Протоиерей Александр Глебов
Проповедь в субботу 5-й седмицы по Пятидесятнице
Рим.8:14-21.
о имя Отца и Сына и Святаго Духа.
«Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии», – говорит апостол Павел в Послании к Римлянам, отрывок из которого мы сегодня слышали. Апостол утверждает, что через воплощение Сына Божия, через Его искупительную жертву и Воскресение род человеческий был усыновлен Богу.
Действительно, ведь Христос был Сыном Божиим и Сыном Человеческим, и в Его человечестве вся человеческая природа, все люди были усыновлены Богом. Он называет людей, нас с вами, Своими братьями. Но ведь братья – это дети одного Отца. И если Он – Сын Божий, а мы – Его братья, значит, и мы – дети Отца небесного. Откуда, собственно, и проистекает наше дерзновение, когда мы обращаемся к Богу, Творцу вселенной со словами: Отец наш.
Степень нашего усыновления и близость человека к Богу апостол выражает следующими словами: «Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии».
Еврейское слово «авва» означает не просто отец, и не сам факт отцовства, потому что, как известно, отцы-то бывают разные. Авва – это заботящийся и любящий отец, который является самым близким человеком для своих детей. Святитель Иоанн Златоуст, истолковывая этот текст, пишет: «Апостол, желая показать, что мы – сыны по рождению, употребил еврейское слово. Не сказал только «отче», но «авва, отче» Ибо так преимущественно называют отца подлинные его дети».
Совершенно естественно, что дети являются наследниками своего отца. Но если в этом мире дети вступают в правонаследство после смерти своих родителей, то наследие Божие человек получает после своей собственной смерти.
А что это за наследство, которое человек по замыслу Божию должен обрести в вечности? Обратимся вновь к Посланию апостола Павла: «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас».
Так значит, вот какое наследие уготовил нам Господь. Человек призван унаследовать славу, но славу не человеческую, не земную, а славу Божественную. А что это означает: Божественная слава? Наверное, дать ей какое-либо рациональное объяснение невозможно, и описать ее невозможно. Даже те апостолы, которые в своей земной жизни сподобились видеть славу Божию на горе Фавор в момент Преображения Спасителя, а Христос именно для того и преобразился, чтобы в канун Своих страданий показать ученикам Свою Божественную славу. О чем, собственно, свидетельствует и тропарь, и кондак этого праздника: «Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху». И кондак: «На горе преобразился еси, якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже наш».
Так вот даже апостолы, эти земные свидетели, живые свидетели небесной славы Христа. Свидетели не только Его жизни, не только учения, страданий, смерти и Воскресения, но и свидетели Его небесной вечной славы, которая может быть открыта человеку только после его смерти, даже они, эти богопросвещенные люди, очень скупо описывают славу Божию. Они лишь говорят, что лицо Христа сияло как солнце, одежды были белыми как снег, а сами они испытывали такое непередаваемое, ни с чем несравнимое состояние блаженства, что любыми способами пытались его продлить.
Они предложили Христу и Его собеседникам, пророкам Моисею и Илии, расположиться в трех палатках, которые они для них сделают, чтобы они могли еще долгое время беседовать, а сами апостолы наслаждаться этим необычным состоянием сопричастности Божественной славе.
Правда есть одно «но». Для того чтобы быть сопричастником славы Христа, надо соблюсти одно непременное и тяжелое для нас условие, надо вместе с Христом разделить и Его страдания: «сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться», – говорит апостол.
То есть если человек хочет следовать за Христом, если человек хочет исполнять Христовы заповеди, то такой человек должен разделить всю жизнь Христа, как жизнь земную, так и жизнь вечную.
Если в вечности, в метафизическом мире мы хотим быть причастниками Воскресения Христа, Его победы над диаволом, Его бессмертия и Его славы, то нам придется разделить и обстоятельства Его земной жизни.
А как мы знаем из евангельской истории, земная жизнь Христа была очень непростой. Христос прожил тяжелую земную жизнь, по-человечески тяжелую. И для того, чтобы разделить с Ним плоды Его победы и плоды Его славы, надо поучаствовать с Ним и в достижении этой победы. Хотя бы для того, чтобы почувствовать, на себе почувствовать, какой ценой далось наше искупление Богу.
Да и потом не бывает героев без побед, без преодоления испытаний, не может быть легкой славы. Другими словами, мы не можем быть выборочно причастниками Христа, причастниками какого-то одного Его жизненного эпизода. Если мы причащаемся, то причащаемся всему Христу, всей Его жизни: и Христу учащему, и Христу исцеляющему, и Христу страдающему, и Христу умирающему, и Христу воскресшему и прославленному.
Знаете, когда люди любят друг друга, когда они хотят создать семью и создают семью, то должно возникнуть некое двуединство. То есть сохраняется индивидуальность каждого человека, но они уже живут одной жизнью. У них общие радости, и у них общие скорби, и боль одного из супругов – это боль и его половины, и радость у них одна на двоих, и слава, и уничижение – все общее.
