веке грядущем, но, как пишет святитель Феофан Затворник, уже сейчас, на этой земле «каждый человек верующий делается причастным сего оживления». Уже сейчас мы «оживлены, оживляемы и имеющие оживляться до скончания века!»
Святитель предлагает и наглядный образ нашего сооживления со Христом: «Кто поднял бы тяжелый кусок магнита, показал бы силу свою; но если б он вместе с тем поднял и все налипшие на него куски железа, то показал бы тем большую силу. Так и здесь. Великая сила явлена в воскресении и посаждении одесную Христа Господа; но еще большая сила явлена тем, что вместе со Христом и во Христе своскрешены и спосаждены на небесных все прилепившиеся и имеющие прилепиться ко Христу верою». То есть то, что Бог Отец сделал для Иисуса Христа (Еф 1,19-21), Он сделал также для всех верующих. Христос при этом рассматривается как некий Новый Адам, символизирующий и содержащий в Себе новое человечество. Верующие должны ощущать себя участниками Христова воскресения и вознесения. Эту особенность Послания к Ефесянам принято рассматривать как учение о «реализованной эсхатологии».
События Воскресения Христа, Его Вознесения и ниспослания Духа Святого изменили все отношения в мире. Поэтому читателям послания предлагается рассматривать себя причастными этим великим событиям. Они с полным правом могут ощущать себя спасенными, – «благодатью вы спасены», «благодатью вы спасены через веру» (Еф 2,5.8). Уже спасены! Это причастие, которое употреблено здесь в посланиях Апостола Павла единственный раз, призвано обратить внимание читателей на то, что освобождающее и спасительное деяние Божие, совершенное в прошлом, продолжает действовать в настоящем.
Но Апостол совсем не желает убедить христианина в мысли, будто цель его жизни уже достигнута. Нет, все мы живем на земле, в истории, полной трудностей и непредсказуемости. Христиане в крещении воспринимают благоволение и щедрость Бога. В этом веке они отражают милость Божию как в зеркале, и отражают часто загадочно, и даже, увы, искаженно. Однако то, что видим убо ныне якоже зерцалом в гадании (1 Кор 13,12), в веках грядущих достигнет своей цели и явится во всем своем величии и блеске. Таково наше упование. Но такова и наша задача. Церковь должна стать доказательством Благодати Божией в человеческой истории.
И вот мы снова слышим: «вы благодатью спасены, через веру». Мы спасены не за наши «дела», не за наши заслуги, не потому, что мы такие уж хорошие, а единственно по милости, любви и благодати Божией. Об этом же говорится в Послании к Титу: «Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом» (Тит 3,5) и в Первом послании святого апостола Петра: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых» (1 Петр 1,3). – Благодать, спасение, вера – фундаментальные понятия всего богословия апостола Павла.
Благодать – от Бога, спасение тоже от Бога. Но и вера, как утверждает послание, – тоже не наше личное достижение, но дар благодати, дар, который дает нам озарение, глубинное осознание того, что всё, что мы имеем, – жизнь и смысл жизни, – от Бога, а не от нас самих. Человеческая гордыня утверждает: «Мы наш, мы новый мир построим». Вера дает нам знание того, что новый мир, как и старый – творение Бога. Архитектор – Бог. Но нас Он призывает в строители Его плана. Этот план, замысел Божий о мире и человеке существует предвечно, он пред-уготован. Бог дал нам жизнь. Но из этого «дал» вытекает также и «задал». Задание Божие в том, чтобы мы дар новой жизни отражали в нашем повседневном поведении, в «добрых делах». Именно к этому призывал нас Господь Иисус Христос: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф 5,16).
Источник: https://azbyka.ru/
(455)