Обида на кого-то или на что-то — это маленькая духовная катастрофа. С точки зрения психологии обида возникает как реакция на несоответствие чего-то или кого-то нашим ожиданиям. И второй аспект — обида между двумя личностями возникает лишь тогда, когда они небезразличны друг другу. Обида — сигнал того, что отношения зашли в тупик, но они еще есть.
То же относится и к обиде человека на Церковь. Это чувство может стать преградой между человеком и Богом, когда неофит только стоит на пороге храма, или отравить жизнь человеку, уже воцерковленному. А может и стать причиной или, вернее, поводом для ухода из Церкви. В любом случае обида свидетельствует о том, что человек не получил того, что ожидал получить, в чем нуждался. Попробуем спокойно и беспристрастно рассмотреть типичные обиды и понять, чего ждут люди от Церкви и чего они от нее не ждут.
Люди гибнут за металл
Прежде всего, поводом для обид и недопонимания становятся деньги. Нередко продавец со свечным ящиком слышит сетования прихожан и «захожан»: какие же дорогие у вас требы, а свечи, что они, из золота, что ли? При этом многие из обидевшихся в принципе понимают, что храм существует только на средства от пожертвований; и признают то, что человек, трудящийся в храме, будь то священник или уборщица, должен получать какое-то содержание. Но их оскорбляет то, что церковь становится чем-то похожей на магазин. Эта реакция показывает, что для людей, даже далеких от церкви, храм — особое место. Людям кажется, что здесь не должно быть товарно-денежных отношений, что человек в храме должен служить во славу Божию, не заботясь о собственном пропитании. Обида возникает от несоответствия реального положения вещей идеалу, который прочно укоренился в нашем сознании еще с советских времен: церковь бедная и гонимая, а не сияющая золотыми куполами. Кстати, наличие золотого купола или богатого убранства в храме также становится камнем преткновения: «Вместо того чтобы строить еще один храм, лучше бы построили новую больницу или детский сад».
А здесь не апостолы!..
В церкви, как и в любом собрании людей, возникают конфликты, которые могут иметь под собой как объективные, так и субъективные причины. Особенностью конфликта в церковной среде становится то, что человек подходит к людям, стоящим и молящимся в храме, с завышенными (а может быть, и с нормальными) мерками. Да, мы все знаем, что церковь — это собрание кающихся грешников, а не праведников. Но не мы ли читали: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). И когда вместо любви прихожанин или тот самый внешний, даже случайно зашедший в храм человек встречает осуждение, слышит излишние придирки, когда он нарывается в храме на хама… это может больно ударить не только по самолюбию (как обычно говорят), но и по вере в душе человека. Конечно, никто не обидится на все магазины или на весь общественный транспорт за то, что ему нахамил в маршрутке или магазине какой-то отдельный представитель торговой или транспортной компании. Однако храм — не магазин и не маршрутка. И входящий в храм — может быть, впервые — человек иногда искренне ожидает увидеть в верующих тех апостолов, которые своей бесстрашной проповедью и горячей любовью к Богу и людям перевернули весь мир. И не видит.
Пастырь недобрый
Особенно болезненным может быть разочарование в священнике. Обида на пастыря глубоко ранит человека, как верующего, воцерковленного, так и сделавшего лишь первый шаг на этом пути. Раздор с пастырем, вне зависимости от того, насколько весомым был повод для конфликта, может укорениться и перерасти в конфликт с Церковью. А потом эта история, обрастая все новыми и новыми подробностями, начнет свой пагубный путь в Интернете.
Нужно особо подчеркнуть, что порой обида на священника имеет под собой вполне реальное основание. Священник действительно может злоупотребить своей властью, не проявить внимания и сочувствия к человеку, пришедшему в храм. Однако часто рассказы о недостойном поведении священства основаны на недоразумении. Кроме того, обида на конкретного человека в сане может быть только внешним прикрытием внутренней боли от лицезрения собственного греха.
За этими обидами стоит глобальная нехватка любви, желание безусловного принятия, может быть, выраженного несколько инфантильно: «любите меня таким, какой я есть», но за инфантильной формой скрывается человек с глубокими душевными ранами, который нуждается в помощи и не находит ее там, где он ее искал.
Бюрократический спектакль
Болезненную реакцию могут вызвать те или иные формы благочестия, которые в силу ряда причин непривычны человеку. Непонятный язык, слишком пышное богослужение, долгое простаивание на службах. А зачем коленопреклоненные молитвы? А обычай целовать руку священнику? А почему в брюках в монастырь женщине нельзя? А когда ты стоишь в длиннющей очереди на исповедь, обливаясь холодным потом от ужаса собственного греха, а кто-то впереди тебя чинно кланяется и говорит: «Простите меня, братья и сестры!». Как это подчас раздражает!