Вот, собственно, о чем-то схожем и говорит сегодня апостол Павел, когда говорит о нашем единстве со Христом в Его страданиях и в Его славе.
И кстати, в Священном Писании мы встречаем, опять-таки у того же апостола Павла, вот эту аналогию взаимоотношения между Христом и Церковью.
А что такое Церковь? Церковь-то состоит из людей. Так вот, отношения между Христом и людьми Церкви, о которых сегодня апостол Павел говорит, как о водимых Духом Божиим, эти отношения сравнивается с отношениями между женихом и невестой. Потому что действительно, наверное, никакие иные родственные связи и узы не дают такой взаимной любви, такого единства жизни, интересов, такого постоянного желания быть вместе, боязни друг друга потерять, как это бывает у жениха и невесты.
Такова реальность для человека жизни со Христом. Еще будучи здесь на земле, Господь как бы поставил некое условие для всех тех, кто хочет следовать за Ним. Он сказал: Если кто хочет быть Моим учеником, пускай отвернется от себя, то есть отвержется себя, возьмет крест свой и за Мной идет. Это значит, что путь к славе Христа – это всегда крестный путь.
Если мы возьмет примеры из жизни людей, которые откликнулись на призыв Христа, последовали за Ним и которые стали сонаследниками Его славы, то, читая житие таких угодников Божиих, мы увидим, что ни для кого из них жизнь не являлась легкой прогулкой. В основе своей это лишения, испытания, страдания, то есть подражание Христу в жизни, в деле, в слове, в смерти, а в итоге и соучастие в Божественной славе Христа, к обладанию которой Он призывает каждого из нас, и стать сонаследником которой есть возможность у каждого человека.
Аминь.
Протоиерей Димитрий Смирнов
Суббота седмицы 5-й по Пятидесятнице
ог создал человека по Своему образу и подобию, и троичность его состава наблюдается во всем. Человек существует в трех ипостасях: мужчина, женщина и дитя. И внутри своей собственной личности он тоже состоит из трех составов: тела, души и духа. Но при этом, как и Бог, он является существом цельным, простым, он един.
Наша телесная жизнь проявляется в том, что мы едим, пьем, жалеем свое тело, стремимся к отдыху, не хотим физически перенапрягаться, из инстинкта самосохранения стараемся избегать всяких опасностей.
Жизнь душевная – это сфера наших чувств, эмоций. Во многом к ней относится и интеллектуальная жизнь. Многие современные люди, не знающие Бога, говорят, что посещение театров, чтение книг, путешествия, всяческое развитие интеллекта есть проявление жизни духовной. На самом же деле это проявление жизни душевной: душа развивается, изучая культуру человеческую, слушая музыку, читая книги.
И наконец, самая высшая, важнейшая сфера – духовная, потому что духом своим человек обращен к Богу. И Сам Бог есть Дух, поэтому в нашем духе проявляется наше божественное подобие.
В каждом человеке существуют все три сферы, но по тому, какая из них преобладает, люди разделяются на плотских, душевных и духовных. Для одного важней книгу почитать, а для другого – вкусно поесть. То есть один человек более плотской, другой более душевный. А для третьего важней Богу помолиться. Это сфера духовная. Понаблюдав за собой, мы заметим, что какая-то сфера в нашей жизни обязательно преобладает: то ли плотская, то ли душевная. И лишь духовная ни у кого из нас не преобладает. Это – результат трагедии человечества, к которой мы все причастны. Когда Адам отпал от Бога, духовная сфера его повредилась и он перестал видеть Бога. А мы все правнуки Адама, поэтому духовная сфера и в нас повреждена.
Но Господь Иисус Христос, как говорится в одном церковном песнопении, преклонил небеса и сошел на землю. Родился маленький Младенец Христос от Пречистой Девы Марии, и началась новая эра. От Рождества Христова пошел даже новый отсчет летоисчисления. И теперь каждому человеку дан шанс: любой может креститься и начать духовную жизнь, начать по крупицам восстанавливать в себе утерянное духовное, восстанавливать в’идение Бога, духовное познание иного мира, достичь жизни вечной.
Как человек состоит из тела, души и духа, так и окружающий мир состоит из материальной, душевной и духовной сфер. Мир материальный – это разные страны, предметы, растения, моря, горы, всякая материальная красота; все то, что можно потрогать.
Мир душевный – это мир культуры, искусства, живописи. Он тоже имеет знаки материального проявления. Например, книга существует в виде печатных знаков, через которые мы входим в тот мир, который создал автор. Или открывая нотную тетрадь, мы видим какие-то значки. Но оказывается, если сквозь эти значки пройти, мы войдем в совершенно особенный, созданный человеком мир музыки. Он замкнут внутри себя, и, употребив определенный труд, каждый может этот мир познать. Так же существует и мир живописи, мир истории, мир вокала – тоже целая сфера, очень глубокая и интересная. И много-много других.
