Неделя 17-я по Пятидесятнице, по Воздвижении (проповеди)

21 сентября / 04 октября в 2020 году


Утр. — Ев. 6-е, Лк., 114 зач., XXIV, 36-53. Лит. — Недели по Воздвижении: Гал., 203 зач., II, 16-20. Мк., 37 зач., VIII, 34 — IX, 1. Ряд.: 2 Кор., 182 зач. (от полу́), VI, 16 — VII, 1. Мф., 62 зач., XV, 21-28 (о хананеянке). Свт.: Евр., 318 зач., VII, 26 — VIII, 2. Ин., 36 зач., X, 9-16.


Проповедь архимандрита Ианнуария (Ивлиева)

Неделя 17-я по Пятидесятнице

2Кор.6:16 – 7:1.

В посланиях апостола Павла есть несколько мест, в которых Церковь Христова названа «храмом Божиим». Одно из таких мест – в прочитанном отрывке из Второго послания к Коринфянам.

Этому отрывку предшествует ряд риторических вопросов, последний из которых звучит так: «Что общего у храма Божия с идолами?» Ответ очевиден: ничего общего у храма Божия с языческими идолами нет и быть не может. Говоря о несовместимости идолопоклонства с верой в Бога Единого, апостол Павел, возможно, вспоминал о нечестивом царе Манассии, который поставил в доме Господнем истукан Астарты (4 Цар 21,7), тем самым осквернив святое место. Возможно, апостол вспоминал и о сирийском царе Антиохе IV Епифане, который в 167 году до РХ повелел внести в Иерусалимский храм статую Зевса, превратив таким образом храм Божий в языческое капище. Это осквернение храма, которое получило в Библии название «мерзости запустения» (Дан 9,27), вызвало взрыв возмущения иудеев и восстание, известное как Маккавейская война. Возможно также, апостол Павел имел в виду и совсем недавние события, связанные с безумным императором Калигулой, который всерьез верил, что он был богом. Ему мало было титула «отец отечества», мало было того, что его называли «Новым Солнцем». Он не только построил храм самому себе, в котором была установлена его золотая статуя, но и повелел особым указом поставить жертвенники и статуи себе во всех храмах империи. Всем ослушавшимся угрожала смертная казнь. Бог не допустил тогда осквернения Своего храма: в 41 году РХ Калигула был убит, прежде чем его указ достиг Иерусалима.

Однако всё это – наглядные примеры из истории. Но не истории желает обучать апостол коринфских христиан. Он увещевает их, имея в виду их жизнь в настоящее время. Читая послания апостола Павла, мы не должны забывать, что направлены они были к тем новообращенным христианам, которые еще вчера были язычниками и часто не были в состоянии немедленно, в мановение ока отказаться от своих языческих верований и традиций. Так, например, многие христиане в Коринфе по привычке продолжали участвовать в языческих празднествах, продолжали вкушать так называемую «идоложертвенную» пищу в языческих храмах, тем самым, – пусть даже внешне, – принимая участие в идолослужении, то есть в служении бесам, что абсолютно недопустимо. «Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу, – пишет апостол, – Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской» (1 Кор 10,20-21). «Ведь мы – храм Бога Живого», – напоминает он.

Понятие о Церкви как храме Божием приготовлено уже Ветхим Заветом, что показывают цитируемые места из Библии. Бог на заре истории Израиля обещал Своему народу: «Поставлю жилище Мое среди вас» (Лев 26,11). Он, Помощник и Покровитель, обещал Свое постоянное присутствие. Чувственное и видимое жилище Его – Скиния Завета, впоследствии храм. Теперь, – говорит апостол Павел, – место ощутимого и действенного присутствия Живого Бога – не каменный храм на Сионе и никакая другая точка на карте Земли, а живые люди, христиане, каждый в отдельности и все вместе как Церковь. Мы помним, как уже Господь Иисус Христос у колодца Иакова говорил самарянке: «Поверь Мне, что наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. … Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин 4,21-23). Но все же как и где будет происходить это поклонение? – В Новом храме, о котором говорили загадочные для современников слова Господа: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. … Он говорил о храме тела Своего» (Ин 2,19-21). После славного Воскресения, Вознесения и сошествия Святого Духа на Апостолов таинственное и загадочное стало явным и понятным для принявших Духа верующих: это они – Церковь Христова, Тело Христово, образуют новое «жилище Божие»: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?» (1 Кор 3,16). Как в храме, так и в Церкви особенно ощутимы присутствие и близость Бога. Дух Божий для апостола Павла – не абстрактное богословское понятие, но действующее, животворящее присутствие Божие в Церкви, не только в некоторые торжественные моменты богослужений, но в ее будничной жизни. Это относится к Церкви как к обществу, так и к каждому отдельному христианину: «Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога?» (1 Кор 6,19). Кстати, церковнославянский перевод разбираемого нами отрывка подчеркивает именно этот момент: Вы1 бо e3сте2 цrкви бг=а жи1ва. Каждый из нас – «церковь», то есть «храм». – А если так, то сколь великую ответственность налагает на нас это присутствие Бога Отца, Который называет нас Своими сынами и дочерьми!

Христианин призван свидетельствовать перед миром Божие присутствие всем своим существованием. Никакая область жизни не исключается из этого свидетельства. И если мы – храм, то мы и «царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Петр 2,9). От служащих в храме левитов ради культовой чистоты Ветхий Завет требовал решительного отделение от язычников: «Идите, идите, выходите оттуда; не касайтесь нечистого; выходите из среды его, очистите себя, носящие сосуды Господни!» (Ис 52,11). Разумеется, эти строгие ветхозаветные требования следует понимать прообразовательно. Как писал святитель Феофан Затворник, – «что тогда совершалось и блюлось внешне, то у нового Израиля должно совершаться внутренне, нравственными изменениями и решениями». Христианин не только не может, но и не должен отделяться от мира непроницаемой перегородкой. Более того, нам заповедано не отгораживаться от мира, но идти в мир: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28,19). Но при этом христианин должен служить примером миру, примером внутренней чистоты и свободы, заповеданных Спасителем.