Иной прихожанин может заподозрить, что за этими формами нет никакого содержания, что все это игра на публику, спектакль, в котором тебе уготована роль статиста. Слишком все туманно и непонятно… и не хватает порой сил и рвения, чтобы проникнуть за завесу этой тайны, раскрыв учебники по литургическому богословию.
Кому-то кажется, что Церковь слишком таинственна и эзотерична. Другая категория прихожан, как правило, из людей воцерковленных, возможно, даже работающих в церковных структурах, может болезненно воспринять прямо противоположную ситуацию: «Церковь больше не гонима, в ней нет загадки, тайны, много обыденности». В Церковь проникает бюрократизм: программы, отчеты, официальные бумаги… Фотосессия на каждой праздничной Литургии… К чему все это?
Первый раз в первый класс
А когда-то обида на Церковь возникает просто потому, что пришедший в храм человек, по сути, не понимает, куда и, главное, зачем он пришел. Особенно, если он заходит в храм от случая к случаю или вообще перешагнул порог Церкви в первый раз.
Зачем нужны беседы с родителями и восприемниками перед крещением ребенка? Разве нельзя «просто покрестить, и все»? А чем не устраивают батюшку наши крестные? Ну и что же, что они второй раз в жизни в церковь зашли, мы тоже нечасто здесь бываем… Какая еще Литургия, я не Литургию вовсе, а панихиду заказала! Что значит — потом?! Я что, три часа ждать должна?!
Великая инквизиция
Неиссякаемый источник конфликта между Церковью и обществом — это вопросы культуры. Многие произведения современного искусства и явления культуры вызывают неприятие у верующих христиан. Многие фильмы, картины, выставки, спектакли становятся объектами критики со стороны священнослужителей и верующих мирян. Представители творческой интеллигенции воспринимают эту критику крайне болезненно. Любое неодобрение, высказанное с позиции верующего христианина, для них — грубое вторжение в «святая святых» их творческого процесса. Чем не повод для обиды? Эта ситуация может задеть и людей, от искусства весьма далеких. Агрессивная реакция общества на присутствие Церкви в культурном пространстве вынуждает простых верующих либо нападать, либо защищаться. Не все готовы к тому, чтобы аргументированно отстаивать свою позицию, и возникает обида: мне приходится отдуваться потому, что наших батюшек (или, что бывает чаще, излишне ревностных мирян) опять «занесло, куда не надо»?
Последний и решительный бой!
А «куда надо» — «не занесло»! Многие прихожане, напротив, считают, что Церковь мало участвует в общественной жизни, недостаточно активно обличает пороки общества, не дает комментариев, связанных с «последними политическими событиями», не борется с ИНН, не обличает еретиков, дает однобокую оценку нашему прошлому, короче, «не участвует в моей борьбе»! Эта обида возникает из абсолютизированного представления о справедливости и порой, к сожалению, отводит от церкви людей совестливых и неравнодушных, тех, кто не может молчать, глядя на то, что творится в мире. Теоретически все мы знаем, что церковь — это место, где возможна одна-единственная форма борьбы — борьба с грехом, а практически несогласие с тем или иным политическим высказыванием священнослужителя (которое даже не совпадает с официальной позицией Церкви) может глубоко задеть человека, неравнодушного к общественной жизни.
По дороге к Раю
Церковь не Рай. Она — только земная к нему дорога. И на этой дороге, как на всех земных, нас может ждать всякое.
Человек не становится ангелом от того, что он приходит в Церковь. Даже став в ней священником, даже приняв монашеский постриг, он не обретает совершенства. Он в лучшем случае только движется к нему. С переменным, как правило, успехом. Поэтому обиды, конфликты, недопонимания и недоразумения — неотвязные спутники приходского бытия.
Меж тем травма, полученная в Церкви, может стать серьезным духовным испытанием даже для человека, стойкого
в вере, не говоря уж о неофите.
Как исцелиться от обиды самому и помочь исцелиться ближнему? Как принять то, чего душа подчас принимать не хочет, но чего мы все равно не изменим? Как остановить того, кто обижает? Как сделать так, чтобы люди не обижались на нас?
Обсуждению этой темы мы посвятили целый ряд статей…
Журнал «Православие и современность» № 41 (57)
Священник Дионисий Каменщиков
Совет обидевшемуся: вспомни, к Кому пришел
Священник храма Святого равноапостольного великого князя Владимира г. Саратова, руководитель миссионерского отдела Саратовской епархии иерей Дионисий Каменщиков — о том, кто и из-за чего обижается на него лично и на Церковь вообще, как помочь тому, кого обидели на самом деле, и как научиться не обижать других.