А есть еще мир духовный – где живут святые, ушедшие от нас на небо; где живут все девять чинов ангельских; где живет Сам невидимый и непостижимый Триипостасный Господь Бог в сиянии Своей славы. Там же живут и наши усопшие сродники – они не исчезли, исчезло только их тело, их материальная, телесная жизнь.
Материальное все временно: исчезает тело, исчезают цивилизации, целые страны, народы – всё. Исчезает и мир душевный. Лишь какие-то высшие проявления душевной жизни остаются в веках – Достоевский, Томас Манн, Моцарт, Бах, может быть, Римский-Корсаков. Это связано с тем, что в самых высших проявлениях душевной жизни человек касается жизни духовной. Так и говорят: в этом произведении есть искра Божия. Если искра Божия есть, это будет жить в веках, потому что Бог вечен и неизменяем. И когда в человеке есть отпечаток Божества, этот божественный талант, то даже душевное его произведение, плод его души будет жить вечно и переживет создателя.
Самая высшая сфера – это сфера духа, потому что из нее не исчезает ничто. Духовное вечно. И каждый человек, независимо от степени его одаренности, может достичь этой высшей жизни, которая есть общение с Богом. После Рождества Христова любой: крестьянин, плотник, ученый, музыкант, художник, милиционер, – может достигнуть духовной жизни, высшей, вечной жизни, которая никогда не кончается и пребывает вовек.
Конечно, каждый человек бессмертен, независимо от того, святой он или грешник. Но по церковному учению жизнь есть общение с Богом. Кто не имеет общения с Богом, тот не живет, потому что в его жизни нет полноты. Вот лежит человек в реанимации – его мозг не излучает уже никаких импульсов, а сердце бьется. Коли его иголкой, руби топором – он не чувствует. Можно ли сказать, что он живет, если он ничего не чувствует, не понимает, себя не помнит – он как бы исчез? Да, сердце его бьется, биологическое существование еще налицо, но душа его нам недоступна. Или, допустим, безумец лежит на Каширке, во втором отделении пятнадцатой больницы, для тяжелобольных. Он не понимает человеческую речь, он живет в своем фантасмагорическом мире, и душа его недоступна, контакта никакого нет. Можно ли сказать, что это жизнь?
Так же и жизнь духовная. Человек может сочинять музыку или писать замечательные рассказы, но если он не живет духовной жизнью, это жизнь неполная. Потому что когда он умрет и телесная его жизнь прекратится, то, окажись он в мире духовном, в мире духов, чем ему там жить? Романы писать? А там нет бумаги и письменного стола, там даже тела нет. И ему останется только страдать, потому что он привык к жизни плотской и душевной, которая за гробом реализоваться не может. За гробом остается только жизнь духовная. Насколько человек сумел приобщиться к духовной жизни здесь, на земле, живя плотью своей и владея собственной душой, настолько он и сможет жить ею и там. Поэтому цель христианской жизни – достичь Царствия Небесного, то есть еще живя здесь, на земле, проникнуть в мир духовный.
В древней Церкви людей крестили в купели, имевшей форму восьмигранника. В этом заложен глубокий смысл. Господь сотворил мир в шесть дней, то есть шесть эпох, эонов. В седьмой день Господь почил от трудов. В этом седьмом эоне и живет все человечество. А восьмой день есть день будущий. Как суббота – это последний день недели, а воскресенье – следующий, как бы восьмой день. И именно воскресный, восьмой день стал самым главным праздником Церкви, потому что Церковь готовит людей, живущих здесь, на земле, к жизни вечной, той, которая будет в следующем эоне, в ином мире. Но этот вечный мир через Церковь – духовное небо – вторгается и в нашу земную жизнь. Поэтому любой человек, переступивший порог храма, знает он это или нет, на самом деле уже находится в области вечной жизни.
В каждом человеке, как бы грешен он ни был, что-то духовное сохраняется. Редко кто доходит до полного безумия, когда все духовное из его души уходит. Поэтому любой человек, независимо от его погруженности в грех, в собственную гордость, в ослепление, переступая порог храма, ощущает, что душа его начинает трепетать. Хотя какая разница? Стены, стекла – все то же самое, что в обычном здании. Многие бывали на экскурсиях в храмах, которые не действуют. Там некоторые даже в шапках ходят – и ничего не чувствуют. Но вот когда человек с улицы вошел, а в храме происходит молитва, он поневоле начинает здесь как-то умолкать. Разные степени этого умолкания существуют, но тем не менее душа его нечто чувствует. Основная масса людей так и говорит: что-то есть. Однако поскольку человек полностью погружен в тину греха, он не различает этого «что-то». Нужен целый процесс очищения, пока Бог приблизится к человеку и человек начнет видеть Бога.