Обладание великими обетованиями требует от «возлюбленных Бога», очистить себя от всякой скверны плоти и духа. Выражение «плоть и дух» обозначает личность человека как целого. О том, чтo конкретно понимается под очищением, звучит для нас с каждой страницы Евангелий, из заповедей Спасителя; об этом говорит нам наша христианская совесть, руководимая Святым Духом, если Дух действительно живет в нас. Цель же очищения – наша святость. К святости, то есть к Божественной чистоте призывался ветхий Израиль: «Объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Лев 19,2). К совершенству святости тем более призываемся мы, составляющие святой храм Божий: «Воля Божия есть освящение ваше» (1 Фесс 4,3).

Не станем обольщаться триумфальной статистикой: живя в мире, христиане представляют собою, как и во времена апостола Павла, небольшой островок, окруженный океаном язычества. Тем более уместны напоминания о соблазнах идолопоклонства, о великих обетованиях и о поставленной перед нами светлой цели – святости. Оттого и молимся Святому Духу, чтобы Он не покинул нас, но вселился в нас, очистил и освятил нас.

Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова

О прохождении сквозь стену

2 Кор.6:16-7:1, Мф.15:21-28.

Господь говорит тем, кто хочет быть с Ним, кто хочет быть в Его Церкви: «Выйдите из среды их и отделитесь… и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас, и буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями». Но как часто подошедший к церковной ограде видит пред собой непроходимую стену. Иногда это стена непонятности. Иногда кажется, что это стена враждебности. Иногда эта стена пугает высотой требований, а иногда отталкивает кажущейся примитивностью… Но если всех отталкивает разное, значит дело вовсе не в стене. То же, что и с Евангелиями: иные не считают их подлинными, потому что они якобы противоречат друг другу, а иные – потому что слишком схожи.

Но особенно неприступной эта стена казалась в ветхозаветные времена, и тут уже – по достаточно объективной причине: тогда овцами Божьими были лишь потомки по плоти святого праведного Авраама. Но для истинно желающих войти эта стена и тогда не была непроходимой.

Однажды к Иисусу Христу подошла язычница, хананеянка, и взмолилась: «Помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется»! Она повторяла это много раз, так что ученики не выдержали упорного молчания Учителя и сказали: «Отпусти ее, потому что кричит за нами». Но Иисус на это как отрезал: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». Но она с какой-то слепой, безумной надеждой продолжает вопить: «Господи! помоги мне»! И тогда Господь сказал еще более жестоко и беспощадно: «Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Ну кто после таких слов не отошел бы прочь со стыдом и смертельной обидой?.. А хананеянка говорит: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». И Господь воскликнул: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему». И в тот же миг исцелилась – даже не она сама, здесь стоящая и просящая, а дочь ее, за которую она пришла просить, и о которой нам ничего не известно. Сама же эта женщина в один миг прошла сквозь стену религиозной и национальной отчужденности.

И невозможно войти в Церковь Христову, если до конца не осознаешь, что там, за невидимой оградой – дети Божьи. Крохи там – дороже сокровищ здесь. И если я не войду туда, то так и останусь псом, никому не нужным и всеми презираемым. Задумаемся, проверим себя: смог бы выстоять до конца, как эта женщина? И если нет, то может быть до сих пор еще и не вошел в овчий двор Церкви Христовой, хотя видимо и находишься в ее ограде.

Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова

О стыде

Мк.8:34-9:1.

Гал.2:16–20

В последнем чтении, посвященном Кресту, Господь говорит: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами».

Впервые чувство стыда люди испытали, когда нарушили Божью заповедь, вкусив от запретного плода. «В тот миг открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья и сделали себе опоясания» (Быт.3:7). Едва отступив от Бога, люди тут же почувствовали, что потеряли некий покров, и ощутили себя и друг перед другом, и пред Богом, – обнаженными, незащищенными, хоть сквозь землю провалиться. Как и ныне чувствует себя пойманный и обличенный.

Но стыдящийся потому и стыдится, что все-таки признает законы, по которым живут окружающие. А ведь бывают и такие, о которых Пророк говорил: «Стыдятся ли они, делая мерзости? Нет, нисколько не стыдятся и не краснеют» (Иер.6:15).

Бывает же и так, что человек старается жить по заповедям Христовым, а вокруг все не только делают противоположное, «но и делающих одобряют» (Рим.1:32). А ведь в каждом живет инстинкт общечеловеческого братства, желание быть как все и со всеми. И если я лишь умом христианин, то соприкосновение с грешным, прелюбодейным миром может ввергнуть в сильное уныние. Как говорит поэт, «теория суха, а древо жизни зеленеет». Жизнь бьет ключом, а я тут со своим юродством Креста и «сказками» о Воскресении! А за спиной у меня – что? Наша внешняя церковная жизнь, если взглянуть сторонним, придирчивым взглядом, очень уязвима для критики. И вот появляется тайная зависть к тем, кто живет просто и весело; а также – стыд: и за свою веру, и за своих социально неустроенных братьев. Стыдно сделать добро, стыдно быть целомудренным, стыдно быть честным. А если так, значит мир не только внешне побеждает: значит ты и по совести признаешь его правоту.

Понимая опасность такого стыда, Господь не ограничился словами. Он тут же пообещал: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе». И вскоре Он сделал некоторых свидетелями Своего Преображения, чтобы они своими глазами увидели: что на самом деле реально, а что – призрачно; и чтобы сами смогли воскликнуть: «Господи! хорошо нам» быть именно здесь, и больше нигде (Мф.17:4).

