В помощь прихожанам, Изображения, Новости, Новости Кинельской епархии

Новости Кинельской епархии

11.08.2015 sunlight Комментарии (0)

ep1

9 августа 2015 года

В Неделю 10-ю по Пятидесятнице, память св. вмч. Пантелеимона, Преосвященный Софроний, епископ Кинельский и Безенчукский, совершил Божественную литургию в храме в честь вмч Пантелеимона, г.о. Чапаевск.

camera image
Читать дальше

(35)

Дни памяти: 10 апреля

Константинопольский Вселенский Патриарх Григорий V — один из деятелей времен Греческой Революции 1821 года, жизнь которого весьма интересна, хотя и трагична.

Он родился в местечке Димицана на полуострове Пелопоннес, в миру носил имя Георгий Ангелопулос. В 1785 году принял епископский сан и стал архиепископом Смирны. Здесь он стал свидетелем жестокой расправы над жителями Пелопоннеса после неудавшегося антитурецкого Орловского восстания. Многие из жертв этой расправы бежали в Смирну, и, по сведениям его сторонников, в этот трагический период он стал с крайней осторожностью относиться и к правительству султана, и к греческим повстанцам. Будучи аскетом и молитвенником, он радел о духовном и материальном благе вверенного ему стада Христова и являлся твердым противником революционных устремлений в среде греческого народа, поскольку видел своими глазами страдания тысяч ни в чем не повинных людей в результате провала революционного восстания.

Некоторое представление об архиепископе Григории дает следующий эпизод его служения в Смирне. Осознав, что совершил ошибку, вызвавшую распри внутри епархии, он сошел с епископского престола во время службы, совершил земной поклон и попросил прощения у своей паствы.

В 1797 году он был избран Патриархом Константинопольским и приступил к работе по приведению в порядок малоэффективной системы церковного управления, в которой царил хаос. Во времена турецкой оккупации Вселенский Патриарх был не только главой Церкви, но и гражданским правителем греческого монета — островка православной культуры в Оттоманской империи. Его политические привилегии были больше, чем во времена Византийской Империи, однако он находился и в более трудном положении, поскольку должен был обеспечивать лояльность греков внутри Турецкой империи, — таков был один из обетов, приносимых любым патриархом при посвящении. При турках система церковного управления в целом пребывала в плачевном состоянии: султан и его правительство возвышали и смещали патриархов исключительно по собственному усмотрению, а епископы боролись друг с другом за Патриарший престол. Без сомнения, среди восходивших на этот престол было много искренних и благочестивых людей, однако общая атмосфера тех времен способствовала развитию менее благородных качеств, и вот этот-то узаконенный хаос и попытался упорядочить патриарх Григорий. Находясь у власти, он добивался повышения эффективности управления в своем патриархате, улучшения нравственного состояния клириков и роста числа православных школ и издательств.

Через полтора года после восшествия на Патриарший престол его сместили и сослали на Афон. Восемь лет Григорий провел в Великой лавре, а в октябре 1806 года был вновь возведен на престол Патриарха. Несмотря на то, что он постоянно старался погасить революционный пыл греков, спустя два года его снова сослали на Афон. На этот раз он провел там десять лет, живя в Иверском монастыре. В январе 1819 года его в третий (и последний) раз призвали на патриаршее служение, которое внезапно закончилось тем, что в 1821 году патриарх Григорий принял мученическую кончину от рук турок.

В 1808 году, во время второй ссьтки на Афон, его посетил Иоанн Фармакис, член организации «Этэриа Филике» («Общество друзей»), созданной тремя купцами-греками из русского города Одессы: Николасом Скуфасом, Эммануилом Ксантосом и Афанасием Цакалофом. Первый состоял также в революционной организации под названием «Феникс», а последние два были масонами. В разговоре с Фармакисом, приехавшим к нему на Афон в 1814 году, бывший патриарх подчеркнул, что никак не может принести клятвенное обещание безоговорочно подчиняться указаниям неизвестных лидеров некоего тайного общества (во избежание утечки сведений и возможного предательства руководители этого общества не открывали себя рядовым его членам). Кроме того, он был связан клятвой уважать власть султана. Министр иностранных дел русского Царского правительства, грек Иоанн Каподистриас, который впоследствии стал первым президентом Греции, также отказался сотрудничать с «Этэрией «.