Если бы сто лет назад кто-то сказал, что Бога нет, на него бы смотрели как на сумасшедшего: как так нету? это же очевидно. А для современного человека все наоборот. Он говорит: покажи мне Бога, потому что я даже не понимаю, о чем речь. То есть, оказывается, можно так удалиться от Бога, что потерять даже видение Его. Современный человек в этом смысле уникален, таких людей не было никогда на земле, с самого сотворения Адама, это совершенно новая формация. Один крупный политический деятель сказал, что за последние годы духовный облик людей изменился неузнаваемо. Действительно так: неузнаваемо изменился духовный облик человека; возник совершенно новый, особенный человек, который не чувствует, не знает, не понимает и никак не ощущает Бога, поскольку целую сферу человеческой жизни отсекли.
Если человека ослепить, жизнь его будет ущербна, поскольку восемьдесят процентов информации о мире он получает через глаза. А если у человека отнять духовную сферу, он превращается в нечеловека. Двадцатый век дал нам целый ряд таких страшных нелюдей, в которых нет ничего человеческого, их даже судить нельзя, их нельзя ни в чем обвинять. Это просто плеяда зверей, которые никогда раньше по земле не ходили. Это, конечно, большое достижение нашего века, но достижение, к сожалению, отрицательное. Хотя в то же время двадцатый век дал и очень много святых.
И здесь мы подходим к весьма важной проблеме. Возьмем нашу историю. Тысячу лет прожила Cвятая Русь – и когда у нас был самый взлет духовной жизни? В какой век было больше всего святых, когда у нас была самая великая архитектура, самая великая живопись, самая великая музыка? В конце четырнадцатого – начале пятнадцатого века. А что в это время происходило в государстве? Полное разорение: князья между собой дерутся и еще призывают на помощь татар; постоянная междоусобица, храмы разоряют, дань берут, людей убивают, кровь течет рекой. Страшные времена. Спрашивается, как же так? Татаро-монгольское иго, жуткие исторические катаклизмы – а здесь красота духовная, причем высочайшего качества, высочайшего духовного совершенства.
Оказывается, существует закон: чем больше угнетена материальная и душевная сфера жизни, тем больше расцветает духовная. Это естественно. Возьмем огород: чем больше мы будем полоть сорняки, тем лучше будет расти доброе семя. Поскольку у человека сильно развита плотская и душевная сфера, это мешает жизни духовной. А когда все в тяжелом зажиме и полито кровью, то духовная жизнь расцветает лучше. Поэтому двадцатый век, когда душевная и материальная жизнь была зажата, и дал самое большее количество святых, чем за всю предыдущую историю.
Вот на Западе никто никого не гоняет, никого не сажают, а люди в церковь не ходят. Почему? А потому, что материальная сфера в высшей степени развита. Душевная тоже – всего полно, пожалуйста: какие хочешь фильмы смотри, какие хочешь книги читай, на любых языках; куда хочешь поезжай, музыку слушай любую. Абсолютно все доступно. И причем люди почти не страдают благодаря прекрасно развитой медицине. Все бы это хорошо, благо для тела и благо для души, но человек живет на земле временно. Сколько бы ты благ душевных и телесных ни получал, умирать все равно придется. Можно уехать в Эквадор, там, говорят, люди до ста лет живут и больше, есть такое селение. Богатые японцы так и делают, покупают там себе имения, а своими финансовыми империями управляют оттуда. Хотят подольше пожить.
Ну хорошо, сто пятьдесят лет прожил, ну двести восемьдесят, но потом-то все равно умирать. А Христос нам другой путь предлагает: не так уж важно, как ты проживешь в смысле телесном и душевном, а главное – как в духовном; и главное не количество лет, а качество твоей жизни. Вот что важно, потому что за этой жизнью идет следующая, вечная. Здесь мы только в преддверии той жизни, и надо скорей искать жизнь духовную, искать Царствие Небесное, искать Духа Святого, искать общения с Богом. Вот этим, собственно, Церковь и занимается, этому она и учит людей на протяжении двух тысяч лет. И хорошие ученики – те, кто усваивают это; они этой жизни сподобляются, знакомятся с ней. Причем чтобы духовную жизнь постичь, не нужно быть каким-то интеллектуалом. Нужно только Евангелие знать и принять его сердцем. А уже когда Дух Святой приходит, Он может сделать человека образованным. Если мы почитаем послание апостола Петра, мы увидим, какая в нем премудрость. А ведь это простой рыбак. Поезжай на Белое море или на Балтийское, поговори с рыбаками. Что ты услышишь? А Петр – какой рыбак! Откуда у него такая премудрость? Почему такая благодать капает из его уст? Потому что он святой, потому что он приобщился к Богу и Бог сделал его свободным.