И не только стыдиться Креста Христова, но и стыдиться своей бедности, своих родных, своей внешности, своего возраста, значит – тоже стыдиться Того, Кто создал тебя или попустил тебе стать таким, зная, что именно такое состояние для тебя спасительно.

И дай нам Бог, чтобы наш стыд работал не на нашего врага, а на нас: чтобы стыдиться, когда хвалят, чувствуя себя вором, укравшим похвалу у Господа; чтобы стыдиться своих «мудрых» богословских речей, чувствуя несоответствие их твоей жизни. И чтобы стыд за свои грехи не от исповеди отвращал, но не допускал бы снова возвращаться к уже исповеданным и оставленным однажды грехам.

Проповедь епископа Митрофана (Зноско-Боровского)

Неделя 17-я по Пятидесятнице

(Матф. 15:21–28Марк. 7:24).

После насыщения пятью хлебами 5-ти тысяч человек и после хождения по водам, Иисус Христос удалился «в страны Тирские и Сидонские», в пределы языческой Финикии, и войдя в дом, «не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться». Язычниками этой страны, хотя они и мало знали о Христе, Его появление в пределах Тирских и Сидонских не осталось незамеченным. Как только Господь, с группой Своих учеников, пришел сюда, «услышала о Нем женщина, у которой дочь была одержима нечистым духом», и, «выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, Сыне Давидов! дочь моя жестоко беснуется». Христос не отвечал ей ни слова. Эта женщина – язычница, видимо, долго следовала за Христом, настойчиво вымаливая Его к себе внимание и милость. Сама она не принадлежала к дому Израилеву, она была язычница, и знала о том, что израильтяне, как и римляне, считали все народы, кроме себя, дикарями, варварами и «псами», но сердцем страдающей матери она чувствовала, что перед нею идет не простой лекарь-целитель, не простой учитель, а «Господь, сын Давидов» – Мессия, пришествия Которого ожидали народы вселенной.

Слыша ее вопль и поражаясь ее настойчивости, Апостолы приступили ко Христу и просят Его: «отпусти ее, потому что она кричит за нами». И Христос, вняв как бы просьбе Апостолов, сказал им: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». Тогда женщина, припав к ногам Его и кланяясь Ему, говорила: «Господи, помоги мне!» Он же сказал ей в ответ: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Казалось бы, что это оскорбительное слово «псам» заставит женщину-язычницу отойти от Христа, но, к общему удивлению, язычница проявила в своем ответе Христу необычайное смирение. Она сказала: «так, Господи, но ведь и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». Удивился Господь смирению этой женщины и сказал ей: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему». И придя в дом свой, она нашла свою дочь исцеленной, мирно лежащую на постели» (Марк. 7:29–30).

Обратим с вами внимание на исцеление бесноватой по вере матери, без участия самой одержимой. Прежде чем исполнить просьбу матери, Господь испытывает душу ее, испытывает глубину смирения человека и силу воли его в настойчивости его молитвы.

Отметим еще, что мать-хананеянка, хотя и была язычницей, понимала, что дочь ее не просто больная, а «бесноватая». Она верила в реальность «духа зла», верила в возможность внедрения его в человека, как инородного, нечистого духа. Многие израильтяне, как, например, саддукеи, не верили в реальность «злой силы», да и в наше время мало кто верит. В этом, дорогие, кроется великая опасность для нормального духовного состояния человека. Отрицание реальности «духа зла» неизбежно парализует бдительность человека к его внутренней жизни. Мы с вами – воины Христовы. А враг, которого воин не видит и не подозревает его существования, является самым опасным врагом, удары которого могут быть смертельными.

Не обиделась женщина-язычница на слово Спасителя о «псах». Ее смирение напоминает нам смирение сотника-язычника, который считал себя недостойным принять Христа под кров своего дома.

Да, дорогие, труднее всего дается человеку смирение. А ведь смирение, лишенное самопревозношения, рождает и питает в душе человека веру в Христа-Спасителя, и эта вера творит чудеса в человеке. Так учит нас в нынешнем Евангелии Иисус Христос, Ему же слава во веки веков. Аминь.

Епископ Василий (Осборн)

Проповедь в неделю после Крестовоздвижения

В сегодняшнем Евангельском чтении, в отрывке, который всегда читается в воскресенье после Воздвижения Креста Господня, говорится о “цене ученичества”: Кто хочет идти за Мной, — кто хочет следовать за Мной, кто хочет быть Моим учеником, — отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. В этих словах — учение Христа, выраженное предельно кратко. И все же что это значит? Мне часто задают вопрос на исповеди: “Владыко, что такое мой крест?” Что это значит “взять свой крест”? И ясно одно: крест, что бы он ни означал, различен для каждого из нас. Ни один из нас не несет и не призван нести крест, сходный с крестом другого.

И сегодня мне бы хотелось использовать этот Евангельский текст для того, чтобы разъяснить значение этого слова, его духовное, внутреннее значение. Когда Иисус добровольно идет на крестную смерть, Он берет с Собой трех Своих учеников (все мы это помним по Евангелиям) в Гефсиманский сад и просит их ждать Его, пока Он отойдет, чтобы помолиться. И молитва Его такова: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия (Мф.26:39). И затем Он молится второй раз: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя (Мф.26:42). И в третий раз молится теми же словами.