Через год после его второго восшествия на престол Патриарха в 1820 году, посольство России предупредило его, что в связи с ростом революционного движения турки вполне могут обвинить его в измене. Его жизнь оказалась в опасности. Он ответил тем, кто призывал его бежать: «Лишь наемник оставляет стадо в минуту опасности; добрый же пастырь готов с радостью положить жизнь за овец».

Революционный пыл греков разгорался, и весной 1821 года султан приказал патриарху Григорию предать анафеме Александра Ипсилантеса и молдавского принца Михаила Сутсоса, поднявших в румынском городе Ясси флаг независимой Греции. Ипсилантес и его брат Димитрий – оба офицеры русской армии – вошли со своими войсками в Молдавию 6 марта, рассчитывая идти в Грецию при поддержке русского правительства, однако эта поддержка не была им оказана, и вторжение не состоялось. В послушание султану Патриарх провозгласил анафему, резко осудив повстанцев. Согласно некоторым источникам, он и собрание епископов дали тайное опровержение указам об анафеме вскоре после их обнародования, но, в любом случае, изначальное согласие Патриарха с волей султана несомненно объяснялось стремлением избежать кровопролития.

25 марта 1821 года (в праздник Благовещения) лидеры революционного движения с эпицентром в Пелопоннесе встретились в монастыре Айя Лавра в Калаврите, и архиепископ древних Патр Герман провозгласил независимость Греции от власти турок. Он принес клятву верности перед лицом всех присутствующих, повстанцы также поклялись перед знаменем с изображением иконы Богородицы сражаться до последней капли крови за освобождение Греции.

Последовала скорое и жестокое возмездие. В день Пасхи 10 апреля Патриарх отслужил праздничную литургию, разговелся, выпив немного бульона, и отправился отдыхать. В 10 часов утра его вызвали в зал собраний Синода, где секретарь Государственного Департамента Турции зачитал ему указ о его смещении и ссылке.

Официально местом ссылки был назван Халкидон, однако Патриарха, которому в ту пору было семьдесят шесть лет, отвезли в тюрьму Бостадзембаши и подвергли пыткам, добиваясь от него сведений о руководителях восстания. Кроме того, ему предложили свободу, если он согласится принять ислам. Григорий ответил: «Напрасно вы просите об этом, Патриарх христиан умрет христианином». Он был отвезен обратно в патриарший дворец и повешен на воротах его собственной резиденции. В эти мгновения в патриаршем соборе проходила церемония восшествия на престол невольного преемника Григория архиепископа Евгения. Двое дьяконов Григория были повешены рядом с ним. За ними к месту казни следовали двое архиепископов и двенадцать епископов. Преподобный Р. Уолш, находившийся в те дни в Константинополе, писал о смерти патриарха Григория: Старика (ему было около восьмидесяти лет) приволокли к воротам и, продев веревку сквозь скобу, соединявшую створки ворот, оставили один на один с агонией смерти. Его тело было измождено воздержанием и иссушено старостью, и ему не хватало веса для того, чтобы смерть могла наступить мгновенно. Страдания Патриарха продолжались долго, ни одна дружеская рука не осмелилась прекратить их. Лишь с наступлением темноты тело его перестало биться в конвульсиях…

Мир содрогнулся от этого варварского деяния, однако в глазах турок Патриарх был виновен в неисполнении своей главной обязанности – обеспечении лояльности греков по отношению к султану. Толпы турок, разъяренные и напуганные повсеместным восстанием греков, неистовствовали в греческом квартале Фанар. Были повешены и другие священнослужители, многие греки были ранены, а их дома и магазины разрушены.