Старец Силуан был тоже простой мужик, уехал на Афон спасаться, молился, стал святым. И к нему приезжали многие ученые люди. И духовный его сын отец Софроний, написавший о нем книгу, – тоже очень премудрый человек, знает много языков, но такого общения с Богом, как Силуан, он не имеет. У Силуана спрашивали: «Отче, откуда ты все знаешь, хотя газет не читаешь, радио не слушаешь?» Телевидения тогда на Афоне, конечно, не было. А он говорил: «Господь просвещает». Потому что действительно у святых поразительное ведение. Вот читаешь пророков Моисея, Исаию или апостола Павла и думаешь: как же они могли знать, что будет через несколько тысяч лет? Ну как это возможно предсказать? Это сейчас, глядя на какую-то политическую жизнь, можно сказать, кто победит, Джексон или Дукакис. Скорей всего, Дукакис, а может быть, и Джексон. Мы не можем даже предположить, что за жизнь будет через тысячу лет, а они это говорили. Потому что человек, когда имеет общение с Богом, становится сам богом. А для Бога нету времени, для Него нет ни прошлого, ни настоящего.
Когда мы начинаем читать какую-то книгу, мы еще не знаем, что будет в конце, а автор знает, потому что он сам ее написал. И автор той книги, которую все мы читаем, то есть нашей жизни, – Бог. Мы твари, или, по-русски более ласково звучит, творения, и мы проживаем жизнь заново. Вот родился маленький человек – он вступает в этот мир и проживает новую жизнь. И Христос хочет этого человечка спасти, чтобы он Царствия Небесного достиг. А мир хочет его погубить, развратить, отнять у него то малое духовное, что в нем еще осталось. Такая борьба происходит за каждого человека между Христом и миром. Кто в ней победит?
Когда мир жесток к человеку, когда случается какая-нибудь катастрофа: война, голод, засуха, Чернобыль, муж ушел, ребенок умер, – тогда человек, естественно, обращается к Богу. Вспоминает о своем Отце Небесном, ищет в Нем защиту, потому что на самом деле он беззащитен. Действительно, если внимательно подумать: как мы живем? – мы увидим, что это же по милости Божией. Ведь наша жизнь буквально всегда на волоске и зависит от нелепейших случайностей, и чуть что – болезнь и смерть. Это все настолько близко, вообще умереть так легко, и то, что мы все живем, – это милость Божия, это чудо. Вот так задумаешься: почему еще земля хлеб родит? Это же чудо, потому что как земля может еще рожать хлеб, когда у нас в стране ежегодно мамочки убивают в своем чреве пять миллионов младенцев? А еще говорят: немцы, фашисты, душманы. Какие там немцы?! Сами мамочки своих детей убивают – а потом еще какие-то урожаи у нас бывают. Это даже удивительно. Ведь все пропитано кровью; убийства, вопли о преступлениях людей до неба дошли. Поэтому Господь всякие прещения и дает – то одно, то другое, то третье. Все у нас разваливается.
Почему же именно у нас? Почему в Англии шестьдесят центнеров с гектара, а у нас пятнадцать? Коровы в Голландии дают по три ведра в день молока, а у нас по три литра, как коза. Почему сколько мы ни бьемся, у нас все не так, а там все хорошо? Ведь они от Бога отступили, и мы отступили. А почему сатана им так хорошо помогает, а нам нет? Да потому, что мы Русь Cвятая, у нас очень много святых и они молятся за нас. Они нам помогают, они хотят, чтобы в нас духовная жизнь началась. А духовная жизнь может начаться только тогда, когда пояс потуже затянешь.
Почему в Церкви четыре поста? Неужели нельзя все подряд есть, зачем себя мучить? Вот сейчас как бы хорошо молочка попить – травка свежая, молочко парное. Но нельзя, пост. И этим постом мы возносимся над своим плотским желанием, мы показываем, что духовная сфера для нас важней. Хотя кому-то поначалу, может быть, и трудно поститься, но ведь как душа радуется посту, как окрыляется сердце, как молитва лучше идет от того, что мы утесняем свое тело, свою плоть. А если мы будем поститься еще душевно, ограничивать свою душевную сферу, а все освобождающиеся силы тратить на духовное – почаще в храм ходить, почаще к причастию готовиться, побольше Евангелие читать, ближнему любви побольше оказывать, стараться кому-то помочь – ради Христа, чтобы Господь дал благодать?!
Когда жизнь налаживается, когда полная свобода, полное изобилие – это страшно для души, потому что человеческое сердце быстро жиреет. А ведь каждый хочет, чтобы все было хорошо. Представим себе на секунду, что наступило наконец это «все хорошо». Ну и что? Храмы опустеют. Кто будет молиться? Ну, может быть, десяток наберется на всю Москву, которые будут Бога благодарить. В храм-то люди обычно приходят от скорби. Господь избирает людей скорбью, потому что Он Сам скорбит. Господь глядит на нашу землю и скорбит: люди, что же вы делаете? Я вам дал такую землю, такую планету прекрасную! Гагарин летал, восхищался – такая красота! А во что ее превратили? Это ужас! Люди, а во что вы себя превратили? Во что вы превратили человеческие отношения? Вот посмотрите, как живут кот с кошкой, как воробьи живут между собой, – и посмотрите на свои отношения. Это же кошмар. А во что вы тело свое превратили? Тело дано как орудие для исполнения предначертаний Божиих, а человек что с ним делает? Какую он пищу ест? Ту, какая ему вредна. Какие он напитки пьет? Какие его разрушают, делают дураком, безумцем.