Чаша, о которой Христос говорит здесь, — Его собственные страдания и смерть, смерть на Кресте, Его Кресте, единственном Кресте, том Кресте, который только Он был призван нести. А как человек Он видит, что свободен в Своем выборе перед этой чашей, перед этим крестом: Он может принять его и может отвергнуть его. Его собственная человеческая воля может отличаться — и отличается, по крайней мере, потенциально, — от воли Его Отца, которая Ему известна. И в конце концов Он принимает для Себя волю Отца, соединяет Свою волю с волей Отца и принимает Крест — Свой Крест.

Мы видим здесь, что крест, который Христос призывает нас нести, по сути есть воля Бога о нас, тот жизненный путь, который Бог хочет, чтобы мы избрали; путь, который мы призваны избрать свободно, соединяя нашу волю с волей нашего Отца — нашего небесного Отца — и с волей Христа.
Но что есть воля Божия для нас? Как нам узнать ее? Этот вопрос постоянно стоит перед нами — или по крайней мере мы должны чувствовать, что он постоянно перед нами в той или иной форме. И не так просто на него ответить. Если кто-нибудь говорит вам, что узнать волю Божию легко, не верьте ему, — он заблуждается. Знать волю Бога о нас — значит иметь ум Христа, значит — знать и понимать мир так, как Бог знает его во Христе. И это знание во всей полноте принадлежит не каждому, но лишь святым.

И всё же мы не совсем лишены понимания. Иногда мы можем чувствовать — с определенной уверенностью — что в данной конкретной ситуации мы знаем или, по крайней мере, близки к знанию того, что Господь Сам желает для нас. И в таких случаях мы видим, что путь, который Господь избрал и уготовал для нас, предполагает крест — наш крест. Это предполагает достижение такой степени понимания, при которой мы осознаем, что наша воля отличается от воли Бога, что мы не желаем пить из чаши, предлагаемой нам нашим Отцом — и однако добровольно, свободной волей принимаем решение пить из нее, несмотря ни на что; пить сполна и всем своим существом.

На этот момент указывал Христос, говоря: Отвергнись себя. Что означает это “себя”, которое мы призваны отвергнуть? Есть ли это наша истинная личность? Ведь мы созданы по образу Божию. Мы не можем отвергнуть эту личность без отвержения нашего родства с Творцом. Но самость, которую мы призваны отвергнуть, — это наш ложный образ, который создали мы сами или который другие создали для нас. Это и есть то, что мы призваны отвергнуть, — самость, а не образ Божий, который составляет глубину и сердцевину нашего существа. Образ, созданный нами или другими, поверхностен, он не укоренен глубоко в мире, сотворенном Богом.

Отвергнуть себя и следовать за Христом — значит найти глубинную структуру нашей собственной жизни, нашего собственного существования, и принять ее как данную нам Богом. Эта глубинная структура выражает волю Бога о нас. Это и есть в действительности наш крест, который начертан в нашем существе, в телах, в душах, это Слово Бога к нам — и для нас. Как сказал мученик Иустин во втором веке, Слово Бога, Логос Бога изображается как греческая буква “Х”, подобно кресту на всю Вселенную. А если оно проходит сквозь Вселенную, оно проходит и сквозь нас.

Что мы теряем, когда находим этот крест в нас самих? Нам дана возможность оставить нашу фальшь, наш поверхностный образ, отказаться от того образа, который создали мы сами, и найти образ, созданный Богом. Нам дана возможность сменить фальшь на истину — “истина внутри вас”, как говорит Псалмопевец. Нам дана возможность сменить жизнь на условиях этого мира на истинную жизнь, — такую жизнь, какой она задумана о нас Богом.

И не случайно сегодняшнее чтение из Евангелия заканчивается словами: “Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе”. И не случайно сразу после этого Иисус берет тех же трех учеников, которых Он пожелает взять с Собой в Гефсиманский сад, и возводит их на гору Фавор и преображается пред ними.
Обретение и принятие креста, который вписан в нашу жизнь и начертан в нашем истинном существе, отверзает врата для Божественной благодати. Христос в Своем Преображении сквозь эти шлюзы зримо являет Божественную благодать, нетварные Божественные энергии, чтобы преобразить и преисполнить светом и тем освятить и тело, и душу. Нечто подобное случается иногда со святыми. Но даже нам возможно испытать и ощутить что-то из этой реальности, когда мы в самой глубине окончательно подчиним нашу волю воле Бога.
Сделать это — значит осознать, осуществить волю Божию о нас в нашей собственной жизни, это значит стать “богоподобными”, в некотором смысле — обожествленными. А быть богоподобными — значит уметь давать и жертвовать — как Бог жертвует, свободно, безгранично — как говорит Христос, и грешникам, и праведникам. Это значит также прощать — быть готовыми в каждый момент простить, быть постоянно расположенными и способными к прощению. Как Бог.
Поэтому давайте серьезно воспримем слова Христа в сегодняшнем Евангельском чтении. Давайте спросим сами себя: что есть крест, где есть крест, который Христос призывает меня нести. И давайте употребим те духовные дары, которыми Господь наделил нас, чтобы найти этот крест. Он тогда будет нераздельно начертан как в видимом мире повседневной жизни, так и в глубинах нашего существа.

И найдя его, подобно драгоценной жемчужине, извлеченной из моря, давайте понесем его, следуя Христу. Если это наш истинный крест, мы найдем его необыкновенно легким, так как это будет и крест Христов, и Он понесет его вместе с нами.
Аминь.

3 октября 1999 г.

Проповедь протоиерея Василия Михайловского

Неделя семнадцатая по Пятидесятнице

2Кор. VI, 16–18; VII, 1

Отечески заботившийся о коринфянах святой апостол Павел всячески убеждал их быть как можно более благочестивыми. Каждая строка его второго послания проникнута благожеланиями коринфским христианам. И в предложенном ныне апостольском чтении мы слышали увещание апостола ко благочестивой жизни. Чем же побуждает он своих читателей к святости? Тем, что верующие во Христа суть храмы Бога Живого.