— Отец Дионисий, часто ли Вам приходится сталкиваться с обидами?
— Сталкиваться приходится нередко, и последнее время эта тенденция нарастает. Одна из самых распространенных претензий — почему у вас в храме нужно за все платить деньги, почему цены именно такие, а не ниже. Приходится, во-первых, объяснять, что это не цена, а рекомендуемая сумма пожертвования. А почему она необходима — потому что храм наш никто ни из какого бюджета не финансирует, он должен сам себя содержать. То есть мы, христиане, должны содержать свой храм. И те, кто в храме трудится, должны какое-то пропитание получать. Что интересно: человек, который действительно хочет это понять, которому нужен ответ — он понимает и успокаивается. Но таких меньшинство. Большинство задает этот вопрос вовсе не для того, чтобы получить на него ответ, а для того, чтобы укрепиться в своем мнении и обличить Церковь в «торговле святостью» и тому подобных вещах. Я в таких случаях иногда говорю: храму для продолжения его жизни нужна каждый месяц вот такая сумма. Вы готовы часть этого расхода взять на себя? Если мы все сможем договориться и содержать храм вскладчину, все расценки на свечном ящике тут же исчезнут. После этого, как правило, исчезает сам вопрошавший.
Еще один повод для обид — почему мы «чиним препятствия» перед Крещением. Объясняю, что это не препятствие; что для взрослых крещаемых или родителей младенца это, прежде всего, возможность больше узнать о той Церкви, в которую они намерены войти или ввести свое дитя; что, введя огласительные беседы, огласительные курсы, мы вернулись к той традиции, которая берет начало в первых веках христианства и от которой до недавнего времени у нас оставался только возглас на ектении: «Изыдите, оглашеннии». Но люди почему-то не хотят это слышать. У меня был друг детства, который очень настаивал на том, чтобы я крестил его ребенка без огласительных бесед. Причем настаивал совершенно некорректным образом: сначала жена его звонила несколько раз, потом он сам… Им казалось, что я по старой дружбе непременно должен пойти им навстречу, они никак не хотели понять, почему это для меня неприемлемо. И страшно на меня обиделись, и вот уже несколько лет мы не общаемся… А недавно моя супруга показала мне на каком-то женском форуме: «Девочки, подскажите, где у нас в Саратове можно крестить ребеночка без этой фигни (так и написано!) с беседами?» Конечно, возникает вопрос к написавшей: зачем же вам тогда крестить ребенка, если подготовка к Крещению для вас обозначается вот этим словечком? Ведь детей мы крестим по вере их родителей и восприемников, а в таком вот случае мы просто не имеем права ребенка крестить, и не крестим. Но люди обижаются на это, потому что крещение для них — что-то вроде страховки: «Нужно на всякий случай»; потому что их подход к таинству остается потребительским: «Я же готов заплатить, почему мне отказывают?»
— Но это, так скажем, обиды, продиктованные невежеством, или, скажем мягче, недопониманием; а разве не бывает так, что обидевшийся на нас, по сути, прав?
— Конечно бывает! Немало людей говорит, что их в храме встретили не так приветливо, как им хотелось бы. Но ведь нужно понимать, что священник — тоже человек: он не всегда в силах быть исключительно приветливым и внимательным со всеми приходящими. Конечно, наш долг — к этому стремиться, конечно, усталость, замотанность — это не оправдание. Но во многих случаях человек видит только свою ситуацию и совершенно не хочет видеть ситуацию священника. Вот пример: после воскресной Литургии ко мне подходит женщина: «Батюшка, покойницу отпеть можете?» — «А когда?» — «Через полчаса у нас похороны». Женщина эта, оказывается, занималась организацией похорон и обо всем — о кафе для поминального обеда и т. д. — позаботилась вовремя, то есть накануне. А что мешало ей так же вот, накануне, позвонить в храм, чтоб священник мог распланировать свое время? Я не отказал, я просто сказал, что лучше было бы позвонить заранее. Но и это уже почему-то вызвало обиду. И женщина чуть было вообще не отказалась от отпевания — «Раз вы так…». Пришлось убеждать, что молитва об усопшей все-таки необходима. Да, когда-то можно понять обидевшихся людей, но хотелось бы, чтоб к Церкви и духовенству тоже относились с долей уважения.
— Вы сказали, что обид последнее время становится все больше, а с чем, на Ваш взгляд, это связано?