Все извращено, все напоено всяким блудом, все служит совершенно не той цели, для которой Господь предназначил. Господь создал для одного, а человек все делает наоборот, все испортил, все изгадил. Ученые говорят, что скоро на земле наступят очень мрачные времена. Они, конечно, наступят, это обязательно; и антихрист придет. Все это будет. Поэтому нам нужно не расслабляться, не распыляться по миру, а стараться собирать духовное сокровище по крупицам, стараться вникнуть в духовную жизнь, побольше молиться, все время понуждать себя на духовное делание, постоянно закалять и упражнять свою душу.
Сейчас мы живем в эпоху сравнительно свободную, а, может быть, будет еще более свободно. И в этом есть большой соблазн, потому что можно уйти в сферу материальную, телесную и в сферу душевную, заняться внешней деятельностью и утратить самую главную – духовную. Эпоха, благоприятная для внешней жизни, жизни духовной наносит большой вред, потому что очень много сил может уйти как в трубу. Когда все благополучно, тогда люди Бога забывают. Почему такое мрачное было отступление от Бога в нашем народе в начале двадцатого века? Именно от спокойной, сытой жизни. Крупнейшая держава, церквей полно, священников десятки тысяч, школы, больницы, богатство, еда, всего вдоволь. Крестьяне землю получили, обрабатывают, богатеют. А Бог все дальше, дальше, дальше, потому что «трудно богатому войти в Царство Небесное». Конечно, среди святых были тоже богатые люди, но это очень трудно. У моей супруги в юности была подруга, она говорила: раньше как хорошо, у меня была одна юбка, и я никогда не думала, во что мне одеться; а теперь у меня две, и я каждый день мучаюсь, какую надевать.
Это действительно так. Когда у человека есть какое-то имение, материальное или душевное, оно начинает его мучить. Допустим, человек очень умен – ведь ему нужна все время пища для ума. Или человек очень музыкален – ему нужна пища для его музыкальности, иначе это втуне будет лежать. И чем больше человек всякого имения имеет: денег, талантов, красоты, – тем труднее. Представим себе двух женщин: одна очень-очень красивая, а другая очень-очень некрасивая. Кому жить легче? Конечно, некрасивой легче, у нее ни забот, ни хлопот. А к красивой все время цепляются, то один пристанет, то другой. Насколько жизнь усложняется, когда человеку дан какой-то талант, даже телесная красота. Хотя что телесная красота? Прошло сорок лет – и уже нет ничего, все увяло. Это все временное, все быстротекущее, на все это глупо жизнь тратить. Тем не менее люди в силу своей душевности, своей плотскости завидуют как раз богатству, уму, красоте, талантам, превозносят это, потому что не знают красоты духовной.
Вот Достоевский, какой был умница, какой был талантливый, а смиренно к старцу Амвросию ездил в Оптину пустынь, что-то у него спрашивал. А что Амвросий? Простой человек, все время болел; лежал, народ принимал – то есть и тело угнетено, и никаких дарований нет. Был у него, правда, поэтический дар, он старался свои поучения давать в стихах. Стихи эти очень нескладные, чудные, потому что он человек простой, не как Борис Пастернак, но сколько в них премудрости. И запоминаются они очень быстро: «Без смиренья нет спасенья». Или, допустим: «Там, где просто, там ангелов со сто, а где мудрено, там ни одного». И он такими стихами и Гоголя просвещал, и братьев Киреевских, и Достоевского. Хотя Го-голь – уж такой талант! Есть ли более талантливый писатель на Руси, чем он? А тем не менее к старцу Амвросию ездил, потому что стремился к этой духовной красоте.
Меня как-то один раб Божий заставил Афанасьева прочитать. Я честно прочел целый том. Ну, думаешь, что человек мучается, над чем он бьется? Какие-то проблемы решает, страдает, а ведь все это давно разрешено в Евангелии. Толчет воду в ступе, это просто смешно. Так же и Толстой – даже санскрит выучил, чтобы «Бхагавадгиту» читать, а «Добротолюбие» не читал. Только в конце жизни спохватился, что надо святых отцов почитать, увидеть их премудрость, чистоту, ясность, красоту духовную. Поэтому жизнь-то и растеклась по душевному плану и самое главное утеряно. Бился всю жизнь: почему простые мужики так легко умирают – лег, всех сыновей позвал, перекрестил: «Ну, прощайте, простите кому чего…», жене сказал, кому какие долги отдать, руки сложил и помер. А сам он почему так тяжело умирал, так мучился, так страдал? Да потому, что мужик знал, куда он идет, мужик всю жизнь к этому готовился – а Толстой все какие-то проблемы решал чисто душевные, и самое главное ушло.