Гл. VI, ст. 16. Вы, говорит апостол, храмы Бога Живаго, Истинного и Жизнодавца, а не орудия или поклонники идолам, бездушным истуканам. Следовательно, всем христианам тоже не следует знаться с язычниками, с неверующими и подражать их жизни. Христиане очищены, освящены, возвышены, имеют доступ к Богу, Отцу светов, и сами удостаиваются общения и благодатного наития от Бога. Так, Господь Милостивый Сам обещал людей верующих сделать Своими. Он еще в Ветхом Завете сказал евреям: Я вселюсь в них, т. е. среди них, буду особенно покровительствовать им и буду ходить, странствовать с ними под образом ковчега, не оставлю их без Своего руководства и откровений. Буду им Богом, и они будут Моим народомособенным (Лев. XXVI, 12). Но все это почетное положение людей зависело именно от самих людей – от того, достойны ли они будут Божия благого посещения и помощи или нет. Так и евреи – избранный народ – не всегда пользовались миром и счастливой жизнью, собственно, из-за своего упорства в грехах, из-за неблагодарности, ропота и неверия. А Господь всегда готов был им быть Отцем Милостивым. Так и ныне Господь обещает жить в людях и действовать в них во благо общее не иначе, если наше сердце – источник такого или иного направления – будет свободно от порока и незлобиво; если наша жизнь будет проникнута страхом Божиим. Спаситель наш сказал: если кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. XIV, 23). Поэтому-то, православные христиане, если хотим себе добра, то должны оставить все дурные общества и дурные привычки. Очистивши свою душу спасительным покаянием, позаботимся охранять ее от влияний и внушений дурных людей, нас окружающих.

Ст. 17. А потому выйдите из среды их и отделитесь от дурных людей, говорит Господь; злые люди тлят, портят добрые обычаи и благовоспитанных людей. Да, родителям нужно быть крайне осмотрительными и разборчивыми при выборе к своим детям или воспитателя, или товарищей – друзей-приятелей. Детская душа восприимчива, впечатлительна, нежна, мягка, как теплый воск. И что она будет по преимуществу воспринимать в детстве, в том и впоследствии она будет упорна. Дурной товарищ по школе или при первом, домашнем воспитании может испортить направление дитяти надолго, если не навсегда. Так, по этим печальным наблюдениям, родителям и воспитателям следует зорко-зорко следить за детьми, их занятиями, забавами, играми и за их сочувствием к тому или иному товарищу. Товарищи ленивые, лживые, злословящие не должны быть в дружеском общении с детьми нашими.

Да, такую же осмотрительность должны иметь и все взрослые при развитии и образовании своей собственной души. Многие из нас и взрослые-то не имеют в себе характера как постоянного доброго правила в жизни и от недостатка твердой воли всю жизнь свою увлекаются по большей части примерами и советами других, вольно живущих. Зараза зла сильна. Мы в обществе с порочными сначала только слушаем их речи, потом охладеваем в порывах к добродетели, к молитве; слабеет в нас память о Боге, внушения совести исподволь заглушаются; мы уже начинаем творить то же, что и товарищи; грешим смелее уже без злых приятелей; и наконец даже и других увлекаем ко греху и располагаем, быть может, молодую, неопытную еще в тяжких грехах душу. А потому-то мы и взрослые сами нуждаемся в предостережениях и отеческом сегодняшнем внушении св. апостола.

Выйдите из среды их и отделитесь от них, говорит Господь, и не прикасайтеся к нечистому (Ис. LII, 11). Потому, что кто прикоснется к смоле, тот очернится; и дурное или доброе общество кладет свою печать на внешний быт и на строй убеждений наших. Но человек бывает по своей испорченной природе восприимчивее к злым впечатлениям, а потому ему и следует отдаляться от них. Такова уж немощь человеческая, что добрый человек, вступив в общество злых, становится сам злым, между тем как эти редко, очень редко делаются добрыми. Болезнь гораздо скорее входит в жизнь человека, чем здоровье. Болезни бывают повальные, повсюдные, а здоровьем никогда не бывают наделены все.

Отделитесь же от порочных, не имейте с ними общения; презирайте порок, жалея грешников – ближних; и сами, хоть постепенно, очищайтесь и освобождайтесь от того нароста, от той коры скверн, которая покрыла и обезобразила вашу душу. Если вы будете удаляться зла и греховной тьмы и будете идти к свету, тогда Я, говорит Господь, прииму вас (Ис. 1Л1, 11).

Ст. 18. И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями (Иер. III, 19Ос. I, 10).

Такое радостное усыновление человека особенно совершается чрез Сына Божия, Единородного, чрез веру в Него. Тем, сказано, которые приняли Иисуса Христа как Бога, Спасителя, Он и дал власть быть детьми Божиими (Ин. 1,12). Подумайте, сколько Господь милосерд к людям! Как Он хочет всех сделать Своими детьми, всем даровать Свое Царство, всех соединить с Собою! И что главнее всего, Он, подобно изображенному в притче о блудном сыне доброму отцу, уже на первые вздохи сокрушения отвечает прощением и утешением, при первых шагах к свету Сам является навстречу к ищущему света. Вы, добрые люди, только отделитесь от злых, и Я приду к вам и прииму вас, говорит Бог. Так нежно и стремительно мать подходит к своему младенцу, только что начинающему стоять и двигаться стоя. Дивно и безмерно милосердие Господне!