— С одной стороны, Церковь возвращается к своим традициям (оглашение перед Крещением — это ведь традиция), после долгих лет советского пленения приводит себя в порядок. А людям это не нравится, им нужны более простые, более комфортные условия вхождения в Церковь, они привыкли получать желаемое без лишних проблем. Но, с другой стороны, мы, духовенство, не можем с себя какой-то доли вины за эти обиды снять. Мы тоже грешные люди, и нам не хватает любви. Почему в других конфессиях, у тех же баптистов, например, никто не жалуется на невнимание? Мне приходилось принимать людей из протестантских конфессий в Православие. Эти люди осознали ущербность протестантского вероучения, увидели его ошибки и сделали свой выбор. Но вот на невнимание и нелюбовь в бывших своих общинах они не жаловались никогда.
— Это, может быть, потому, что баптисты или иные конфессии не могут рассчитывать ни на что, кроме той своей общинности, сплоченности, которую они сами должны создать. Им не на что полагаться, кроме общины. Это вопрос их выживания.
— Общинность — это вопрос и нашего существования тоже, недаром при советской власти столько делалось именно для того, чтобы разобщить, рассорить церковных людей. Крепкая община верующих представлялась опасной. Сегодня никаких внешних враждебных воздействий на Церковь нет, но есть, наверное, другие причины не доверять друг другу, избегать сближения. Создать крепкую, дружную приходскую общину сложно, не всегда получается. И все же такие общины есть, и они с большой любовью принимают новых прихожан. Дружный приход — результат большого общего труда, и мне кажется, именно в этих общинах — будущее нашей Церкви. В них создается атмосфера любви и дома — ведь для христианина дом должен быть храмом, а храм — домом. Конечно, когда-то и в этих общинах могут возникнуть обиды, но они преодолеваются, потому что человек, давно или недавно пришел он в Церковь, в такой общине защищен любовью.
— Ну а с человеком, которого любовью никто пока не защитил, который действительно подранен, подбит — тяжело разговаривать? Что Вы говорите таким людям?
— Вы знаете, я не сказал бы, что это бывает часто — человек, что называется, «белый и пушистый», а ему кто-то нахамил. Когда человек рассказывает про свою обиду, он ведь всегда показывает ее со своей стороны. Он забывает, например, о том, что сам создал конфликт, сам спровоцировал чье-то резкое поведение. К нам в храм приходил одно время человек, который все время пытался петь вместе с хором, причем коряво и очень громко. Сначала терпели, потом попросили больше этого не делать. Он обиделся. Но нельзя же, чтоб все стояли и мучились от его вокала.
Другой случай: женщина, сделавшая аборт — якобы от нужды, хотя на самом деле ни в чем себе не отказывает — обижается на священника, который сказал ей, что это плохо, что это страшный грех. Да, возможно, он резковато это сказал, но если человек по-настоящему кается в своем поступке, разве он обратит внимание на то, как с ним говорил священник — резко, мягко?
Иногда приходится людям объяснять: Церковь — это лечебница. Мы все в ней товарищи по несчастью, все — больные. Ближний твой, может быть, и борется с этой своей страстью, может быть, и кается в ней, но не победил ее пока. Сегодня ты столкнулся с его грехом, завтра он столкнется с твоим. Вот так объясняю, хотя человеку, которого действительно обидели, трудно это принять. Чтобы все принять и перенести, нужно быть человеком мужественным, сильным и еще — очень хорошо понимать, куда и зачем ты пришел. Когда человек действительно понимает, что он пришел в Церковь Христову, — все обиды отступают. Лучший совет обиженному человеку: вспомни, куда и к Кому пришел.
— Вы преподаете в семинарии, что бы Вы сказали будущим пастырям: каким должен быть священник, чтобы не было от него людям ненужных, лишних обид?
— Я для себя избрал такую мерку: у какого священника я хотел бы окормляться как прихожанин? Какие качества я хотел бы в нем видеть? Прежде всего — пламенную веру. Затем я хотел бы видеть его искренним с людьми, честным, добрым, несребролюбивым. Образованным, конечно. И главное — укорененным в традиции Православной Церкви. И мне не надо, чтоб его проповедь сражала меня наповал; мне надо, чтоб его проповедь была основана на Евангелии и святоотеческой традиции. Вот таким нужно пытаться быть самому, чтоб люди на тебя не обижались. А еще — подумать, что в священнике задело бы тебя, если бы ты был просто прихожанином. Нас задело бы, если бы нас не выслушали, если бы нам отказали в поддержке, если бы нас не погладили, как говорится, по голове, когда нам это очень нужно. Вот это надо все время себе представлять и стараться не обижать таким образом других.
Беседовала Марина Бирюкова
Журнал «Православие и современность» № 41 (57)
Источник: http://www.eparhia-saratov.ru/
(370)