Прот. Вячеслав Резников
О нуждающихся и не нуждающихся
Мф.9:9–13
Рим.8:14–21
олько что Господь Иисус Христос исцелил расслабленного, сказав ему: «Встань, возьми постель твою, и иди». Проходя же «оттуда, Иисус увидел» другого расслабленного, но не телом, а духом. Он увидел мытаря, «сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея». Господь сказал ему: «Следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним».
И вот, Господь в его доме. С ним – ученики; здесь же и фарисеи, которые неотступно следовали за Господом и внимательно следили за каждым Его шагом. Пришли сюда же и «многие мытари и грешники» «и возлегли с Ним и учениками Его». Когда же фарисеи с удивлением спросили: «для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками»? – Господь ответил: «не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию».
А покаяние, это – когда отпадшее творение снова соединяется со своим Творцом, чтобы, как некогда в Раю, пребывать в вечной радости, символом чего на земле является совместная трапеза. В том-то и состоит врачевание, что Он, бесконечно Высший, сошел с Неба, сделал шаг навстречу. И они, зная о Его праведности, о Его высоком учении, о уважении к Нему народа, все-таки дерзнули подойти. Значит, была в них жажда соединиться с теми, от которых их отторгла греховная жизнь, соединиться с теми, у которых совесть чиста. Их обнадежило, что Господь уже вошел в дом мытаря, и теперь они радуются, что, наконец-то, тоже сделали первый шаг. И Господь, конечно, радуется этой их дерзновенной решимости.
А вот считающие себя праведниками вообще не понимают, что здесь происходит. Судя по всему, они и сами в трапезе не участвуют, и учеников пытаются побудить к осуждению Учителя. Они спрашивали тихо, чтобы Он не услышал, и вдруг, как гром среди ясного неба, прямо к ним: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию».
Так, если человек пришел в Церковь даже с самыми возвышенными мыслями, но если он не чувствует себя больным, если он не чувствует себя погибающим, то и к нему может прозвучать этот гневный голос. Кто пришел в церковь не с покаянием, – ничего не поймет здесь. Он будет только озираться по сторонам и думать, что здесь только едят и пьют, и что здесь вообще собралась какая-то странная, непотребная компания. Он не поймет, что этих участников Божественной Трапезы Дух Божий привел, наконец, к Отцу. Дух засвидетельствовал им, что они дети Божии, и они этим Духом усыновления стоят и взывают от сокрушенных сердец: «Авва, Отче»!
«Милости хочу, а не жертвы», – говорит Господь. И с Ним только тем место, кто понял, что и сам бесконечно нуждается в милости, и другим от всего сердца готов ее оказать.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
«Несть иудей, ни эллин»
Гал.3:28.
нынешнем апостольском чтении слышали вы великие и святые слова апостола Павла: «Несть иудей, ни эллин: несть раб ни свободь; несть мужеский пол, ни женский; вси бо вы едино есте о Христе Иисусе» (Гал. 3, 28).
О высшей форме единства, о единстве во Христе Иисусе говорит апостол. Надо нам вникнуть в глубокий, святой смысл его слов, надо понять, о каком единстве говорит он, ибо есть у людей весьма различные формы единения и единства.
Есть страшное и злое единение и единство между теми, кто ищет возможности властвовать над всеми народами и эксплуатировать их в ненасытной жажде золота. Им нужны атомные бомбы и страшные самолеты, низвергающие с неба смерть на мирных людей.
Есть и другие формы единения – единение тех угнетателей колониальных стран, которые стремятся всеми силами обезличить, принизить слабые народы, находящиеся на невысоком уровне культуры, стремятся присвоить себе их огромные природные богатства, властвовать силой своей над слабостью их. Это тоже злое единение.
Но оно не только злое, оно и неверное, ибо все насильники и эксплуататоры, грабящие слабые народы, хотя и объединены между собою этим стремлением, но тем не менее постоянно ссорятся и враждуют из-за добычи. Это единство злое и неверное.
Есть и другого рода единение – единение, которое теперь принято называть добрым, хорошим словом – простые люди, единство тех 500 миллионов, которые единодушно требуют мира и протестуют против войны.
И несомненно, что к этим 500 миллионам можно и нужно прибавить десятки миллионов тех, которые едины с ними, но которым не позволяют выражать свой протест против войны, не позволяют стремиться к миру.
Это доброе единение, чистое единение людей, которые никого не грабят, не эксплуатируют, никого не насилуют. Это единение честных тружеников, в поте лица работающих.
Ну что же, об этом ли добром единстве говорит святой апостол Павел? Нет, не об этом. Хотя и благоугодно Богу такое единство, не о нем говорит святой Павел. Он говорит о том единении, которое неизмеримо выше этого доброго и чистого единения: он говорит о единстве людей в любви ко Христу и друг к другу, которое соединяет тех, кто последовал за Христом.
В своем послании к Ефесянам, он говорит: «А теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровию Христовою, – Кровь Христова соединила их, воедино собрала их. – Ибо Он есть наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир…»(Еф. 2, 13–15).
Он разрушил ту преграду, которая стояла и доселе еще стоит между людьми, чуждыми Богу. Он разрушил преграду презрения, высокомерного отношения, даже ненависти верующих в Бога к тем, которые были язычниками. Чем? Крестом Своим, которым Он всех объединил.
Как крестом всех уверовавших во Христа объединил Он?
Той Божественной любовью, которая безмерным потоком изливается на человечество со страшного креста Христова.
Крест Христов потряс сердца всех добрых, всех чистых, всех ненавидящих насилие, всех преклоняющихся пред высшей правдой и добродетелью.
Любовь Христова излилась в сердца их, в сердца всех без различия: в сердца иудеев и эллинов, и мужчин, и женщин, и детей, ибо всех пленил Господь, всех соединил Своей святой любовью.
Вот эта форма единения во Христе всех народов есть высшая форма единства.
Не стало уже разделения между иудеями и язычниками, потому что многие из них уверовали во Христа и стали равно близкими к Нему и любимыми Им.
Нет раба и свободного, исчезло рабство, исчезло угнетение, которое в первые времена христианства существовало еще долго и у христиан, ибо рабство было столь прочно укоренившимся институтом общественной жизни, что не скоро, не скоро могло его уничтожить даже и христианство.
О рабе-христианине Онисиме пишет апостол Павел своему ученику Филимону, чтобы он принял его, не как раба, а как близкого, как брата.
Так изменилось отношение к рабам. Апостол требует, чтобы и к рабам относились, как к свободным.
«Несть мужеский пол, ни женский».
Да, и женщины стали теперь едины с мужчинами в вере, стали равны с мужчинами пред Богом, пред Христом, Которого возлюбили всем сердцем.
Празднуем ныне память величайшей преподобной – Марии Египетской. Скажите, неужели эта великая святая была хоть сколько-нибудь ниже величайших преподобных Антония, Евфимия, Паисия и наших преподобных Антония, Серафима Саровского и Сергия Радонежского? О нет, она даже превосходила во многих отношениях этих великих святых.
И воздвиг Господь из женского пола трех даже равноапостольных: Марию Магдалину, первомученицу Феклу и Нину, просветительницу Грузии. Итак, все стали равны пред Богом, все стали любимы Христом, потому что возлюбили они Его. Все удостоены такой величайшей чести, такой славы, выше которой быть не может, той славы, о которой написал святой апостол Иоанн Богослов в своем великом Евангелии: «Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими…» (Ин. 1, 11–12).
О, Господи, Господи! Какую власть Ты дал людям, возлюбившим Тебя и уверовавшим в Сына Твоего Единородного: дал власть быть чадами Божиими!
А Сам Христос говорил однажды ученикам Своим, а в их лице и всем возлюбившим Его, всем всецело предавших себя в волю Его: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего»(Ин. 15, 14–15).
Друзьями Своими называет Христос всех тех, кто всем сердцем возлюбил Его. Вот это и есть величайшая и святейшая форма единения, доступная для нас – единение в любви, с Самим Господом Иисусом Христом, а чрез Него и между собою.
Тем, кто сподобляется быть причастниками такого единения, писал святой апостол Петр: «Но вы – род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства, призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божиий, некогда непомилованные, а ныне помилованые».
Слушайте – это вам говорит апостол, вы – род избранный, царственное священство, люди особые, взятые в удел.
Что же, если такой безмерной чести удостоил нас Христос, то подумаем как велика, как страшна наша ответственность пред Богом и людьми, если недостойно будем носить это величайшее звание друзей Христовых, царственного священства, народа святого, людей взятых в удел.
И увещевает нас тот же апостол Петр: «Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу, и провождать добродетельную жизнь между язычниками, – а теперь скажем, между неверующими, – дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения» (1 Петра, 2, 9–12).
Вот что заповедует нам святой Петр – он заповедует быть достойными величайшего звания чад Божиих и друзей Христовых. Он заповедует хранить, как величайшую святыню, ту самую высокую, самую святую форму единения, которая стала возможна для людей, уверовавших во Христа.
Будем же помнить это, помнить, что сердца наши должны быть храмами Духа Святого, а не храмами зла, не обителью бесовскою.
Да омоет каждый слезами покаяния грязные грехи, которых так много у нас.
Да просим все помощи Того, Кто научил мир высшей форме единения и единства и принял нас в любовь Свою.
Ибо поможет Он нам в великом деле молитвы, очищающей и освящающей сердца наши.
Аминь.
15 апреля 1951 г.
Источник: https://azbyka.ru/days/2019-07-20
(201)