Гл. VII, ст. 1. Итак, возлюбленные, имея такие радостные, обильно благодатные обетования от Бога Вседержителя, очистим же себя от всякой скверны плоти и духа. Скверна плоти – это тяжкие плотские грехи, как-то: блуд, пьянство, пресыщение. А скверны духа – это тоже тяжкие, главные, заправляющие нашею душою грехи, например гордость, зависть, мщение, скупость, неблагодарность. И чем раньше человек начнет исправление своей жизни, тем скорее он получит усыновление, скорее восчувствует в своем сердце присутствие Божие. Как счастливы те люди, которые еще не начинали скверниться гнусными грехами! Таким людям после крещения их принадлежит всыновление от Бога, мир духа и блага неба. Не с завистью ли и не с сожалением ли о себе мы, грешные, иногда смотрим на детскую душу, замечая ее ангелоподобную чистоту, незлобие, послушание и т. п. Да, православные, нередко жалеешь, что жизнь в нас идет не по Божьему хотению; годы проходят, все лучшие годы, а душу свою мы все более и более отягчаем скверными делами.

Пора и очнуться. Очистим же себя от греха, начнем творить святыню, т. е. вести жизнь набожную, не ради людской славы, а для своей души, в страхе Божием. Ни лицемерие, ни уныние, ни отчаяние при наших плотских грехах не должны иметь места в нашем сердце. Страх же Божий есть не страх раба пред господином, а страх сына любящего пред любящим отцом; это – чувство любви и опасения, как бы чем-нибудь не оскорбить того, кого любишь. Будем же устроять свою жизнь по благочестию при таком страхе Божием.

Господи! Пригвозди страху Твоему плоти нашея мудрование. Прииди и вселися в ны.

Проповедь митрополита Сурожского Антония

Исцеление дочери хананеянки

Мф.15:21-28.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Хананеянка, которая приступила ко Христу, моля Его исцелить ее беснующуюся дочь, – язычница: в то время евреи, единственные, кто верил в Единого Бога, не общались с язычниками, сторонились, чуждались их. И вот эта женщина подходит ко Христу: это уже говорит о том, что она в Нем увидела нечто, чего она не видела в других, что она почуяла нечто в Нем: чутьем, сердцем уловила что-то, что внушило ей доверие и сняло с нее страх, что она будет прогнана.

И она обратилась к Нему со словами, которые мы находим также в Евангелии от Марка на устах слепого Вартимея: Иисус, сын Давида!.. Это уже – исповедь веры: конечно, не во Христа как Сына Божия, но во Христа как рожденного от царственной ветви Давида, из которой должен родиться Спаситель мира: Иисус, сын Давида, помилуй мою дочь! Она беснуется…

А Христос идет Своим путем, молча, не отзываясь на ее крик. И ученики обращаются к Нему: Отпусти ее, – она же за нами следует, как бы преследуя нас этим криком надежды и отчаяния… Отпусти ее не значит прогони: это значит: Неужели Ты не пожалеешь? Она же тоже человек – или нет? Или нам чуждаться таковых? Разве человеческое горе в язычниках не так же страшно мучительно, как и в нас? Отпусти ее с миром…

И Христос говорит: Я не послан ко всем: Я послан к погибшим овцам израильского дома… Хананеянка же отвечает: Господи! Помоги… Она не отвечает на Его замечание, что Он не к ней послан; она просто верит, что Он ее пожалеет; она не спорит; она не утверждает: Как же так, – я тоже человек! – нет, она просто верит… И Христос испытывает ее веру еще раз; Он эту веру, конечно, знал; и хананеянка, верно, знала Его прозрение; но ученикам, вероятно, надо было измерить глубину веры, на которую способен язычник. Он ей говорит: Нехорошо отнять хлеб от детей и отдать псам… Эти слова кажутся такими жестокими, беспощадными; мне кажется, что их можно понять, если представить себе Спасителя, опустившего Свой взор – внимательный, вдумчивый, сострадательный взор – к поднятым глазам этой женщины; она слышала эти слова – как она слышала и другие жесткие слова – но она слышала их, и одновременно видела лик Божественной Любви, обращенный к ней. И она отвечает как бы с улыбкой: Да нет, Господи! Ведь и собаки питаются от крупиц, которые падают со стола их хозяев… Это можно сказать только из глубины веры и из сознания, что жестокие слова не исходят из черствого сердца.

И Спаситель тут, как в других случаях, на веру отзывается любовью и Своей властью целить, миловать и спасать: О женщина! Велика вера твоя! Да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час. Здесь мы видим еще и еще раз, что нет предела, нет границ Божию состраданию, что Он не делит людей на верующих и неверующих, на своих и чужих: для Него чужих нет – все свои; но вместе с этим Он и ожидает и требует от нас не легковерия, а истинной веры, готовности довериться Богу, но и готовности пробиться к Богу криком, мольбой, верой. И этому мы должны научиться от хананеянки. Аминь.

11 октября 1981 г.

Проповедь святителя Филарета Московского

Слово в Неделю по Воздвижении

Иже бо аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем; и сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со Ангелы Святыми. Мк. VIII, 38.

Отец Небесный не судит никому, но весь суд отдал Сыну Своему. Смотрите, как дивен суд Его. Как он точен и строг! Ибо наказание с преступлением измеряется одною и тою же мерою. Если человек постыдится Христа; вот преступление: – и Христос постыдится человека; – вот наказание. Но как вместе и снисходителен суд сей! Сколько дерзновенный раб захочет унизить пред очами своими Господа славы: столько, а не более, Господь славы хочет унизить пред Собою раба дерзновеннаго: «иже аще постыдится Мене: и Сын человеческий постыдится его».

Но каким бы в сем случае ни являлся нам Верховный Судия, строгим ли, дабы устрашить нас, и страхом спасти от преступления и осуждения, снисходительным ли, дабы устыдить нас, и стыдом спасительным предупредить стыд законопреступный, самое преступление, на которое произносится суд, кажется, может возбудить в нас весь ужас отвращения, и все внимание осторожности. Как? Будут люди, которые подумают, что Сын человеческий и словеса Его, то есть, Христос и Христианство, делают им стыд? – К сожалению невозможно в сем сомневаться. Будет то, что предсказывает Истина. Всеведущий Судия не провозглашал бы наказания, если бы не предвидел преступления.

