Проповедь протоиерея Вячеслава Резникова
О Святой Чаше
Ин.6:56-69.
Кто для нас Господь Иисус Христос? Учитель? Наставник? Что мы должны делать по отношению к Нему? Слушать Его? Творить волю Его? Подражать Ему? Все это хотя и трудно, но понятно. А вот в беседе, которая занимает почти всю шестую главу Евангелия от Иоанна, и которую мы сегодня заканчиваем читать, Господь говорит совершенно немыслимые вещи.
Он начал с того, что сказал: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» (Ин.6:27). Иудеи как-то пропустили слово «пища» и спросили, казалось бы, о более серьезном и высоком: «Что нам делать, чтобы творить дела Божии» (28)? Иисус ответил: «вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал» (29).
Иудеи стали требовать, чтобы Он показал им знамение, причем, именно такое, как Моисей, который когда-то «хлеб с неба дал» (31). Господь поправил их и пообещал дать подобное: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес, и дает жизнь миру» (35).
Иудеи выразили готовность принять такой хлеб, и Господь указал им на Себя: «Я есмь хлеб жизни». Иудеи уловили только одно, чем и возмутились: «не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сшел с небес» (42)?
Тогда уже Господь сказал прямо: «Я хлеб живой, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (51). Этим Он привел иудеев в недоумение, и они «стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою» (52)?
А Господь сказал еще более твердо и определенно: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие».
Иудеи почувствовали, что никакого иносказания здесь нет, и что открывается нечто небывалое и непонятное: выходит, что ради вечной жизни необходимо есть плоть и пить кровь вот этого человека, называемого Иисусом. «Какие странные слова! Кто может это слушать»?
Да, здесь, действительно, кончается общечеловеческое, общерелигиозное, и начинается собственно христианское: здесь начинается слово о святом Кресте и о святой Чаше, что «для иудеев соблазн, а для еллинов безумие» (1Кор.1:23). Здесь начинается бездна, перед которой умолкает ум. И «с этого времени многие из учеников Его отошли от Него, и уже не ходили с Ним».
Тогда Господь обратился к оставшимся: «Не хотите ли и вы отойти»? И Симон Петр ответил от лица двенадцати: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни».
А между тем, Апостолы ничуть не больше остальных поняли, что говорил Господь. Но они не отошли, потому что, в отличие от других, знали, что идти некуда: больше никто и нигде не говорит, как власть имеющий, о вечной жизни, об этом самом вожделенном даре для живого человека.
Для нас уже открыто более, нежели для них тогда. Мы знаем, что значит вкушать Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина. Мы умеем облекать в слова великие тайны искупительного страдания и смерти Сына Божьего. Но и мы до конца не понимаем, как это мы поистине едим Плоть и Кровь нашего Бога? Как это Сын живет Отцом, и как это ядущий Сына может жить Им? Как это возможно: быть в Боге, и чтобы одновременно Бог был в нас?
Все христианство – животворящая тайна, перед которой мы стоим, которую созерцаем. Она иногда страшит и отталкивает. Но знаем, что идти нам больше некуда. И верим, что все придет в свое время, всем насытит нас Господь, как и Апостолов насытил. Если только не отойдем от Него, если с детской доверчивостью будем говорить при всяких искушениях и сомнениях: «Господи! К кому идти нам? Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали, и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живого».
Проповедь протоиерея Александра Глебова
Проповедь в понедельник 4-й седмицы по Пасхе
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
То нравственное учение, которое провозгласил Христос в Евангелии, в основе своей понятно и принимается почти всеми людьми, вне зависимости от того, верующие ли они или нет, христиане или последователи иных религий. Вот возьмем, к примеру, основную заповедь Христа, заповедь о любви к Богу и ближнему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».
Эта заповедь не была новой, поскольку Господь дал ее еще в Ветхом Завете, и она содержится в книге Левит. Новизна этой заповеди заключается лишь в том, что в Ветхом Завете под ближним понимали единоплеменников и единоверцев, а в Новом Завете Христос просто расширяет диапазон действия этой заповеди. И говорит, что ближний это всякий человек, который нуждается в нашей помощи и участии. Что Он, кстати, и показал на примере притчи о милосердном самарянине. Или когда Христос говорит: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». С этим же согласится каждый нормальный человек вне зависимости от религиозных убеждений. А вот то, что мы слышали сегодня из отрывка из шестой главы Евангелия от Иоанна, у большинства людей вызывает не просто несогласие, а протест и даже отторжение.
Христос сказал следующее, Он назвал Себя хлебом жизни, то есть хлебом, дающим жизнь. Но, во-первых, о какой жизни идет речь? Апостол Иоанн Богослов писал Евангелие на греческом языке. А в греческом языке слово «жизнь» имеет два значения: «биос», как биологическая физическая жизнь, которая со временем прекращается и «зои», что значит, жизнь вечная.
Вот в Евангелии всегда употребляется слово «зои», то есть вечная жизнь, поскольку цель Евангелия заключается в том, чтобы привести человека к вечной жизни, так как физическая жизнь рано или поздно все равно прекратится. Евангелие обращено в вечность, и все заповеди, которые даны человеку для руководства в земной жизни, имеют своей целью не построение земного рая, а полноценную и радостную вечность.
Понятно, что душа по природе своей бессмертна, и вне зависимости от того, как человек живет, праведен он или грешен, он в любом случае наследует вечную жизнь. Но ведь жизнь-то бывает разная. И как на примере нашей временной земной жизни мы иногда говорим о ком-то, что человек, может, и прожил много лет, а жизни-то и не видел. Да, он дышал, ел, пил, но сама жизнь с ее радостями, насыщенностью, красками прошла мимо него. И действительно, люди иногда живут так, что и жизнью-то это нельзя назвать, а нередко и петлю на шею надевают, потому что не могут так дальше жить. Так вот и в Евангелии под вечной жизнью надо понимать не просто бессмертие человеческой личности, а полноту загробного бытия.
Вечная жизнь это значит полноценная счастливая жизнь, а не жалкое существование и вечное мучение, из которого нет выхода. Это из этого мира есть выход в мир иной через физическую смерть, а оттуда уже никуда не денешься. Поэтому и рассматривать земную жизнь надо через призму вечности, как этап подготовки к ней. Ибо, по словам апостола Павла, что посеет человек, то и пожнет.
Так вот Христос говорит, чтобы иметь полноту вечной жизни, надо есть небесный хлеб, которым является Он Сам. И видимо для того, чтобы слушатели не восприняли Его слова в каком-то переносном смысле, Он прямо говорит: «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь, имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне и Я в нем».
Сказанное было шоком. Да иначе и не могло быть. Это сегодня когда Церкви уже 2000 лет, и люди приходят в храм и понимают, что причащаются они Телу и Крови Спасителя под видом и веществом другой материи: хлеба и вина. Но Христос-то произнес беседу о хлебе жизни, а сегодняшнее Евангелие это как раз отрывок из беседы о хлебе жизни. Так вот Он произнес эту беседу до Тайной Вечери, до того, как Он показал, что будет в основанной Им Церкви являть Его Плоть и Кровь для вкушения и приобщения к Богу. Поэтому сказанное для всех прозвучало просто как призыв к каннибализму.
Ведь фактически Христос им сказал, что для того, чтобы иметь вечную жизнь, Его надо есть. Поэтому реакцией на Его слова было возмущение и разочарование, о чем и свидетельствует Евангелие. Многие из учеников Его говорили: какие странные слова, как можно это слушать. «И сказал им: для того-то и говорил Я вам, что никто не может прийти ко Мне, если только не дано будет ему от Отца Моего. С этого времени многие из учеников Его отошли от Него, и уже не ходили с Ним. Тогда Иисус сказал Двенадцати: не хотите ли и вы отойти? Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали и познали, что Ты – Христос, Сын Бога живаго».
Да, как тогда, так и сегодня учение Христа о небесном хлебе, которым является Он Сам, Его плоть и кровь, у многих вызывает сомнение и неприятие. Причащение тела и крови Христа для многих людей является тем камнем преткновения, преодолеть который у них не хватает веры. Все остальное принимают, и нравственное учение Спасителя, и умиляются от Его искупительной миссии, сопереживают Его страданиям и радуются Его воскресению. А вот принять на веру, что маленький кусочек белого хлеба, пропитанный красным вином, есть подлинные тело и кровь Спасителя, причащение которым соединяет нас с Богом. Вот такая вера дана не каждому. Здесь должно быть абсолютное доверие слову Божию. Вопреки тому, что видят твои глаза, и что ощущаешь на вкус, вопреки человеческой логике и представлениям, что может быть, а чего быть не может.
Вообще сама идея причащения вкушением пищи не была новой. Это то, что широко практиковалось в богослужебной традиции ветхозаветного Израиля. И смысл этой традиции сводится к следующему. Человек чувствовал свою вину перед Богом. Как у каждого из нас после совершенного греха, даже если никто не знает, что мы совершили что-то дурное, но совесть покоя не дает. Чувство вины за содеянное присутствует в нас. И чтобы избавиться от этого тревожного не дающего успокоения состояния люди обычно идут в храм, и в таинстве исповеди приносят Богу покаяние.
А в древности была иная практика. В знак раскаяния человек приносил Богу животное. Животное убивали, мясо особенным образом приготавливали, и человек вкушал этого жертвенного мяса. Вкушал, потому что через еду он приобщался жертве, отождествлял себя с ней. Древние хорошо знали истину, что человек есть то, что он ест. То есть пища формирует наш организм, наше тело образуется от того, что мы едим. И, вкушая в пищу жертвенное животное, человек становился частью этого животного, а значит, в нем и себя приносил в жертву Богу во искупление своего греха. Поэтому практика причащения жертве была всем хорошо известна.
Но мясо животного употреблять в пищу это нормально и естественно. А в Евангелии Агнцем, агнец значит ягненок, этим жертвенным ягненком, вземлющим грехи мира, называется Христос. Он будет принесен в жертву во искупление грехов рода человеческого, а те, кто захочет силой Христовой жертвы избавиться от своего собственного греха, должны будут причаститься Ему, стать Его частью, Его клеткой. Пройти в Нем и с Ним путем искупления, путем Голгофы. Его страданиями избавиться от своего собственного греха и воскреснуть с Ним.
Ну а как же Христу можно причаститься? Он хоть и называет Себя Агнцем, но по природе же Он не ягненок, не животное, а Богочеловек, Его не зажаришь и не съешь, да и питаются Им миллионы людей в течение уже третьего тысячелетия.
Вот для того, чтобы Его слова стали реальностью, Господь основал Свою Церковь, в которой Он за каждой литургией в разных концах земли совершает великое чудо. По молитве Церкви, а главное по обетованию, данному нам Господом, Его Тело и Кровь приобретают вещество, приемлемое для того, чтобы мы могли это есть и пить. Это чудо получило название таинства Евхаристии. Евхаристия по-гречески значит благодарение, ибо в нем мы благодарим Господа за ту великую Жертву, которую Он принес, искупая наш грех. И через причащение Плоти и Крови Спасителя это искупление, освобождение от греха распространяется и на нас с вами. Почему мы и причащаемся во исцеление души и тела, во оставление грехов и в жизнь вечную. Аминь.
Источник: https://azbyka.ru/days/2019-05-20
(91)