Тело Патриарха оставили висеть на воротах под охраной турецких солдат, чтобы прохожие могли плевать на него, выкрикивать оскорбления и даже бить его. Через три дня власти продали мощи Патриарха за небольшую сумму толпе евреев, хотя новый Патриарх просил разрешить выкупить тело для погребения. Этих евреев, живших в гетто, преподобный Р. Уолш описывает так: «Невежественные и жалкие… они действовали под влиянием страха и собственной тупости, а если и выказывали возбуждение, то лишь для того, чтобы угодить своим жестоким хозяевам, использовавшим евреев всякий раз, когда им нужно было напакостить христианам».

Евреи тащили искалеченное тело по улицам до тех пор, пока окончательно не изуродовали его, после чего привязали на шею камень и бросили в бухту Золотой Рог. Несмотря на то, что на шее у него был камень, тело не утонуло. Его заметил в водах Босфора капитан русского торгового судна грек Иоанн Склавас. Он никогда не видел Патриарха и не мог опознать его, однако по длинным волосам и бороде догадался, что это убиенный священнослужитель. Окончательно тело было опознано секретарем бывшего Патриарха по имени Софроний. Мощи тайно перевезли в Одессу и передали руководителям Православной Церкви. Несмотря на то, что со дня кончины прошло около месяца, и тело было сильно покалечено, признаков тления не было. Государь Александр 1 прислал полный комплект епископского облачения для погребения и велел отпеть и похоронить Патриарха с государственным размахом, что и произошло 17 июня 1821 года в греческой церкви во имя Пресвятой Троицы в Одессе.

В 1871 году Государь Александр III передал мощи Греции, а в 1921 году состоялась официальная канонизация патриарха Григория. По возвращении в Грецию в 1871 году, то есть через пятьдесят лет после кончины, мощи все еще были нетленными. Их с великими почестями перенесли в митрополичий собор в Афинах.

На родине Патриарха в деревне Димицана на Пелопоннесе есть небольшой музей, посвященный ему.

Тропарь священномученику Григорию V, патриарху Константинопольскому

глас 8

Благослове́н еси́, Христе́ Бо́же наш,/ укрепи́вый Боже́ственнаго патриа́рха,/ низпосла́вый тому́ свы́ше Свою́ благода́ть,/ и́мже и нас свободи́л еси́ от рабо́ты вра́жия,// Человеколю́бче, сла́ва Тебе́.

Перевод: Благословен ты, Христос Бог наш, давший силу святому патриарху и ниспославший ему свыше Свою благодать, тем же и нас освободил от рабства врагу, Человеколюбец, слава Тебе.

Кондак священномученику Григорию V, патриарху Константинопольскому

глас 7

Святи́телю и му́чениче Григо́рие,/ за лю́ди твоя́ ду́шу положи́вый/ и в светоно́сный день Христо́ва Воскресе́ния пострада́вый,/ моли́ся Страда́вшему за ны и Воскре́сшему/ Це́рковь Правосла́вную незы́блему всегда́ храни́ти,/ па́стве же твое́й и Ру́сстей земле́, святы́я мо́щи твоя́ с любо́вию ле́та мно́га храни́вшей,// дарова́ти мир и ве́лию ми́лость.

Перевод: Святитель и мученик Григорий, за народ свой душу положивший и в светлый день Христова Воскресения пострадавший, молись Страдавшему за нас и Воскресшему всегда хранить незыблемой Православную Церковь, пастве же твоей и Русской земле, с любовью многие года хранившей святые мощи твои, даровать мир и великую милость.

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Июл				Сен »
					1	2
3	4	5	6	7	8	9
10	11	12	13	14	15	16
17	18	19	20	21	22	23
24	25	26	27	28	29	30
31

Приход храма в честь святого великомученика Георгия Победоносца сельского поселения Георгиевка Кинельской Епархии

Архив за день: 11.08.2015

Новости Кинельской епархии

9 августа 2015 года