Чтобы некогда Господь наш не постыдился нас, Христиане, нужно нам, в предосторожность нашу, внимательно размыслить, что значит «постыдиться Сына человеческаго и словес Его», и как можно впасть в сие преступление.

«Иже аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем: и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со Ангелы святыми».

Стыдятся обыкновенно нечистаго, низкаго, презреннаго. Как же можно постыдиться Иисуса Христа всечистаго, превознесеннаго, препрославленнаго? Что значит в сем случае «постыдиться»?

Дабы определить разум сего слова в устах Иисуса Христа, надлежит вспомнить, что пред тем говорил Он о кресте. «Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет» (Мк.8:34). Но что был крест в очах людей, прежде нежели крестная смерть и воскресение Спасителя нашего, представили оный и по внутреннему знаменованию величественным, и чрез то купно и по внешнему знаменованию священным? Он был орудие смерти для осужденных, и между осужденными для рабов, или для людей, признаваемых достойными вместе и наказания и поругания. Посему вероятно, что люди, привыкшие ценить вещи ценою народнаго мнения, услышав учение о кресте, тотчас подумали, как трудно последовать Учителю, Который готовится и готовит учеников своих к такому необыкновенному позору; вероятно, что люди отличной образованности и изящнаго вкуса по своему времени, стыдились даже стоять между слушателями такого Учителя, Который преподает столь странное учение. На сии помышления и чувствования испытующий сердца Учитель ответствует: «иже аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем: и Сын человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со Ангелы святыми». Из сего можно заключить, что «стыдиться Сына человеческаго» определительно значит стыдиться Иисуса Христа, яко распятаго; и что стыдиться «словес» Его значит стыдиться учения о кресте. Предостережение против сего стыда очевидно нужно было для времен, в которыя господствовало Иудейство и язычество, и в которыя для опровержения Христианской веры, и для осмеяния Христиан, как безумных, довольным почитали сказать, что они веруют в Распятаго; – как безумных, говорю я; ибо точно сие говорит Апостол: «слово крестное погибающим юродство есть»; – «мы проповедуем Христа распята, Иудеем убо соблазн, Еллином же безумие»(1Кор. I, 18, 23); и посему тот же Апостол, вместо того, чтобы объявить себя приемлющим учение Христово, верующим ему, благоговеющим пред ним, почел довольным сказать, что не стыдится онаго: «не стыждуся благовествованием Христовым; сила бо Божия есть во спасение всякому верующему» (Рим. I, 16).

Должно заметить, что то же преступление, которое Иисус Христос называет стыдом имени Его и учения, иначе называет Он «отвержением Его», или отречением от Него: «иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех» (Мф.10:33). Стыдиться Христа есть начало, а отречься от Него есть совершение одного и того же преступления. Как «сердцем веруется в правду; усты же исповедуется во спасение» (Рим. X, 10): так сердцем стыдятся Христа в осуждение, чувствуют тягость и затруднение от Его учения, как несообразнаго с понятиями гордаго разума, с похотями плоти, с обычаями века сего; и в следствие таковых внутренних расположений, устами, делами и всею жизнию отрекаются от Него к погибели.

Нет сомнения, что каждый благомыслящий Христианин чувствует важность сего преступления, разсматриваемаго во всем его пространстве: и может быть, некоторые думают, что самая тяжесть онаго избавляет их от опасения, чтобы не впасть в оное. Не удивляюсь, если благонамеренные, но не опытные в Христианстве, так думают. Так думал Апостол Петр, когда на предсказание Иисуса Христа, что все Апостолы соблазнятся о Нем в следующую ночь, сказал Господу: «аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогда же соблазнюся» (Матф. 26:33). И еще на предсказание о его троекратном отречении от Христа: «аще ми есть и умрети с Тобою, не отвергуся Тебе». Так и все Апостолы думали: «такожде и вси ученицы реша» (Матф. 26:35). Но известно, что было в следующую ночь: «тогда ученицы вси оставльше Его, бежаша» (Матф. 26:56). И Петр, который менее всех опасался падения, пал бедственнее всех прочих. Отчего же сие случилось? От того наиболее, что Петр не опасался пасть так глубоко; а того еще не изведал, как древний человекоубийца тростием и изгребием закрывает пропасти, чтобы навести на них и низринуть неосторожнаго. Если бы кто из явных и сильных врагов Христовых напал на Петра: он увидел бы опасность, и вооружился бы мужеством. Если бы прямо сказали ему: отрекись от Христа: он ужаснулся бы сего преступления, и, может быть, подлинно решился бы в ту же минуту, до смерти стоять в исповедании осуждаемаго на смерть Иисуса. Вместо того, «приступи к нему едина рабыня»: чего тут опасаться? Она ничего не говорит, и вероятно, ничего не понимает, ни о вере во Христа, ни о исповедании Его; а только любопытствует о том, кого видали с Ним вместе: «и ты был еси со Иисусом Галилейским» (Мф.26:69). Петр подумал, может быть, что не стоит труда входить в разговор о Христе с людьми, которые так далеки от Его таин, и что сие значило бы метать бисер пред свиниями. По видимому, он старался только прекратить речь. «Не вем, что глаголеши» (Мф.26:70), сказал он; я тебя не понимаю: и не сведал, как постыдный для Апостола стыд Сына человеческаго прокрался в сердце Апостола. Нападение повторено сильнее прежняго: ибо другая рабыня указала его «сущим тамо». Надлежало усилить отпор: и Петр сказал «с клятвою, яко не знаю человека» (Мф.26:71–72). Таким образом уклонение от разговора о Иисусе не приметно превратилось в отречение от Его лица. Еще нападение и улика, – и Петр «начат ротитися и клятися, яко не знаю человека»(Мф.26:74), то есть, всеми силами отрицаться от Него. Сие нечаянное и глубокое падение Петра, горько им оплаканное, попущено Провидением Божиим не для его только испытания, но и в наставление всем нам, Христиане. Он преткнулся, дабы мы научились осторожно ступать по пути спасения. «Мняйся стояти да блюдется, да не падет» (1Кор. X, 12). Если мы думаем, что решились бы пожертвовать жизнию за Христа, когда бы то нужно было: то дабы сим приятным уверением, подобно Петру, не обмануть самих себя, мы должны тщательно смотреть за собою, как поступаем в тех случаях, когда для неизменнаго исповедания Христа нужно пожертвовать чем либо гораздо менее важным, нежели жизнь.

