В церковной жизни нередко бывает так: нечто, теоретически давно и хорошо тебе известное, даже относящееся к области азов вероучения, вдруг предстает перед тобой не как теоретическое положение, но как непосредственно созерцаемая и проживаемая тобой истина: вместо «я знаю» – «я вижу». Так, однажды во время отпевания одного близко знакомого мне человека я именно увидела, почему Церковь не называет его, бездыханного и начинающего уже тлеть, мертвым или мертвецом, а называет усопшим.
Христос тоже называл смерть сном: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его (Ин. 11, 11). Потому что человек как таковой – личность, уникальное, самоопределяющееся, по образу и подобию Божиему созданное человеческое «я» – исчезнуть не может. Человек бессмертен; но парадоксальным образом из этого не следует, что смерти нет, что она лишь нечто кажущееся и ей не стоит придавать значения. Смерть есть; она неотвратимая катастрофа всякого человека, грядущего в мир, великая скорбь, всеобщее наше несвятое мученичество. Смерть, вошедшая в мир с грехопадением Адама, есть разрушение душевно-телесного единства человека, утрата им целостного бытия: тело истлевает, душа без тела не может существовать полноценно, может лишь пребывать в ожидании. В ожидании чего?.. Искупительной жертвой нового Адама – Христа – пораженному смертью человечеству даровано всеобщее воскресение, причем именно воскресение целостного человека, с душою и плотью. Это воскресение предвосхитил еще Ветхий Завет: А я знаю, Искупитель мой жив,–говорил многострадальный Иов, – и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его (19, 25–27). Пророку Исаие дано было знать: Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов (26,19). И вот, Сын Человеческий проповедует в Иерусалиме: наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5,28).
К вопросам бессмертия и всеобщего воскресения не раз и не два обращается в своих Посланиях апостол Павел: Воскресивший Христа из мёртвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас (Рим.8,11). В 15-й главе Первого Послания Коринфянам апостол задает вопрос от лица некоеговопрошающего как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? (35) и далее сравнивает тленное тело, оставляемое в земле, с семенем, из которого возрастет тело нетленное: сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (43–45). А чуть выше в той же главе – о порядке воскресения: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его (23).
Успение Пресвятой Богородицы – праздник Той, Которая заняла в этом порядке второе место вскоре после Своего Сына и задолго до второго Его Пришествия. Недаром праздник Успения называют Богородичной пасхой – это продолжение победы Христа над смертью, это уверение людей, в первую очередь учеников, последователей Христа в полноте победы.
В Новом Завете об окончании земного Пути Пресвятой Девы не сказано ничего. Последнее, что мы узнаем о Ней из Евангелия: умиравший на Кресте Иисус доверил Свою Мать любимому ученику Иоанну Богослову, и тот сразу взял Ее к себе (см. Ин. 19, 26–27). История Ее Успения (как и история Ее рождения) принадлежит Священному Преданию Церкви. Предание говорит, что по Вознесении Ее Сына к Отцу Она жила среди Его учеников и последователей, окруженная их почитанием и любовью, молилась за них и дожила до старости; в некоторых источниках указывается точная дата Ее ухода, 57 год по Р.Х., это означает, что Ей было уже за семьдесят. О скором уходе к Сыну Ей возвестил Архангел Гавриил, тот самый, который когда-то принес Ей весть о зачатии Сына от Духа. В день, когда Она перестала дышать, все апостолы, проповедовавшие в разных землях, были чудесным образом собраны в доме Иоанна. Среди них не было лишь апостола Фомы. Собравшиеся видели, как в сонме Ангелов за Душою Своей Матери сошел Сам Иисус, именно этот момент традиционно отражен на иконах Успения Пресвятой Богородицы. «Дивляхуся Ангельския силы, в Сионе смотряюще своего Владыку, женскую душу руками носящаго, пречисто бо Рождшей сынолепно (сыновне, как сыновья – М. Б.) провозглашаше: гряди, Чистая, с Сыном и Богом прославлена буди» – 9-я песнь канона на утрене Успения.
Ученики положили Ее тело во гроб, то есть в пещеру, и, как обычно делалось в Иудее, завалили вход в эту пещеру камнем. На третий день после Ее Успения явился опоздавший Фома. Он попросил открыть гроб, чтобы проститься с Нею. Отвалив камень, апостолы увидели, что гроб пуст. Тело Пречистой не узнало тления, на земле нет Ее мощей. Мария, как и Ее Сын, воскресла в третий день и вошла в Царство Божие во плоти, в человеческой Своей целостности. Первый – Христос, вторая – Она, а все, кто с Ним и с Нею – во второе Его пришествие.«Дает Тебе яже превыше естества Царь всех Бог: в рождестве бо Деву якоже сохрани, тако во гробе тело соблюде нетленно и спрослави Божественным преставлением, честь Тебе, яко Сын Матери, даруя» – 6-я песнь Канона.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский, проповедь в день Успения Пресвятой Богородицы:
Преблагословенная Матерь Господа в самом деле не умерла, как обыкновенно умирают люди, а как бы уснула ненадолго мирным сном после тяжких скорбей жизни и что гроб Ее, бывший для Нее дверью к Небесному Царствию, скрывает в себе много радости для христианина; из этого гроба, как и из гроба воскресшего Господа, веет и на нас небесным нетлением, или лучше сказать – этот гроб непреложно обещает и нам бессмертие по душе и нетление по телу, истребляя в нас страх смерти…»
И далее Кронштадтский пастырь говорит о том, что после победы Христа над смертью и после такого свидетельства, как Успение Его Пречистой Матери, ужас смерти должен нас оставить, вместо него должно прийти подлинное покаяние:
«За Божией Матерью видим апостолов и мучеников, которые встречают смерть с радостью, как величайшего друга, который взамен скоропреходящих благ настоящего мира или взамен его бед и скорбей дарствует им вечные радости Царствия Небесного. За ними видим всех святых, которые смотрели на смерть также с радостью, видя в ней конец земных трудов и начало небесной славы. Святая Церковь старается и в нас поселить такое же бесстрашие к смерти, увещевая нас прогонять страх ее постепенным искоренением в себе грехов, и своих мертвецов она называет теперь не иначе, как усопшими, т. е. как бы уснувшими, потому что бессмертная жизнь в будущем веке так теперь для нас несомненна и право наше на нее так верно, что мы не можем или не должны иначе смотреть на смерть, как на сон».
Как уже сказано, Успение называют Богородичной Пасхой; как и Пасха, это торжество не умещается в один день: попразднство Успения Церковь совершит 5 сентября по н.с. Как и Пасхе, Успению предшествует пост, краткий, но строгий: мы призваны собраться, духовно подготовиться к великому торжеству. Богослужение Успения во многом перекликается с пасхальным. Накануне Успения мы снова, как в Великую Пятницу, увидим посреди храма Плащаницу. Вместе с апостолами будем участвовать в погребении Пречистой Девы, скорбя о временной разлуке, вместе с ними и с ангелами торжествовать, видя Ее вход в Царство Небесное. Тропарь праздника Успения: «В рождестве девство сохранила еси, во успении мира не оставила еси, Богородице, преставилася еси к животу, Мати сущи Живота, и молитвами Твоими избавляеши от смерти души наша». Мать Жизни – Христа – перешла к жизни вечной, но не оставила нас в жизни временной: Она молится, чтобы мы воскресли в свой черед не в вечное осуждение (см. Ин. 5, 28), но в вечную жизнь.
Источник: http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/vo-uspenii-mira-ne-ostavila
(39)