Подходит рабыня суетных приличий, и ни на чем добром не основанных обычаев, называемая в мире образованностию или людскостию (как будто без нея люди и людьми бы не были, и образа не имели), и говорит человеку, желающему быть последователем распятаго Иисуса: не ужели подлинно ты хочешь оставить путь столь многих людей разумных, разборчивых, сильных, богатых, почитаемых, любезных, которых образ жизни столько же приятен для них самих, сколько и всеми одобряем? Не ужели откажешь себе в удовольствиях и некоторых вольностях, которыя почти у всех почитаются невинными? Не ужели решишься быть странным в очах света и притчею общества? Не ужели будешь мучить себя подвигами, убивать постом, изнурять строгостями, которыя в самых отшельниках суть действие излишней, может быть, и не разсудительной ревности? До кого из желающих итти путем Христовым не доходят такия речи? К кому не приходят иногда такие помыслы? Что же скажем на сие, Христиане? Кажется, здесь дело идет не о том, чтобы отречься от Христа; нас хотят только пристыдить подозрением, «не были ль мы со Иисусом Галилейским», или не хотим ли вместо светскаго вечера, быть с Ним на всенощном бдении Его в саду Гефсиманском, где и Сам Он был с тугою и скорбию с болезненным, хотя притом совершенно свободным и охотным пожертвованием Своея воли. Нет, – говорят иные в тайных помыслах, я совсем не понимаю, что значит быть в саду Гефсиманском; я знаю, и хочу знать только такое Христианство, которое утешает, а не такое, которое учит лишаться, страдать, и каким-то непонятным образом умирать самому себе: «не вем, что глаголеши». Ах! Поберегись, желающий спасти душу свою! Если так говоришь ты: то уже ты последователь не Иисуса, возставляющаго падших, но Петра падающаго. Если ты сказал теперь об отречении от мира и от самого себя, о участии в страданиях Христовых и о крестном слове: «не вем, что глаголеши»: можно ли быть уверену, что не скажешь вскоре о Самом Христе: «не знаю человека»?

Войдем в какое нибудь из обыкновенных собраний, в доме или «на преддвории» (Мк.14:68); поищем Христиан между сынами века сего; вслушаемся в разговоры. Тотчас услышим ласкательство, злоречие, голос тщеславия, корысти, смех легкомыслия, вопли нетерпеливости, суждения о всем, что знают, и чего не разумеют. Но скоро ли найдем беседу, и в беседе человека, который бы свободно произносил слово, солию мудрости Евангельской растворенное, разсуждал с чадами плоти о душе, и сынам века сего напоминал о вечности? От чего же так редко говорят Христиане языком Христианским? – Они боятся, чтобы их не узнали, как Христиан, и за то не поругались им сыны века сего; чтобы им не сказали: «беседа твоя яве тя творит» (Мф.26:73). И так они таятся и молчат; – и не примечают, что стыдятся Сына человеческаго, и что их молчание иногда довольно внятно говорит миру о Иисусе: «не знаю человека»!

По сим примерам каждый может указать сам себе многие случаи в жизни, в которых мы более или менее приближаемся к опасности постыдиться Сына человеческаго, или совсем отречься от Него. Будь осмотрителен, Христианин, старайся благовременно примечать, где враг спасения твоего ставит тебе ковы на пути последования Иисусу Христу, дабы или осторожно миновать оные, или мужественно разрушать. Или пусть бы не входил Петр во двор Архиереев на столь близкую опасность; или, вошедши, уже не отступал бы так далеко назад от Того, Которому хотел так близко последовать. И ты, Христианин, или не приближайся, если можно, к людям, которые имеют безстыдство стыдить тебя тем, что составляет твою славу: или, если необходимо приближиться к ним, «глаголи о свидениях» Христовых пред кем бы то ни было, «и не стыдися» (Пс.118:46). Не являй своего дела благочестия, не провозглашай своего слова о спасении, когда не призывает тебя к сему никакая обязанность, и не вызывает на то слава твоего Спасителя, чтобы тебе не впасть в лицемерие или тщеславие: но не оставляй Богоугоднаго дела потому, что миру кажется оно странным; и когда захотят отлучить тебя от участия в скорбях, страданиях и поношениях распятаго Иисуса, скажи с благородною твердостию: «знаю человека», и желаю с Ним жить и умереть, чтоб и по смерти жить с Ним как с моим Спасителем и Богом. Не постыдись, когда крестом Христовым хочет стыдить тебя «род прелюбодейный и грешный», да не будешь постыжден «пред Ангелами Святыми, пред Сыном человеческим во славе Его, и пред Отцем Его небесным», но да внидешь во славу Того, Которому подобает слава во веки. Аминь.

(390)

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *